Обладатель великой нелепости - Левандовский Борис (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
– О, боже мой… Гера!?
Ему показалось, что она пытается себя ущипнуть за бедро.
– Каким же вы стали… Да вы ведь просто… жуткий УРОД! – она даже хихикнула, а ее неестественно бледные щеки залились ярким румянцем, словно кто-то хляпнул красной гуашью на лицо трупа.
Герман опешил.
– УРО-О-ОД!!! – Лиза стала хохотать, катаясь по полу коридора. Она вдруг схватила Германа рукой за сучковатый предмет, некогда бывший его пенисом.
– А это ЧТО?! Разве это похоже на то, что я думала?! Это… – она буквально захлебывалась собственным хохотом.
Герман на шаг отступил от Лизы, извивающейся, будто в припадке. И со всей силы ударил кулаком по искривленному в издевательском хохоте рту. Женщина отлетела к стене, гулко хлопнувшись об нее затылком. Смех оборвался, но она все еще продолжала всхлипывать, глядя на Германа и пуская окровавленным ртом с выбитыми зубами красную пузырящуюся пену.
– Урод… – прошептала она, оскалившись в безобразной ухмылке; к распухшим губам прилипли мелкие осколки зубов, изуродованные десны казались глубокими озерцами, наполненными вязкой черной жижей.
Герман ударил ее снова, уже ногой – голова Лизы откинулась назад, впечатавшись затылком в стену со звуком ломающейся корки берегового льда, и завалилась на плечо с навечно застывшей гримасой брезгливости. По стене медленно стекали вниз ошметки ее мозгов, будто компания слизней, совершающих неторопливое путешествие.
Он снова перевел взгляд на мертвое лицо.
«А ведь ты убил ее! Ты ее прикончил!..» – прокомментировал один из завсегдатаев в его голове; в голосе звучало даже нечто похожее на восторг.
Ярость, охватившая Германа, оставалась еще сильна, но уже отступала, как морская вода во время отлива, оставляя на голом берегу жухлые водоросли сомнений и суетливо ползающих крабов вернувшихся страхов. Лиза продолжала смотреть ему в глаза с застывшей ухмылкой.
«Не сомневайся, Герман, ты поступил правильно – она сама нарвалась на неприятности, она не оставила тебе другого выбора…» – произнес кто-то голосом, который был похож на его собственный, однако в нем присутствовала… какая-то новизна?
«Герман!.. – а этого он узнал сразу – старина Независимый Эксперт, всегда говорящий то, что в конкретную минуту желаешь услышать меньше всего. – Неужели ты не видишь, что превращаешься в чудовище? Ведь ты мог хотя бы попытаться с ней поговорить. Да, она повела себя… Но знаешь, что самое худшее? В том, что ты заранее все решил, еще до того, как открыть дверь. Ты собирался именно так решить эту проблему. Признайся, ты хотел убить ее, разве нет?»
«Ты можешь распинаться, сколько тебе угодно, дружище, – мысленно ответил Эксперту Герман, – но на этот счет у меня свое мнение». Он рассматривал, как указательный палец Лизы скребет длинным наманикюренным ногтем по полу рядом с его ногой.
Да, у него имелось на этот счет совершенно иное мнение, о котором, как это ни странно, у Независимого Эксперта не было ни малейшего представления.
Еще до того, как Лиза с животным воем успела вцепиться кровавыми останками передних зубов в его лодыжку – Герман окончательно убедился, что все случившееся – просто сон.
В то же мгновение все исчезло – коридор его квартиры, мертвая Лиза, кромсающая плоть его ноги – вместо этого возникла пустая темнота (впрочем, не совсем пустая, казалось, что-то шевелится в этой темноте), и Герман понял, что теперь просто лежит с закрытыми глазами.
Ну, что скажешь теперь, всезнайка?
«Да, все это оказалось сном, но… – не взирая на промашку, по тону Независимого Эксперта нельзя было сказать, что тот готов капитулировать. – Суть в том, что если бы дело коснулось реальных событий… Сон только смоделировал на безопасном полигоне ситуацию, которая могла бы произойти. Ты обязан признать, что ОН коснулся уже не только твоего тела, Герман, еще немного, и это будешь уже не ты».
«Как бы там ни было, но все произошло в этом чертовом сне! – раздражаясь, мысленно огрызнулся Герман. – Поэтому нет никакого повода подымать панику».
«Отлично! Как же ты поступишь, если сейчас за твоей дверью появится настоящая Лиза и потребует впустить ее, а не то она подымет шум? Может быть… снова убьешь ее?»
«Возможно», – ухмыльнулся Герман, не открывая глаз. И быстро начал погружаться в сон.
Последнее, что он с удивленным злорадством отметил, прежде чем окончательно уснул, было: каким образом сон провел не только его, но даже Эксперта, и как вышло, что он сумел обо всем догадаться раньше этого умника?
С этой минуты рейтинг Независимого Эксперта упал в его глазах еще на несколько важных пунктов.
Благодаря мучительным тренировкам Герману удалось достичь настоящего прогресса, хотя до прежней ловкости и координации, конечно, было еще очень далеко. Теперь он был способен управиться с такими задачами, которые лишь два дня назад могли показаться фантастикой – например, расставить в надлежащем порядке стулья или пройтись по всей квартире, ни разу не споткнувшись и не зацепив чего-нибудь. Кроме того, он научился ходить тихо, почти бесшумно, что поначалу представлялось уже совсем невозможным.
Дело пошло на лад, как только он понял, что вместо обычного осязания часто можно использовать ощущение внутреннего давления на мышцы и суставы – Герман окрестил эту находку как глубокое осязание.
В конце того же дня, темным дождливым вечером, впервые с момента, как был переступлен Порог, Герман решился покинуть свое Убежище.
Вечер 22 сентября выдался ветреным и дождливым; серые тучи сплошным фронтом затянули небо, словно грязное гигантское покрывало, натянутое над городом. Стемнело в считанные минуты, будто время ускорило свой привычный бег, и заметно раньше, чем следовало в эту пору года. В ветре сквозило сырое бронхитное дыхание октября; улицы города быстро опустели, став унылыми и маленькими.
Герману потребовалось около сорока минут, чтобы добраться пешком к дому, где жил Мирослав Маркевич. По масштабам такого сравнительно небольшого города, как Львов, они находились в отдаленных друг от друга районах – первый, в околоцентральном, всего в нескольких кварталах от городского военного госпиталя, другой – в окрестностях автобусного завода ЛАЗ.
Этот трудный путь Герман то ли по счастливой случайности, то ли благодаря собственной осторожности преодолел без приключений и около половины десятого уже находился у подъезда нужного дома.
У него не было четко продуманного плана действий, скорее, он полагался на случай. Главное, чтобы полученный им адрес оказался верным, а дальше… Имя и координаты Доброго Доктора, проводившего переливание крови в тот злополучный мартовский день 1998 года, – вот что ему было нужно от Маркевича.
Он вошел в подъезд и не спеша приблизился к двери с табличкой №1.
Обострившийся слух Германа (ему показалось, что за последние сутки он утончился как минимум в два раза) не уловил за дверью квартиры никаких признаков движения. «Есть ли у него жена? – подумал Герман. – Было ли обручальное кольцо на пальце врача?» Но его память молчала.
Выяснив, что в квартире никого нет, Герман осмотрелся, мысленно отмечая, что в начале века, создавая человеческое жилье, архитекторы и строители знали в своем деле куда больший толк, чем его современники.
Широкая округлая лестница с покрытыми лаком изящными перилами уходила одним концом вверх, соединяя плавной спиралью лестничные площадки высоких (примерно, в три с половиной метра каждый) четырех этажей, а другим концом – опускалась под первый этаж: там, видимо, находилось либо какое-то цокольное помещение, либо подвал.
Вход в него перекрывала массивная деревянная дверь с английским замком, который не оставлял практически никаких шансов на бесшумный взлом, – как без особой радости отметил Герман. Дубликаты ключей, вероятно, хранились у всех жильцов.
