Мертвая зона - Кинг Стивен (прочитать книгу .txt) 📗
– Гаррисон Фишер не фаворит, он уже бывший. Форд тоже бывший. Маски бывший. Хэмфри бывший. Немало политиков по всей стране, начиная от мелкоты и кончая китами, проснутся на следующий день после выборов и обнаружат, что они вымерли, как птица дронт.
Грег Стилсон сверкнул глазами.
– Хотите знать, как будут развиваться события? Посмотрите на Лонгли из штата Мэн. Республиканцы выдвинули Эрвина, демократы – Митчелла, а когда подсчитали голоса, оба сильно удивились, потому что народ взял да и выбрал губернатором страхового агента из Льюистона, не желавшего иметь дело ни с одной из этих партий. Теперь поговаривают о нем как о темной лошадке, которая, чего доброго, выйдет вперед на президентских выборах.
Гендрон все еще не мог произнести ни слова.
Грег глубоко вздохнул.
– Они-то все будут думать, что я дурака валяю, понимаете? Они и про Лонгли так думали. Только я не шучу. Я строю ветряные мельницы. А вы будете поставлять строительный материал.
Он остановился, и в кабинете снова наступила тишина. Наконец Гендрон прошептал:
– Где вы достали эти снимки? Эллиман постарался?
– Да ну их. Не стоит об этом говорить. Забудьте о снимках. Возьмите их себе.
– А у кого негативы?
– Цыпа, – искренне сказал Грег, – вы не понимаете ситуацию. Я предлагаю вам Вашингтон. А там развернемся, дружище! Я даже не прошу вас собрать уйму денег. Мне надо только ведро воды, чтобы запустить насос. А когда мы его запустим, доллары сами потекут. Вы водитесь с ребятами, у которых пухлые чековые книжки. Обедаете с ними. Играете в покер. Выдаете им займы под проценты – какие они сами называют. Так что вы знаете, как защелкнуть на них наручники.
– Грег, вы не понимаете, вы не…
Грег встал.
– Вроде того, как я защелкнул на вас, – сказал он.
Банкир смотрел на него снизу вверх. Глаза его беспомощно бегали. Грег Стилсон подумал, что Гендрон похож на овцу, которую ведут на убой.
– Всего пятьдесят тысяч долларов, – сказал он. – Найдите их.
Он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Даже сквозь толстые стены Гендрон слышал рокочущий голос Стилсона – Грег разговаривал с секретаршей. Секретарша – плоскогрудая шестидесятилетняя курица – хихикала со Стилсоном, как школьница. Он был шутом. Именно это качество в соединении с программой по борьбе с детской преступностью и сделало его мэром Риджуэя. Но народ не посылает шутов в Вашингтон. Не посылал, во всяком случае.
Но это уже не проблема Гендрона. Пятьдесят тысяч долларов на избирательную компанию – вот его проблема. Мысли банкира кружили вокруг нее, как дрессированная белая крыса вокруг тарелки с куском сыра. Возможно, план Грега и удастся. Да, возможно, и удастся… но кончится ли все на этом?
Белый конверт еще лежал на столе. Улыбающаяся жена смотрела на него из прозрачного кубика. Он сгреб конверт и сунул его во внутренний карман. Это дело рук Эллимана, можно не сомневаться.
Но навел его на эту мысль не кто иной, как Стилсон.
В конце концов, может, он не такой уж и шут. Его оценка политической ситуации семьдесят пятого – семьдесят шестого годов совсем не глупа. Строить ветряные мельницы вместо щитов от ветра… а там развернемся.
Но это уже не проблема Гендрона.
Пятьдесят тысяч долларов – вот его проблема.
Цыпа Гендрон, президент «Клуба львов» и вообще веселый малый (в прошлом году на праздничном параде в Риджуэе четвертого июля он катил на этаком смешном мотоцикле), вытащил из верхнего ящика стола желтый блокнот для официальных записей и начал набрасывать список имен. Дрессированная крыса за работой. А Грег Стилсон на Главной улице поднял лицо навстречу яркому осеннему солнцу и поздравил себя с хорошо проведенной операцией – во всяком случае, хорошо начатой.
Впоследствии Джонни считал, что если он и оказался все-таки в объятиях Сары – почти через пять лет со дня ярмарки, – то не последнюю роль в этом сыграл визит Ричарда Диса, сотрудника журнала «Потусторонний взгляд». Джонни в конце концов сдался и позвонил Саре, пригласив ее заехать, потому что им овладело страстное желание позвонить хорошему человеку и избавиться от гадкого привкуса во рту. Так он, по крайней мере, убеждал себя.
Он позвонил в Кеннебанк, ответила ее бывшая соседка по комнате, которая сказала, что Сара сейчас подойдет. Трубку положили, и во время минутной паузы он подумал (не очень всерьез), не отказаться ли ему от разговора, чтобы закрыть, так сказать, вопрос навсегда. Затем он услышал голос Сары:
– Джонни. Это ты?
– Он самый.
– Как поживаешь?
– Хорошо. А ты?
– Тоже, – сказала она. – Я рада, что ты позвонил. Я… честно говоря, сомневалась.
– Мальчик с тобой?
– Конечно. Без него я никуда не езжу.
– Почему бы вам не прикатить сюда как-нибудь, прежде чем ты возвратишься к себе на север?
– С удовольствием, Джонни. – Голос ее потеплел.
– Папа работает в Уэстбруке, а я здесь и за повара, и за посудомойку. Он приезжает примерно в половине пятого, и в полшестого мы обедаем. Приглашаю тебя на обед, но предупреждаю: основное единственное мое блюдо – франко-американские спагетти.
Она засмеялась:
– Приглашение принимается. Когда мне лучше приехать?
– Как насчет завтра или послезавтра?
– Завтра подходит, – сказала она после едва заметного колебания. – Тогда до встречи.
– Всего хорошего, Сара.
– И тебе.
Он в задумчивости повесил трубку, испытывая одновременно возбуждение и чувство вины – без всякой к тому причины. Но ведь мыслям не прикажешь. А мысли его сейчас вертелись вокруг возможных последствий их встречи, о которых, вероятно, лучше не думать.
Ну вот, она все знает. Знает, когда отец приходит домой, – это самое важное, подумал Джонни.
И сам себя мысленно спросил: А что ты будешь делать, если она приедет утром?
Ничего, – ответил он, хотя не очень-то в это верил. Стоило ему подумать о Саре, вспомнить изгиб ее губ, зеленые раскосые глаза, и им овладела слабость, неуверенность в себе, даже отчаяние.
Джонни отправился на кухню и начал не спеша готовить ужин – самый простой, на двоих, на отца с сыном. Жили они по-холостяцки. Не так уж плохо. Мало-помалу Джонни поправлялся. Они беседовали с отцом о тех четырех с половиной годах, которые прошли мимо Джонни, о матери – к этой теме они подбирались осторожно, но все ближе и ближе, словно по спирали. Тут, наверное, важнее было не столько понять то, что случилось с матерью, а прийти к какому-то согласию. Нет, дела не так уж плохи. Всему как бы подводился итог. Для них обоих. А с января он снова будет преподавать в Кливс Милс, начнется новая жизнь. Он получил от Дейва Пелсена полугодовой контракт, подписал его и отослал назад. Что тогда будет делать отец? Жить дальше, полагал Джонни. У людей вырабатывается привычка, живут себе – и все, разменивают день за днем без особых переживаний, без большого шума. Он будет навещать Герберта почаще, каждый уик-энд, если нужно. Многое так быстро изменилось, что Джонни оставалось лишь медленно двигаться на ощупь, подобно слепцу в незнакомой комнате.
Он поставил жаркое в духовку, пошел в гостиную, включил телевизор, затем выключил. Сел и стал думать о Саре. Ребенок, размышлял он. Если она приедет рано, ребенок за нами присмотрит. Так что все в порядке. Тылы прикрыты.
Но от беспокойных мыслей отделаться не удавалось.
На следующий день она появилась в четверть первого на модном маленьком «пинто» красного цвета, проехала по подъездной дорожке, припарковалась и вышла из машины – высокая, красивая; мягкий октябрьский ветерок шевелил ее светлые волосы.
– Привет, Джонни! – крикнула она, подняв руку.
– Сара! – Он спустился вниз и пошел навстречу; она запрокинула лицо, и Джонни осторожно коснулся губами ее щеки.
– Дай-ка я сначала вытащу императора, – сказала она, открывая заднюю дверцу.
– Тебе помочь?
– Нет, мы прекрасно управляемся сами, правда, Денни? Давай, малыш. – Ловким движением она расстегнула ремни, удерживавшие пухлого кроху на сиденье, и взяла его на руки. Денни, несколько обалдевший, с серьезным любопытством оглядел двор, затем его взгляд остановился на Джонни. Он заулыбался.
