Где они все? (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— А с того, что в этот раз прав он.
Бритни угораздило попасть в Бриджуотер из-за его непомерной любви к демонстрации своих половых органов ни в чем не повинным прохожим. Он с диким хохотом и спущенными до колен штанами выскакивал из подворотни навстречу ничего не подозревающим дамочкам, возвращающимся с покупками из супермаркета, и пугал их до чертиков.
Несколько жалоб в полицию привели к тому, что беззубый бродяга оказался сначала в обезьяннике, а затем и вовсе в зале суда. Личность его установить не удалось, единственным именем, на которое он реагировал, было Бритни. Посчитав его невменяемым и опасным как для себя, так и для общества суд приговорил его к принудительному лечению.
Саймону Бритни всегда казался обманщиком, слишком уж легко под тонкой глазурью безумия в нем просматривался расчетливый хитрец, подсевший на шею честных налогоплательщиков, которые обеспечили ему крышу над головой, регулярное питание и бесплатные медицинские наркотики. Но была в его ненастоящем сумасшествии и положительная сторона. Общение с этим беззубым лепреконом Саймону доставляло какое-то извращенное, но при этом несравнимое ни с чем другим, удовольствие. За годы отчаянного бродяжничества с Бритни произошло множество странных историй, и Саймон просто обожал их слушать. Он часто засиживался в общей палате допоздна, обсуждая со старикашкой очередную байку, и, незаметно для себя, сближаясь с ним.
— Ну не знаю, Брит, по-моему, в этот раз ты перегибаешь палку. Пришельцы в голове? Если тебе нужен укол, мог бы так сразу и сказать.
После слов Саймона хитрая улыбка тут же слетела с беззубого рта старика, а его правая рука, постоянно что-то искавшая в штанах, снова показалась на свет. На какое-то мгновение глаза Бритни приобрели кристальную чистоту и осознанность, которой санитару ранее видеть еще не доводилось.
— Саймон Мэй, — вдруг сказал он на удивление серьезным и ровным тоном, — ты должен запомнить то, что я тебе сейчас скажу. Ты должен запомнить все и пообещать мне, что ни в коем случае не забудешь.
— Брит, что с тобой? — в недоумении спросил санитар.
— Пообещай мне! — старик схватил Саймона за рукав больничного халата и притянул к себе.
— Ладно, ладно, — затараторил парень, — обещаю.
— В полночь тьма станет нестерпимой. Отринь ее! Взгляни наверх! Найди спасенье. — Выдав это странное пророчество Бритни моментально вернулся в свое придурковатое состояние, а его рука вернулась в привычную теплоту промежности.
— А теперь можно дедушке укольчик? — снова хитро улыбаясь спросил он. Санитар озадаченно кивнул.
Саймон помогал бегуну Оливеру Буну добраться до своей палаты, а сам не мог выкинуть из головы слова Бритни. Сумасбродные истории старика, которые он с таким упоением слушал тягучими больничными вечерами, частенько удивляли его, удивляли в хорошем смысле этого слова. Например, как та, в которой этого старого, хитрого лепрекона двое каких-то незнакомцев совершенно бесплатно сводили в ресторан. У Саймона в голове просто не могла уложиться картина грязного и воняющего подворотней Бритни, сидящего в приличном, дорогом заведении, и спокойно уплетающего ужин, при этом отвратительно чавкая голыми деснами.
Но сказанное сегодня в столовой удивило Саймона куда больше чем любая слышанная до этого байка. Либо этот пройдоха тайком от всех изучал актерское мастерство и драматургию, либо… других вариантов у санитара не было, слишком уж реалистичным вышло пророчество.
Рано или поздно каждый, даже самый двинутый шизик выдает в пылу бреда такую фразу, от которой у здорового человека мурашки побегут по коже. Но, тем не менее, это все тот же бред, только по случайному стечению обстоятельств, набор слов исключительно подходит к ситуации, вот и все. С пророчеством Бритни все было иначе, и Саймон чувствовал это вздыбившимися на затылке волосами.
«В полночь, тьма станет нестерпимой…» — он пытался вспомнить точные слова, — «… Отринь ее…» — Саймон бросил Буна на кровать, — «… Взгляни наверх. Найди спасение».
Он обернулся и тут же встретился взглядом с Джеральдом Пирсом, чайным парнем с пришельцами в голове, тот лежал на соседней койке с полуоткрытым ртом из уголка которого на подушку стекала тоненькая струйка слюны.
В первую секунду Саймону показалось, что эти безжизненные и пустые глаза смотрят прямо на него, они испытывают его на прочность, беззвучно шепча: «На этот раз прав Я», но отступив немного в сторону, он понял, что парня просто накачали слоновьей дозой транквилизатора, и его веки во сне открылись сами собой.
Немного осмелев, Саймон подошел поближе и присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица спящего заключенного.
— Не такой резвый теперь, да? — он ткнул его пальцем в бок, ожидая встретить обмякшее тело, и удивленно одернул руку. Только в прошлую смену днем Саймон видел Пирса в раздевалке душевой и тот был вполне здоровым мужчиной с небольшим брюшком, но сейчас, вместо того самого брюшка палец санитара уперся в туго натянутую костями кожу.
— А? — Саймон аккуратно приподнял рубашку заключенного и увидел то, что ни коим образом не укладывалось в его картину мира. При своем росте в метр восемьдесят, Пирс еще вчера должен был весить килограммов девяносто, но сейчас же не дотягивал и до шестидесяти.
Саймон выпрямился и озадачено почесал голову. «Не может ведь человек так быстро похудеть? — подумал он, — Ведь не может? Или это я неправильно помню… Надо бы сообщить Гранту, пусть поднимет его карту и посмотрит. Может он болячку какую подхватил заразную, или еще чего похуже?»
Санитар развернулся и побрел к выходу из палаты, не замечая самого главного, основного симптома болезни Джеральда Пирса. Если бы сейчас Саймон хоть немного повернул голову, то увидел бы, как на один короткий, но отчетливый миг, зрачки заключенного увеличились до невероятных размеров, полностью скрывая под собой белки глаз, а луч осеннего солнца, проникавший в помещение через зарешеченное окно, невероятным образом изогнулся, жадно всасываемый этими зрачками.
Явление это длилось всего секунду, и санитар не смог увидеть его, зато это получилось у сопалатника Пирса. Бун отчетливо разглядел и черные глаза, и изогнувшийся свет, но его мозг был настолько увлечен борьбой с действием препаратов, что он просто не обратил на странный феномен никакого внимания.
После устранения последствий потасовки в столовой, больничный день продолжил свой привычный и размеренный ритм. В обед Рита выдала заключенным очередную порцию препаратов, а затем их вывели во двор, на прогулку, всех кроме двух утренних бунтовщиков, они, по приказу Гамильтона были заперты в своей палате на сутки, подальше от возможных раздражителей. С точки зрения врачебной практики, возможно, это было верным решением, но если бы главврач знал, к чему приведет эта вынужденная изоляция, то, скорее всего, принял бы совсем другое решение.
Так или иначе, примерно в два часа пополудни Джеральд Пирс пришел в себя.
— Эй! — позвал он храпевшего на соседней койке Буна. — Псссс! Эй!! Проснись!
В ответ на настойчивые выкрики храп прекратился, и Оливер нехотя заворочался.
— Бун, вставай! Помоги мне!
— А? Что? — Оливер потер ладонями лицо и, разлепив не хотевшие открываться глаза, посмотрел на Пирса. — Ты чего орешь? Дай поспать.
Больничное успокоительное — коварная штука, сначала оно подавляет твое ретивое сознание и погружает в сон силой, но потом, когда его эффект немного ослабевает и ты уже в состоянии проснуться, тебе этого вовсе не хочется, ведь сон этот глубок и сладок.
— Помоги мне, Бун. Они ремень на груди сильно затянули, мешает дышать.
— Нифига, — отрезал Оливер. — Сам знаешь, я тебя сейчас отвяжу, они заметят это при первом же обходе и потом привяжут нас обоих.
— Да я не прошу меня развязывать, просто подойди и поправь его.
— Нет! — Бун демонстративно мотнул головой и отвернулся лицом к стене.
