Катализ - Скаландис Ант (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

– Вот, собрал грибочков. Немного, конечно, но все-таки, супчик сварим, и посушить можно.

Но, кажется, Ленка не слышала меня. Она подошла к столу, взяла один гриб, увидела малыша на шляпке, воскликнула:

– Какая прелесть!

Потом скользнула взглядом по остальным. У большинства экземпляров «потомство» со шляпок послетало, и все-таки идентичность была налицо.

– Витька, – она вдруг заговорила шепотом, – а они что, ненастоящие?

– Молодец, Малышка, – сказал я, – не зря тебе пятерки ставят. Но только грибы это все ерунда. Смотри дальше.

Однако мой следующий фокус, вопреки ожиданиям, произвел уже меньшее впечатление, хотя и был придуман специально, а с грибами все получилось до известной степени случайно. Я развязал стоявший в углу рюкзак и, погрузив в него руку по локоть, извлек охапку червонцев.

– Теперь в лесу, – сообщил я, – помимо грибов растут еще и вот такие бумажки.

На мгновение глаза у Ленки снова сделались круглыми, но потом она что-то поняла и стала смотреть спокойно и сосредоточенно.

– Денег теперь будет много, – говорил меж тем я. – Очень много.

Сколько угодно! Но деньги будут никому не нужны. Можно будет их все разорвать и выкинуть.

И для наглядности своей пропаганды я с неподдельной ненавистью изорвал в клочья несколько червонцев.

– Погоди, – Ленка взяла две купюры, повернула их одинаковыми сторонами, взглянула и бросила на пол. – Номер один и тот же.

– Понятное дело, – сказал я. – Откуда ж им быть разными, когда я все деньги на книжку положил.

И тогда Ленка прошла в комнату. Она не любила задавать лишних вопросов. Она предпочитала вначале разобраться во всем самостоятельно. И лишь когда тщательный осмотр сибров был завершен, она повернулась ко мне:

– Витька, ты все это сам придумал?

– Придумал – да. А сделал не я, конечно.

– А кто?

– Апельсин.

И снова я любовался ее удивленным лицом.

– Ну, ладно, Малышка, пожалуй, хватит с тебя загадок.

И я рассказал ей обо всем.

В доме напротив погасли почти все окна. Ленка сидела молча. Потом сказала:

– Поставь чайник.

Действительно, поужинать было необходимо.

На кухне я завозился, а когда вернулся обратно, Ленка сидела на диване вроде бы все в той же позе, но из руки в руку пересыпала сверкающие желтые монетки.

«Двушек что ли нашлепала для телефона?» – мелькнула дурацкая мысль. Но это были не двушки. Это были александровские золотые полуимпериалы.

– Во, дурак! – не удержался я и хлопнул себя ладонью по лбу.

Ленка улыбнулась. А мне было обидно: такую возможность упустил.

Сорил какими-то фальшивыми червонцами с одним номером, в то время как мог в буквальном смысле озолотить ее при встрече.

Полуимепериал был жемчужиной моей коллекции. Не то чтобы он считался какой-то нумизматической редкостью, для настоящих собирателей это был довольно заурядный экземпляр, но, доставшийся мне от деда, переживший революции, войны, чудом уцелевший в эпоху торгсинов, избежавший продажи на всех этапах подорожания золота, он стоил теперь больше, чем все мои остальные монеты, вместе взятые, и служил для меня предметом гордости.

– Дай-ка, – сказал я Ленке.

И швырнул горсть в сибр. Потом еще и еще раз. Когда монет стало совсем много, я набил им экспо-камеру до отказа, и из гивера потек золотой ручей. Новые порции вытесняли предыдущие, воронка со свистом втягивала воздух, а я все жал и жал на кнопку «РАБОТА». И не только стол, но и пол вокруг уже был завален сверкающими желтыми кругляшками. Потом, дурачась, мы сыпали ими друг друга, и топтали их, и возились на полу, сгребая монеты в кучи и вновь расшвыривая их по комнате, по прихожей, по кухне, и я снова давил на кнопку, и монеты звенели, падая на пол, и мы катались по этому золотому ковру, резвились, смеялись и не могли остановиться и штамповали желтые кружочки еще и еще, и звонкий, золотой, солнечным блеском сияющий дождь не кончался…

Потом надоело. Все это было в общем ужасно глупо. Мы топтали не золото – мы топтали уже его труп. Мы праздновали победу над страшным идолом, но это была не наша победа. Всесильное золото убил Апельсин. Одним точным выстрелом. А впрочем, не я ли ставил ему прицел? И я считал себя вправе гордиться этой победой.

«Никогда, – думал я, – никогда больше не будут люди гибнуть за металл». Было ли это действительно важно – не знаю. Но, черт возьми, почувствовал вдруг свободу от пресловутого денежного мешка – это было прекрасно!

Еще несколько дней потом мы находили по всей квартире закатившиеся куда-нибудь маленькие тяжелые полуимпериалы. Но основную массу собрали в углу и пользовались ею в дальнейшем как сырье для копий, совмещая при этом приятное с полезным. Высокая плотность благородного металла давала удобство, а сознание власти над тем, что так долго и безраздельно властвовало людьми, дарило ни с чем не сравнимое удовольствие.

Легли мы далеко за полночь. И только теперь, когда мне в глаза полыхнули белые, словно светильники молочного стекла, Ленкины груди и такая же, слепящая белизною полоска от трусиков на золотисто-рыжем загорелом теле, я вспомнил, как я соскучился без моей Малышки, как не хватало мне все это время ее прекрасного тела, его нежности и теплоты, а потом оказалось, что Ленка соскучилась по мне еще больше, и мы, как всегда, не гасили свет, и мой ставший на БАМе шоколадный торс смешно контрастировал с бледными ногами, и были усыпанные неубранным золотом белоснежные простыни и аппетитная, темная, поджаристая плоть с прилипшими звездочками монет.

Оранжит

А на следующий день мы сделали два крупных открытия.

Первое явилось результатом эксперимента по вскрытию сибра на предмет выяснения его устройства. Я догадывался, что не пойму механизм его действия, но то, что нам довелось увидеть, превзошло всякие ожидания.

Вначале я решил распилить сибр пополам обыкновенной ножовкой.

Металл (похоже, это был какой-то сплав) оказался удивительно твердым, ножовка вгрызалась в него лениво и тупилась на глазах.

Ленка минут пять наблюдала, как я усердствую, потом начала смеяться. Я оскорбился:

– Сама попробуй.

– Виктор, – выдохнула она сквозь смех, – прекрати.

– Что прекратить?

– Прекрати его пилить.

– Это еще почему?

Но на всякий случай я остановился.

– Эх ты, инженер будущий! – Ленка продолжала смеяться. – Ты же как та старушка, которой предложили сесть в машину, а она говорит:

«Рада бы, голубчик, да некогда – идти надо».

Несколько секунд я напряженно размышлял, а потом сразу все понял.

Ведь сибр, помимо всего прочего, это еще и универсальный резак, располагающий при чем как бы двумя ножами: опасным – воронкой питания и безопасным – экспо-камерой, режущим не сам предмет, а только его копию. От греха подальше, мы решили использовать второй вариант и сделали разрез аппарата по линии кнопок.

Само появление сибров не поразило меня так, как поразило их устройство. Дело в том, что у них не было устройства. Весь внутренний объем заполняла та самая апельсиновая масса, а выходы кнопок представляли собой просто металлические конусы, погруженные в эту массу. И была еще полость для переработанного сырья, отделенная от основного объема тонкой металлической стенкой, а от гивера, который она охватывала полностью – оболочкой из черного материала, похожего на пластик. Из такого же материала выполнена была и воронка питания и внутренняя поверхность экспо-камеры, а поскольку в этом сибропластике, как мы его окрестили, нигде не обнаружилось ни одного отверстия, стало ясно, что он, в отличие от металла, проницаем для зеромассы.

Мы сидели и боялись шевельнуться. Невероятная до абсурда простота устройства сибра ошеломила нас.