Шаги в бесконечности - Михановский Владимир Наумович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Сколько прошло времени? Когда Федор поднял веки, Энквен по-прежнему стоял у пульта, неподвижный, как скала. Будто почувствовав, что Икаров на него смотрит, робот повернул голову. В его взгляде Федору почудилось сочувствие.
– Скажи, капитан, люди победят силу тяжести? – спросил Энквен.
– Победят.
– Когда?
– На этот вопрос, Энквен, трудно ответить…
– Большой мозг ответил бы, – неожиданно произнес Энквен.
– Мы с тобой, может быть, когда-нибудь ответим на этот вопрос, – сказал негромко Икаров.
Энквен кивнул, словно отвечая собственным мыслям.
– Включи обзорный экран, – сказал капитан.
Земля, с которой они час назад стартовали, успела превратиться в еле заметный серпик, затерявшийся среди звезд.
Один двигатель, повинуясь программе, отключился. Ускорение уменьшилось, и дышать Икарову стало легче.
– О чем вы говорили с Ливеном Броком накануне полета? – спросил Федор.
– О биологической связи, – сказал Энквен.
«Немудрено, – подумал капитан. – О биологической связи теперь говорят все».
– Потому я и спросил тебя, капитан, о гравитации, – неожиданно добавил Энквен.
– Причем здесь гравитация?
– Ливен Брок считает, что тяготение и биосвязь спаяны воедино, – пояснил Энквен.
Федор посмотрел на него.
– Передача мыслей на расстояние, возможно, осуществляется с помощью гравитационных волн, – счел нужным пояснить Энквен.
– Чтобы доказать это, нужны опыты. Много опытов… – сказал Икаров.
– Мы с Ливеном Броком проводили эксперименты.
– На сей раз без моего участия, – через силу усмехнулся Икаров.
– Опыты проводились дома у воспитателя и на Оби, – произнес Энквен.
– А что за опыты? – заинтересовался Икаров.
– Ливен Брок вручал мне запечатанный конверт… – начал Энквен.
– Вот такой? – спросил Икаров, вытащив из кармана конверт, час назад на космодроме врученный ему ректором Звездной академии.
Робот кивнул.
– С этим конвертом я спускался в лабораторию, которая в подвале, – продолжал Энквен. – Сверху на люк Ливен Брок накладывал стальные плиты.
– А потом?
– Потом я по сигналу воспитателя вскрывал конверт. Там были сделанные на отдельных листках различные геометрические рисунки – квадрат, параллелограмм, окружность, эллипс и так далее…
Робот говорил медленно. Перед внутренним взором его с кинематографической точностью проплывали совсем недавние картины: темное помещение лаборатории… Все, что давным-давно знакомо, – стол, калькулятор, приборы – в инфраосвещении выглядит немного иначе, чем обычно, незнакомо и чуточку таинственно… И у стола – он, Энквен, перебирающий листки с простыми рисунками…
– Дальше, – сказал Икаров.
– Я вынимал листки наугад. У меня были две задачи, – произнес Энквен. – Первая – как можно более четко представить себе каждый геометрический образ. Вторая – запомнить порядок листков.
– А Ливен Брок?
– Воспитатель находился наверху, в своем кабинете. Он должен был уловить мои мысленные сигналы и постараться расшифровать их.
– Совпадение получалось?
Робот кивнул.
– А на Оби?
– На Оби мы повторили опыты, – сказал Энквен. – Только вместо металлических плит была толща воды.
– Ты нырял?
Энквен замялся.
– Нырять не умею. Опускался в скафандре, – ответил он.
– И тоже было совпадение?
– Да.
– А на какую глубину ты погружался?
– Пятнадцать метров.
Нетрудно было уловить ход мысли Ливена Брока. Его опыты с Энквеном подтверждали, что мысленная передача не может быть прервана или искажена ни толщей воды, ни металлическими плитами. Однако передача может осуществляться только каким-либо из видов материальных волн. Стальные плиты, водная толща задерживают и искажают почти все виды волн. Единственным исключением являются гравитационные волны: в отличие от электромагнитных волн, от радиоволн, они не ведают преград. Вывод ясен: передача мысли осуществляется с помощью волн тяготения. Но вот каким образом?
– Чтобы раскрыть загадку биосвязи, нужно понять природу тяготения, – произнес Энквен, будто угадав мысли Икарова.
Снова и снова гравитация!
– Ливен Брок сказал кому-нибудь о своих последних опытах? – спросил Икаров.
– Нет.
– Почему?
– Опыты не закончены из-за моего внезапного вылета, – сказал Энквен.
Заканчивался второй час полета. Несколько минут Энквен провел в неподвижности. Он замер так, как это могут только белковые роботы да еще каменные статуи. Взгляд Энквена был прикован к секундной стрелке часов на пульте, которые включились, когда оператор на космодроме отсчитал «ноль!».
Едва только секундная стрелка завершила круг, Энквен перевел взгляд на конверт с заданием, который Икаров все еще держал в руке.
Капитан вскрыл конверт и быстро пробежал глазами листок с заданием.
Робот ждал. Это он умел.
– Мы летим на Рутон, Энквен, – сказал Икаров после паузы.
Огромная память робота мгновенно отреагировала на название планеты. Но из всей суммы знаний, зафиксированных в запоминающем устройстве, он выделил только одно:
– Рутон почти не исследован.
– Тем лучше, – сказал капитан.
По звездной навигации Икарову в академии не было равных. Вдвоем с Энквеном он быстро составил программу для маршевых двигателей корабля. Теперь все было готово для пульсации – прыжка через всю Солнечную систему и дальше – к неблизкой Проксиме. Корабль уже достаточно удалился от Земли, и ядерное пламя, которое при пульсации вырвется из ракетных дюз, будет безопасно для планеты.
Теперь капитану – хочешь не хочешь – оставалось пройти неприятную процедуру усыпления: при пульсации возникали перегрузки, которые не мог перенести ни один человеческий организм в состоянии бодрствования.
Федор не любил сам себе делать укол, но выбора не было. Он приготовил шприц и закатал рукав.
– Разреши мне, капитан, – вдруг сказал Энквен и протянул руку к шприцу.
– Ты умеешь делать уколы?
– Да.
– Откуда?
– Лин показала.
– Хорошо, – сказал Икаров и протянул Энквену шприц. На память робота можно было положиться, капитан знал это.
Шестипалые руки уверенно взяли шприц. Робот посмотрел шприц на свет – в этом порывистом жесте Федор узнал Лин.
– Пока я буду спать, следи за приборами, – сказал Икаров.
– Когда ты проснешься, капитан, мы выйдем на эллиптическую орбиту вокруг Рутона, – произнес Энквен.
– Ненавижу сон, – вздохнул Икаров. – Треть своей жизни человек убивает на сон.
– Такова ваша несовершенная природа… – выразил сочувствие Энквен.
Икаров забрался в манипулятор, в котором по инструкции полагалось быть во время пульсации усыпленному астронавту.
– Ненавижу быть пассажиром, – негромко сказал Икаров. Глядя в сосредоточенное лицо Энквена, склонившегося над манипулятором, он добавил:
– В вену попади.
Игла шприца кольнула, как жало.
– Я мячом с лета в карандаш попадаю, – сказал Энквен. Ответить Икаров не успел: темная волна наркотического сна затопила мозг. Щупальца манипулятора охватили спящего капитана, окутали его, словно кокон.
Энквен, хотя и не страшился перегрузок, сел в капитанское кресло и перевязался ремнями, чтобы страшная сила инерции не расшибла его о стенки штурманской рубки, когда корабль войдет в пульсацию.
Автоматы, руководимые Энквеном, исправно вывели корабль из пульсации. После маневра выравнивания орбиты на планетолете воцарилась невесомость. Корабль вынырнул из пульсации в районе двойной звезды а Центавра, ближайшей соседки Солнца.
Икаров очнулся и покинул манипулятор. На обзорном экране медленно проплывала темная, изъязвленная поверхность планеты.
– Под нами Рутон, капитан, – доложил Энквен.
– Параметры орбиты?
Энквен выпалил цифры.
– Высота подходящая для разведки, – решил Икаров. Общая программа исследования новых планет была разработана давно.
Вращаясь вокруг планеты, астронавты должны были прежде всего произвести геодезическую и картографическую съемку поверхности, составить хотя бы общее представление о геологии небесного тела. Попутно необходимо было промерить магнитные поля, окружающие планету, определить структуру гравитационного поля, взять пробы воздуха и исследовать их, выяснить, что представляет собой климат планеты.
