Больше не плачь, мой робот (СИ) - Гейер Честер (читать книги регистрация .txt) 📗
Очередной приступ кашля сотряс тщедушное тело Оверленда. Он остался в согнутом положении, опершись локтями о колени. Голос его был тонким и ломким.
– Опять тупик… просто с ума можно сойти. – Оверленд оперся ладонями о колени и выпрямился. – Тед, а ты не думаешь, что Ангус и Паркертон просто… водят меня за нос? Берут мои деньги и присылают фальшивые отчеты?
– Маловероятно, – проговорил Симмонс внезапно одеревеневшими и пересохшими губами. – Это уважаемые агентства с хорошей репутацией.
– Тогда почему они не могут дать мне что-нибудь более определенное? Почему не могут сказать, где сейчас Альфред, а не где он был?
– Мне кажется, они делают все от них зависящее.
– Но этого недостаточно. Они потратили впустую слишком много времени, так ничего и не найдя. Я не могу ждать до бесконечности. Мне недолго осталось жить. Еще полгода самое большое. – Оверленд прервался на новый приступ кашля. – Единственное, что держит меня в этой жизни – это Альфред. Я хочу, чтоб Альфред пилотировал корабль. И хочу полететь туда с ним, за пределы Земли. Знаю, что ускорение убьет меня, но если я смогу полететь на корабле с Альфредом за пультом управления, я умру счастливым.
Симмонс благоразумно промолчал.
– Прошло уже десять лет, – продолжал Оверленд. – Десять лет… Альфреда исключили из колледжа из-за каких-то неприятностей, в которые он попал. Думаю, это были азартные игры. Но он не был плохим мальчиком… может, немножко безрассудным, но не плохим, нет. Не знаю, почему он так и не вернулся домой. Возможно, думал, что я отрекусь от него или еще какую-нибудь подобную глупость. – Лицо Оверленда помрачнело и опечалилось. Он, казалось, погрузился в какие-то далекие пыльные воспоминания. В тишине слышался тихий шум дождя.
Оверленд вдруг резко выпрямился на стуле.
– Тед, я собираюсь попытаться еще один последний раз. С «Расследованиями Ангуса» можно расстаться. Агентство «Паркертона», кажется, продвинулось гораздо дальше, поэтому я продолжу сотрудничество с ними в этом деле. Я продиктую письмо к ним. Хочу, чтобы они отправили детектива в Сидней. Но вначале я хочу лично с ним поговорить. У меня есть парочка идей, которые могут помочь. Возьми свой блокнот, Тед. Я попрошу агентство прислать сюда одного из своих людей немедленно.
Симмонс одеревенело прошел к соседнему письменному столу, на котором стояла видавшая виды печатная машинка. Он выдвинул ящик, достал блокнот для записей и карандаш, и вернулся к Оверленду. Сел на соседний стул, двигаясь рывками, как деревянная фигурка на шарнирах. Он чувствовал себя загнанным в ловушку. Оверленд невольно вынуждал его форсировать события. Он никогда не писал в «Расследования Ангуса» или «Конфиденциальные услуги Паркертона», и теперь, прибудет детектив или нет, Оверленд все узнает.
Оверленд начал диктовать. Симмонс рисовал бессмысленные крючки в блокноте. Достаточно было просто царапающих звуков карандаша, двигающегося по бумаге, ибо Оверленд все равно не увидит. В результате несчастного случая со сварочным агрегатом несколько лет назад он полностью ослеп.
Мозг Симмонса лихорадочно работал. Если Оверленд обнаружит, что его давно и регулярно обманывают, планы Симмонса по завладению кораблем пойдут прахом. Симмонс пришел к неизбежному заключению, что Оверленд должен умереть. Это будет убийство, но это – единственное решение.
Боковым зрением Симмонс прощупывал тени под крышей мастерской, откуда свисал массивный подъемный блок. Он и раньше подумывал об убийстве и рассматривал блок в качестве средства. Он знал метод, посредством которого можно так умно приладить механизм, что от малейшего прикосновения блок рухнет со страшной силой на голову стоящего внизу. Это будет выглядеть просто как несчастный случай. Никто ничего не заподозрит. Слепые натыкаются на предметы…
Глаза Симмонса заблестели хитрым блеском, когда уверенность вернулась к нему. Скоро он поставит ловушку.
Швеб зажег новую сигарету от окурка последней. Он выпустил струю дыма в ветровое стекло машины, метнул быстрый взгляд на Нордена и откинулся на спинку сиденья. Потом медленно, ласково постучал своими толстыми пальцами по рулю. Он старался сохранять на своем сильно заросшем лице выражение сонного безразличия, но слишком часто глаза его устремлялись к лицу его товарища. Глаза линялого голубого цвета, жесткие и расчетливые. Глаза убийцы.
Норден полулежал на сиденье, положил ноги на приборную доску. Взгляд его не отрывался от дороги. Ни разу, пока Швеб курил, он не пошевелился. Эта его неподвижность предполагала тлеющий огонь, в любой момент готовый вспыхнуть ярким пламенем. Лицо его было словно высечено из камня, твердое, белое и холодное.
Серая пелена дождя походила на завесу из грязного целлофана. Дождь тихо стучал по крыше машины – бордового «несли». Машина стояла под деревьями фугах в тридцати от узкой грунтовой дороги, которая шла среди низких холмов. Почки на деревьях еще не распустились, но густые переплетенные ветки достаточно защищали от поисковых вертолетов.
Швеб докурил сигарету, опустил окно со своей стороны и выбросил окурок на землю. Вернул стекло на место, начал было снова поглаживать руль, но потом резко всем своим коротким коренастым телом повернулся к Нордену.
– Послушай, парень, что тебя гложет?
Норден заговорил без выражения, не поворачивая головы.
– Мне не нравится, что ты убил того охранника, Маггер.
– Но, черт подери, он же первый наскочил на меня!
– Он не использовал оружие, – возразил Норден, по-прежнему без выражения. – Ты мог бы просто огреть его по голове, когда он попытался схватить тебя, а не вспарывать ему кишки.
Швеб грузно пожал плечами.
– Какое значение имеет какой-то охранник? Это же разменная монета… У законников и без него на нас достаточно всего, чтобы хоть завтра отправить на электрический стул. Одни убийством больше, одним меньше, какая разница?
– Может, и никакой. – Голос Нордена прозвучал неожиданно устало. – Просто мне не нравится убийство ради убийства.
– Что-то до хрена всего тебе вдруг стало не нравится, – прорычал Швеб. – Ты не хотел приезжать в эту часть страны. Не хотел проворачивать то дельце в Уоррене, когда любому дураку было ясно, какая это легкая нажива. И ты не хотел бежать в этом направлении, даже при том, что легавые наблюдали за всеми главными дорогами. Что на тебя нашло, парень?
– Не твое дело, Маггер.
Толстые губы Швеба недовольно выпятились. Он зажег очередную сигарету и вперил немигающий взгляд в дождь. Его обида, однако, недолго длилась. Мысль о добыче из банка в кожаном мешке на сиденье, быстро вернула ему хорошее настроение.
– Проклятье, парень, кончай давай! Из-за чего нам унывать? Мы отхватили почти двести «косарей». Когда вернемся в город, заживем как короли!
– К черту все! – проворчал Норден. – Меня тошнит от города. Тошнит от этой жизни – грабить заправки и продуктовые магазины и прятаться. Вечно прятаться. Осточертело все.
Швеб задумчиво затянулся сигаретой. Парень становится мягкотелым, размышлял он. Это плохо. Трудно сказать, что он выкинет, когда окончательно размякнет.
Швеб решил, что с парнем надо что-то делать. Он взглянул на мрачный профиль Нордена, затем на мешок, лежащий между ними. Его бледные глаза сузились с внезапным коварством. Если с парнем что-то случится – словит парочку пуль, к примеру – не придется ни с кем делиться. Швеб представил себя в городе со всеми деньгами. Картинка получилась – загляденье. И самое удачное из всего, это что никто не станет задавать Швебу вопросов о том, что случилось с парнем. В этой части света никто не задает таких вопросов.
Какой-то тонкий жужжащий звук ворвался в мысли Швеба. Он резко наклонился к ветровому стеклу машины, сознавая, что Норден тоже зашевелился. Вместе они уставились в серое небо.
Низко летящий вертолет опускался и кружил под дождем. Синий – полицейский. Он приближался, ныряя и подпрыгивая, как плывущая по воде пробка. Тихое жужжание быстро становилось низким гулом.