Не плачь, мухоморчик! - Мразкова Дейзи (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Как шумит лес

В лесу жил человек. Был у него зелёный плащ, шляпа с пером, высокие сапоги и три ружья. И хотя все три ружья висели без дела, всё же они у него были. А когда он сердился, то приговаривал: «Порох и дробь!» или: «Тысяча пуль и гранат!» Сердился он довольно часто, но гораздо чаще был весёлым. И тогда он покручивал свои усы. А усы у него были длинные-предлинные.

Но самое главное, была у него, как говорится, зелёная кровь. А как же иначе? Ведь человек этот был лесником, настоящим хозяином леса.

У лесника была маленькая дочь, звали её Катериной. В общем-то, Катерина была девочка как девочка, но она всегда жила в лесу, и у неё тоже была зелёная кровь.

Хотите знать, что такое зелёная кровь? Катерина, например, ничего не боялась, даже змей! Она говорила: разве змеи виноваты, что они змеи? И нечего их бояться. Она не боялась в темноте сходить к колодцу за водой. А чего бояться, говорила она, раз я знаю дорогу к колодцу... И ещё она говорила: лучше мне ногу сломать, чем наступить на молоденькое деревце. А когда она находила возле пруда утиное гнездо, то никогда не брала в руки красивые зелёные яички. Она к ним даже не прикасалась. Вот это и есть зелёная кровь: когда человек бережёт каждый кустик, каждую травку, птичьи гнёзда и самых маленьких букашек и когда человек не боится ни змей, ни темноты, ни даже самых больших зверей.

Однажды в воскресный день Катерина сидела на завалинке рядом с отцом. Лесник курил трубку и

смотрел на вершины ёлок, усыпанные шишками. Смотрел, как их покачивает ветер. Собака Найда лежала у

его ног. А ветер раскачивал ели всё сильнее и сильнее, на небе со всех сторон собирались тучи.

Такая погода Катерине была совсем не по душе.

— Папа, — спросила она у лесника, — а ты можешь сделать, чтобы тучи уползли, чтобы выглянуло солнце и чтобы улёгся ветер?

— Могу, — сказал лесник.

Он поднялся с завалинки, выколотил как следует трубку и, повернувшись лицом к лесу, начал громко, во весь голос:

Хмуры тучи

и ползучи,

уползайте, тучи, лучше!

Уходите,

проходите

и назад не приходите.

Ветер — спать!

Ветер — спать!

Выйди, солнышко, опять!

Будет солнышко сиять,

ну, а ветер

будет спать.

Катерина обрадовалась: Пойду-ка я прогуляюсь! — и отправилась в лес.

Она пришла к той зелёной лужайке, на которой у всех зверей были свои тропинки: и у оленей, и у лис, и у зайцев. А трава на этой лужайке была такой мягкой, такой зелёной... Здесь Катерина нашла перо голубой сойки папе на шляпу. «Правда, — подумала она, — у папы уже есть перо, но совсем не такое красивое». Еще она нашла красивый розовый камешек. А потом нарвала брусничных листьев: мама любит их класть в чай.

А потом?

А потом она села на мох. Ветер тихонько зашумел у неё над головой, и она задремала. А почему бы и нет? Ведь было воскресенье... Тут её и нашла собака Найда.

Маленькая горлица

Однажды после сильной грозы отец отправился в лес. Сколько вымоин и сломанных ветвей! Одну ель молнией раскололо в щепки! А что это белое лежит во мху? Это была маленькая горлица, которая выпала из гнезда, совсем мокрёхонькая. Лесник поднял её и понёс домой.

— Катерина, смотри-ка, что я тебе несу!

Катерина взяла горличку в руки. Птичка была такая белая и мягкая. Катерина устроила из веток гнездо и

посадила туда горлицу. Но горлица заупрямилась:

— Не хочу здесь сидеть!

— Но ведь тут сухо, хорошо, — принялась уговаривать ее Катерина. - Ты должна немного поесть, обсушиться, а тем временем за тобой прилетит твоя мама.

Но горлица лишь жалобно пищала:

— Позови её, позови её...

Катерина поставила птичке миску с водой, положила немного рябины, а сама пошла в лес искать горлицу-маму. Она приложила ко рту руки и закричала изо всех сил:

— Пани горлица! Пани горлица! Прилетайте за своей дочкой! Она у нас в лесной сторожке!

Но никто не отозвался. Тогда Катерина вернулась назад... Смотрит, а горличка клюёт рябину.

На другой день Катерина стала учить маленькую горлицу летать. Она посадила её на указательный палец и замахала рукой вверх-вниз. И горлица тоже захлопала крыльями — вверх-вниз, вверх-вниз. И вдруг слетела на землю.

Папа, я пойду с ней на пасеку. Там ей будет совсем хорошо.

— Иди!

На пасеке и впрямь было чудесно! Солнце светило вовсю. А цветов в высокой траве!.. И горлица, то и дело слетая на цветы и скрываясь в траве, ворковала: «Цук-ру-ду! Цук-ру-ду!». Вроде бы она играла с Катериной в прятки.

А потом она взлетела на высокое дерево. Как Катерина обрадовалась, что выучила птичку летать!

Тем временем горлица-мама искала по всему лесу свою дочку.

— Не видели ли вы такую маленькую горличку, ещё совсем глупую? — расспрашивала она каждого. И вдруг услыхала на пасеке весёлый смех и воркование дочери.

Катерина, как только увидела горлицу-маму, тотчас пошла домой: она боялась вспугнуть её. Но горлица полетела за Катериной. Она словно благодарила её за спасение своего птенца. С той поры горлица часто прилетала на окно лесной сторожки. Иногда она приносила Катерине большие ягоды черники, самые большие, которые только могла найти в лесу.

Ящерица на песке

Катерина играла около леса на песке. Солнце припекало, и девочке было приятно ступать по горячему

песку босыми ногами. Она строила крепость. А нужно сказать, что лучше всего из песка строить именно крепость. И чтобы вокруг крепости было много дорог и туннелей.

Девочка работала старательно. И всё время следила, чтобы не задеть маленькую ящерицу, которая грелась рядом на горячем песке. Потом Катерина решила поболтать с ней и положила лопатку.

— Эй, ящерица!

А ящерица тут как тут.

— Какой сегодня чудесный день! — сказала она Катерине.

— Посмотри, какую я крепость строю, — проговорила Катерина.

— Некогда мне смотреть, — ответила ящерица. — Я ещё не обедала!

Катерина отряхнула от песка руки и пошарила у себя в карманах... Ура, майский жук!

— Хочешь? — спросила она ящерицу.

Ящерица мигом его проглотила.

— А пить хочешь? — спросила Катерина и подала ящерице маленькую мисочку, которую вылепила из

глины. Ящерица попила воды и поползла к стене крепости: там особенно жарко припекало солнце. Она грелась, а Катерине слышалось, будто она бормочет себе под нос: