Иней на пальмах (журн. вариант) - Гуревич Георгий Иосифович (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Обо всем этом нужно было думать, управляя морозометом.
И рабочих не очень интересовало, как они выглядят со стороны.
Первая смена продвинула плотину на 110 метров, вторая — на 90, третья только на 55. Чем дальше от берега, тем труднее было удлинить плотину. Русло становилось все глубже Все больше воды нужно было заморозить, чтобы .продвинуться на метр. Река, стиснутая между бетонным массивом и ледяной плотиной, бурлила в узком проходе С каждым часом течение становилось все быстрее. Все труднее было прикреплять узкие ледяные стенки — напор воды вьпамывал их. Отдельные льдины с разгону налетали на плотину — на левом краю опасно было работать. И поднимавшаяся вода все время прорывалась у берега, грозя отрезать морозометчиков. Вторая и третья бригады не на минуту не прекращали работы, наращивая плотяну по мере того, как вода подымалась.
Но самый трудный участок достался бригаде Толи Зайцева Если вы читали очерк о ледяном доме на острове Вулканический, вы помните Толю Зайцева Этого юношу профессор Чернов называл первым токарем по льду. За эти годы он стал опытным морозометчиком, бригадиром и инструктором. Обученная им бригада работала возле бетонного массива. Она должна была двигаться с левого берега навстречу первой бригаде, но за все время ей удалось отвоевать у реки едва ли три десятка метров.
Огибая бетонную стену, река с ревом устремлялась на хрупкое толино сооружение Выше плотины уровень поднялся, и в фарватере образовалось что-то вроде порога. Огромные льдины кувыркались в пенистых струях со звоном и скрежетом. Под их страшными ударами гудело и содрогалось неширокое поле плотины, на котором работала толина бригада.
Толя был первым токарем по льду и одним из первых морозометчиков Ему нравился острый запах озона в охлажденном воздухе, свежий хруст только что родившегося льда, нравилось необычное и трудное дело создания полезных сооружений из бесформенной, неуловимой, текучей воды. Толя работал с упоением и яростью. На бурные струи он смотрел, как на личного врага. Их надо было скрутить, связать, поймать, заставить работать, отрезать от соленого моря. И, ловко приклеив к плотине убегающую льдину, Толя вслух кричал ей: «Ага! Не уйдешь!»
На своем участке Толя поставил плакат с надписью: «Не упускайте вешнюю воду! Каждый кубометр воды может дать два килограмма зерна». Алые буквы ярко выделялись на белом льду. Толин расчет понравился. Встречая набегающую воду, девушки-морозометчицы весело кричали: «Собирайте зерно» А вскоре на противоположном берегу в первой бригаде появилась целая таблица, пересчитывающая воду на сахарную свеклу, хлопок, виноград и электрические лампочки.
И все-таки драгоценная вода продолжала уходить. Между бригадами, идущими навстречу, оставалось каких-нибудь полтораста метров, но, несмотря на все усилия, морозометчики не могли сомкнуть плотину.
На четвертые сутки в толину бригаду приехал профессор Чернов. Он долго стоял у самой кромки льда, с удовлетворением прислушиваясь к реву разъяренной реки, и сырой ветер трепал его бороду.
— Приятно посмотреть, — сказал он Толе — Вот она — живая плотина легла на реку дугой, как будто два берега взялись за руки Давно ли все это было в замыслах, чертежах и расчетах, и вот — пожалуйста… приходите смотреть, неверующие Кто говорил, что нельзя строить ледяные плотины?
— В американской печати, — добавил он немного погодя, — в последнее время писали про некоего инженера Джонсона. Представь себе, этот Джонсон прочел про наши старые работы и тоже задумал строить ледяную плотину. Но только из этого ничего не вышло. В Америке не спешат… с мирным строительством. Проект Джонсона так и остался проектом. А наша плотина почти готова. Мы уже держим реку за горло. Завтра мы закроем проран.
Морозометчики с некоторым беспокойством измерили взглядом пенистый пролив, и одна девушка сказала со вздохом:
— Трудно приходится, Андриан Михайлович.
— Нужно налечь, товарищи, — ответил профессор убежденно, — еще чуть-чуть. Отберите у реки хотя бы 20 метров. На гидростанции уже открыты донные отверстия, вода пошла низом, сейчас вам будет легче. Продержитесь еще одну смену, завтра я сам выйду к вам навстречу. Толя Зайцев расскажет вам, как мы, спасая иностранный пароход, заткнули в нем течь стаканчиками. На завтра я тоже приготовил «стаканчики» своего рода. Думаю, что мы заткнем течь. Но нужно сойтись ближе. Еще одну смену, ребятки! Не подкачаете?
Толя пытливо оглядел румяные лица своих учеников и соратников и уверенно ответил за всех:
— Бригада берет обязательство нарастить за смену не меньше 25 метров.
Наступила ночь («еще одна смена»). Тьма окутала неугомонную реку, но бой продолжался. На самых торцах ледяной плотины зажглись прожектора. Два островка света упорно двигались навстречу поперек реки.
Толина бригада приступила к работе в 10 часов вечера. К полуночи ценой величайших усилий морозометчики отвоевали у реки 7 метров. В 0 часов 15 минут сверху приплыло обширное ледяное поле. Толя прикрепил его к телу плотины радуясь, что плотина сразу заметно удлинилась. Трое морозометчиков перешли на поле. Но здесь набежали волны, льдина треснула и поплыла вниз по течению. Морозометчикам пришлось прыгнуть в ледяную воду. К счастью, они были привязаны канатами, их удалось вытащить без труда. Толя отправил в общежитие невольных купальщиков, велел прислать кого-нибудь из дневной смены. Но все трое вернулись через 20 минут. Впрочем, сменщики тоже пришли на помощь.
В 1 час 10 минут позвонили с водомерного поста: «Уровень воды быстро подымается». Толя и сам заметил это- вода набегала на плотину, грозила прорваться в тылу у самого водослива. Морочометы все были заняты Толя приказал добровольцам-помощникам сыпать холодильный состав прямо из баллонов в воду. Должно быть, помощники перестарались — к 2 часам они опустошили почти все баллоны. Толя, волнуясь, позвонил на центральный склад, дежурный обещал наладить доставку. Транспорт с баллонами прибыл в 2.35 В 2 45 возникла новая опасность. Река начала размывать дно прорана, морозометы не доставали до дна, оставляли снизу тоннель Толя вынужден был остановить работу, чтобы поставить удлиненные насадки. Потом понадобилось пернести прожекторы Один из них примерз ко льду, пришлось обогревать штангу.
Наконец, серая рассветная мгла сменила ночную тьму. И тогда Толя увидел, что первая бригада ушла. Морозометчиков не было, вместо них у кромки льда возились какие-то другие люди устанавливая на салазках громоздкий черный цилиндр.
Один из людей взял рупор, и, перекрикивая грохот воды, над рекой раскатился знакомый бас профессора Чернова:
— Внимание! Бригадир Зайцев, отведите свою бригаду на водослив в укрытие. Когда отойдете на триста метров, махните флагом. Проверьте своих людей, вы отвечаете за каждого.
Уже догадываясь, в чем дело, Толя поспешно собрал свою бригаду. Он спрятал людей в бетонном колодце, где обычно хранились баллоны с холодильным составом, а сам с флагом выбрался на самый верх, чтобы дать сигнал профессору Чернову.
Отсюда Толя видел, как, закончив работу, профессор и его помощники поспешно побежали к берегу. Один из помощников поскользнулся, упал, оглянулся с беспокойством, вскочил и бросился догонять профессора…
И здесь, заглушая грохот реки, раздался взрыв. Шарообразное облако возникло над плотиной. Ледяная волна ударила Толе в лицо, обожгла кожу. В воздухе закрутились искристые блестки, как на елочных украшениях. Вокруг солнца вспыхнули радужные круги. Затем все потонуло в тумане.
И сразу непривычная тишина поразила Толю. Он подумал, что взрыв оглушил его. Что произошло, — преднамеренный взрыв или катастрофа, — Толя не знал. Обламывая сосульки, налипшие на бровях, он с напряжением вглядывался в туман. А когда туман рассеялся, Толя понял, почему стало тихо. Замолкла река. Бурлящего пролива не было. Вместо него возвышалась покатая гора волнистого льда. Грохочущий поток затвердел. В толще его, прозрачной, как стекло, можно было видеть мутные очертания льдин, остановленных в стремительном движении, параллельные полосы струй и даже кружево замороженной пены. Новый мощный замораживающий аппарат профессора Чернова слил в единое целое обе части ледяной плотины.
