Иней на пальмах (журн. вариант) - Гуревич Георгий Иосифович (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Мир победит войну!
Глава 11
Говоря о будущем продолжении своей книги, Джонсон не знал, что оно написано еще весной, за несколько месяцев до митинга в загородном парке. Написано, конечно, не товарищами Джонсона, не его бывшими сотрудниками, даже не его врагами. Продолжение повести о ледяном строительстве было написано на другом языке, в другой стране и даже в другом полушарии тем же самым журналистом Гориным, чей очерк в научно-популярном журнале сыграл такую роль в жизни Аллэна Джонсона.
Весна наступала. Разбитая солнцем, зима отходила на север в Арктику «на заранее приготовленные позиции». Земля, освобожденная от снега, жадно вдыхала парной воздух.
Ледоход был похож на отступление. Разбитые, грязные дьдины, толкаясь, торопливо бежали по фарватеру. Некоторые шли строем, словно пытались сохранить какое то подобие дисциплины. Но там, где русло становилось уже, организованное отступление превращалось в паническое бегство. Стремясь протиснуться вперед, льдины лезли друг на друга, ломались, кружились в водовороте. Большое поле, уносившее на своей спине остатки разрушенного сарая, попало в самую толчею и под тяжестью напирающих сзади льдин раскололось надвое. Свинцовая вода плеснула на берег, где стояли люди, и какая то льдина, подхваченная волной, с разбега вылезла на откос — будто бы неведомый речной зверь высунул из воды грязную замусоленную морду, чтобы посмотреть на людей.
Почти весь рабочий поселок собрался на берегу: бетонщики, монтажники, машинисты экскаваторов, плотники, арматурщики, каменщики, чертежники из конторы, инженеры и даже сам начальник строительства. Но в центре внимания был не ледоход. Строители пришли посмотреть на работу своих товарищей — восьми человек, вооруженных новыми, не привычными еще инструментами.
Профессор Чернов, изобретатель этих инструментов (их называют морозометами), волнуясь, пожал руку каждому из восьми.
— Не забудьте, товарищи, — сказал он, — от вашего имени я обещал закончить плотину в срок. Вы должны показать, что лед — наш материал прочнее и практичнее песка и глины. Смотрите, не подведите.
Инженер, стоящий справа, кивнул головой и, закусив губу, молча провел рукой по кнопкам управления «Приготовиться!», — сказал он негромко, и все восемь повернулись лицом к реке. Восемь человек против обширного пространства — целого моря мутной коричневой воды!
Инженер осторожно поставил сапог на мокрую глину у самого обреза воды, так что струйки потекли под подошву и, с усилием повернув тяжелый морозомет, ударил насадкой по воде. И сразу стал виден белый след, словно шрам на загорелой коже, — слипшиеся кристаллики искусственного льда.
Семеро морозометчиков один за другим нацелились на воду. За насадками потянулись белые следы. С берега казалось, что коричневую гладь реки закрашивают мелом. Хрустящий свежий ледок прихватил прибрежные камешки.
Всего одна минута понадобилась морозометчшкам, чтобы заморозить перед собой площадку шириной около двух метров. Затем инженер поднял руку (это означало -выключай) и первый шагнул вперед на яркобелый ноздреватый лед.
Гидростанция на Большой реке была одной из великих строек, предназначенных для переделки всей природы советской страны. Вместе с гигантскими станциями на Волге, Днепре и Аму-Дарье, эта станция должна была дать воду полям и ток машинам. В самых отдаленных областях люди ждали воды и энергии.
В сухих и бесплодных степях трудились землемеры, отмеряя землю для будущих колхозов. Тяжелые грузовики подвозили сборные дома. Переселенцы уже собирали свои вещи. Им предстоял далекий путь на новые земли земли, которые должна была оживить вода из Большой реки.
По песчаным буграм за сотни километров тянулись вспаханные борозды. В лесных питомниках сколачивались ящики для отправки черенков. Эти черенки должны превратиться в тенистые рощи, когда на песчаные бугры придет вода из Большой реки.
«Скоро ли Большая река даст воду?», — спрашивали лесомелиораторы, готовясь к наступлению на сыпучие пески «Скоро ли Большая река даст ток?», — спрашивали рабочие — строители нового электроцинкового завода И даже домохозяйки, в чьих квартирах монтировались электрические кухни, сверкающие чистотой, спрашивали с нетерпением: «Скоро ли Большая река даст ток?»
Вся страна следила за стройкой на Большой реке и вся страна принимала в ней участие. Со всех концов шли в адрес стройки эшелоны со срочными грузами. Заказы стройки выполнялись вне очереди, сверх плана. Студенты-отличники в техникумах и институтах соревновались за право поехать на Большую реку. Проблемы Большой реки обсуждали ученые всех специальностей.
Профессор Чернов был только одним из сотен и тысяч, которые внесли свои предложения в комитет помощи стройке.
Профессор предложил заменить земляную плотину ледяной. Он считал, что это ускорит строительство на полтора года.
— Мы возведем основание плотины зимой, — сказал он, — за счет естественных морозов, а верхнюю часть при помощи искусственного холода во время половодья. Река сама доставит нам строительный материал, то есть воду, и сама подымет его на рабочие места Запертая плотиной вода будет подыматься, а по мере подъема воды мы будем наращивать плотину. Мы сэкономим миллионы рабочих часов и рублей, отказавшись от добычи и перевозки миллионов тонн камня, глины и песка.
— Но поймите, — сказали ему, — нас интересует не только экономия. Мы строим на века и прочность для нас важнее дешевизны.
Однако профессор предусмотрел возражения. Он представил расчеты, проекты, протоколы опытов, образцы…
И вот дни сомнений, споров, поисков и проверок остались позади. На просторных берегах Большой реки возникла копия чертежа. На левом берегу уже высилось здание гидростанции, башенный кран установил на место гигантские турбины, бетонщики укладывали последние кубометры водослива — 30-метровой бетонной стены, предназначенной для спуска лишней воды. Осталось немногое — закрыть реку между водосливом и правым берегом, чтобы вода от верховьев к морю могла проходить только через турбины.
Эту работу и выполняли сейчас морозометчики.
С берега это выглядело очень красиво. Восемь человек шли поперек реки, сами себе прокладывая дорогу. Они двигались ровной шеренгой чуть наискось, углом вперед. Впереди был инженер. Ему приходилось прокладывать первый бортик, задерживающий воду. Он начинал замораживание со дна, вел насадку снизу вверх Уже через несколько секунд на поверхности появлялась узенькая кромка льда. С берега казалось, что инженер мелком намечает контуры плотины на коричневой глади реки. Остальные расширяли плотину Они мерно двигали насадками справа налево, как будто косили воду, и так же, как косцы, одновременно переступали с ноги на ногу, продвигаясь на шаг вперед.
Так это выглядело с берега. Но инженер и все морозометчики совсем не думали о красоте. Их работа требовала напряженного внимания и большого навыка. Они должны были действовать слаженно, как единый механизм, но все время менять ритм, приспособляясь к рельефу дна и течению.
Нужно было не опоздать с первым движением. Точным взмахом второй номер приклеивал к телу плотины узкий бортик, намеченный инженером. Секунда промедления — и напор воды отламывал тонкую ледяную стенку. Затем надо было нащупать дно. Ошибешься, начнешь выше-и под плотиной окажется незамороженный тоннель, где вода будет течь, как в трубе. Придется просить водолазов, специально спускаться под воду. чтобы разыскать течь. Еще хуже — начать слишком низко. Неопытный моровометчик может приморозить свой прибор ко дну или к телу плотины. Тогда придется остановить работу, отсасывать холодильный состав, обогревать металлические части током, чтобы выдернуть их из ледяного массива. И, наконец, последнее — вынимая насадку из воды, нужно своевременно выключить морозомет. Попавши в воздух, холодильный состав затянет все вокруг туманом. В лучшем случае придется ждать, когда туман рассеется, в худшем — бежать в амбулаторию с обмороженными щеками.
