Бойцы Данвейта - Ахманов Михаил Сергеевич (книги без сокращений txt) 📗
– Кто? – спросил Птурс.
– Первый Регистратор. Просит, чтобы мы явились к Планировщику. Прямо сейчас.
– А завтра нельзя?
– Ты же их знаешь… Пришел какой-то приказ от Хозяев, и надо выполнить его без промедления. – Вальдес оглядел накрытый стол, уютный салон, милое личико Инги и огорченно вздохнул: – Похоже, надо ехать.
– Допьем и поедем, – согласился Птурс. – Может, пиастров нам отсыплют. Как-никак, мы герои! Кто раздолбал генератор? И централь… централь мы тоже взяли! За такие подвиги положено. Сотен пять, даже пятьсот двенадцать в их восьмеричном счете… Как ты думаешь, Вождь?
– Думаю, что мы геройствовали не одни, – сказал Светлая Вода. – Парней с «Голландца» звали? И наших десантников?
Вальдес пожал плечами:
– Не имею понятия. Приедем, увидим.
Прикончив последнюю бутылку, они поднялись и вышли на балкон. Внизу пировали сотен пять патрульных, звенела посуда, слышался слитный гул голосов, пахло спиртным и жареным мясом, и, под протяжную мелодию, кружились на сцене девушки в разноцветных сари. Внимания на них никто не обращал; бойцы Данвейта ели, пили, стучали кулаками, поминали павших и проклинали врагов. «Не пир, а тризна», – мелькнуло у Вальдеса в голове.
– Не вижу Глеба, – молвил Птурс, осматривая залу. – Ни Глеба, ни ребят Оношко… Должно быть, светит нам что-то приятное. – Он нежно погладил свой кредитный медальон.
Инга двигалась неуверенно. Вальдес подхватил ее под руку, шепнул: «Обопрись на меня, тхара» – но и его ноги заплетались. Держась друг за друга, они спустились по лестнице и вышли на площадь, к саням. Золотой Кайар уже стоял в зените, над горизонтом всходила вторая луна, Чертов Круг мерцал причудливым узором, будто отражая в своей поверхности все созвездия ночного неба, все светила от данвейтских рубежей и до самого центра Галактики. Ветер стих, и Замок на холме, сиявший серебром в лунном свете, погрузился в молчание.
Кро выбрал небольшие сани, два сиденья впереди, два сзади. Сиденья, тонкие, как бумажный лист, слегка прогибались под тяжестью тела. Птурс погрузился сам, Вальдес, помогая девушке, обнял ее за талию. Она замерла, на мгновение прижалась к нему; глаза Инги были закрыты, и веера длинных ресниц лежали на бледных щеках. Ему показалось, что в его объятиях Занту.
Сани обогнули площадь и, оставив город ночному сумраку и тишине, помчались вдоль речного берега. Две лунные дорожки сияли в тихих водах, шелестели, убегая вдаль, деревья, вращался в неспешном ритме круг небес, и было трудно поверить, что где-то там, среди далеких светил, плывут, разыскивая врага, сторожевые корабли. Здесь, на Данвейте, с его дорогами и сказочными замками, ухоженными лесами и изобилием прозрачных вод, с его безлюдьем и неспешным ритмом жизни, здесь, в этом подаренном людям раю, Вселенная казалась такой мирной, такой безопасной! И теплой, как девичья ладошка в руке Вальдеса.
«Тхара, – думал он, – тхара… Не тень ли грядущего предо мной, не знак ли моей судьбы? Отслужить, выкупить наш остров, вернуться с этой девушкой к родному берегу, завести детишек, прожить жизнь в покое и любви, качаясь на океанских волнах день за днем, месяц за месяцем, год за годом… Кормиться от моря, плавать с отцом и братьями и возвращаться к Инге… Всегда возвращаться, сидеть с ней рядом на песке, глядеть, как опускается солнечный диск в синие воды, и вспоминать, вспоминать… О службе в звездном флоте, о Провале и битвах с фаата, о Патруле и Данвейте, о Занту… »
Вальдес попытался сосредоточиться, вызвать то новое странное чувство, что позволяло видеть сквозь стены и слышать, как растет трава. Возможно, этот дар, что пробудился в нем, мог приоткрыть завесу будущего, предостеречь от ошибок, направить по верному пути?.. Но что-то ему мешало. Храп Птурса на переднем сиденье? Теплые пальцы Инги в его руке? Молчание Кро? Или сам Данвейт, который полагалось защищать уже не как наемнику лоона эо, а ради живущих здесь людей? Мир, не желавший, чтобы он его покинул…
Открылся проход меж силовых щитов, что огораживали базу, сани сбросили скорость и поплыли над ответвлением дороги, ведущим к башне Планировщика. Ночь только начиналась, и казармы патрульных были пусты: одни в полете, другие празднуют победу и вспоминают погибших друзей. Редкие окна сияли светом, в прохладном воздухе плыл запах цветов кайсейры и мельтешили плуми – похоже, был вылет молодняка, и старшие обучали юное потомство искусству высшего пилотажа.
Их транспорт замер перед широкой лестницей. Птурс всхрапнул в последний раз, протер кулаками глаза и с сопеньем полез из саней. Кро приподнялся, опираясь протезом о невысокий бортик, запрокинул голову, разглядывая две фигуры у входа. Экипаж «Ланселота» ждали, кажется, Третий в зеленой одежде и Первый в синей. Это само по себе было событием; Первый отвечал за связь с Хозяевами, а с людьми почти не общался.
К щеке Вальдеса прикоснулись губы Инги:
– Спасибо, – шепнула она. – Это был чудесный вечер.
– Птурс, старый пень, напоил тебя, тхара. Поезжай к себе в санях.
Она негромко рассмеялась:
– Все уже в порядке. Или я не русская? Или не с фронтира? У нас, знаешь ли, крепкие головы.
Инга ушла. Стоя у лестницы, Вальдес смотрел, как исчезает в тенях и сумраке ее легкий силуэт. Лунные лучи падали с небес, и в этом призрачном зыбком свете она так походила на Занту! Сердце его сжалось. Он отвернулся и стал подниматься вверх.
У дверей Птурс, размахивая руками, точно ветряная мельница, скандалил с Третьим. Кро с усмешкой прислушивался к спору. Первый Регистратор не принимал в нем участия, стоял с безразличным видом, разглядывал свои башмаки.
– Деньга за это плачена! Понимаешь, ты, футляр с мозгами? – во всю глотку орал Птурс. – Песо, пиастры, тугрики, Вьетнам твою мать! Люди денежки платят, чтобы напиться и кайф словить, а ты мне этакую гадость предлагаешь!
– При всем уважении к вашим обычаям, Защитник… – Третий поклонился. – Спирт в вашей крови мешает мыслительной деятельности. Вы не в состоянии адекватно оценивать ситуацию и…
– Это кто не в состоянии? – прорычал Птурс. – Может, скажешь еще, что я на ногах не держусь? Что в зенках у меня двоится? Что я помочился мимо дыры? Что…
– Очень важная беседа с Планировщиком, – гнул свое Третий. – Необходимо, чтобы вы пребывали в стабильности и совершенной трезвости. Вам сделают выгодное предложение, Защитник. Очень выгодное!
– Я свою выгоду всегда пойму, даже приняв на грудь литровку. – Птурс обернулся к экипажу за поддержкой. – Скажи им, Кро… и ты, капитан… всего-то литр ширьяка, не два, не три… В сущности, мелочь!
– Мы получили… да, получили строгие инструкции – так это называется у людей. Необходимо, чтобы ваше восприятие…
– Ха, восприятие! А расходы кто оплатит? Я у «Пигга» двадцать пиастров оставил! Я платил за выпивку! За кайф платил! Я…
Первый что-то чирикнул, и Третий, сделав примирительный жест, произнес:
– Ваши потери будут компенсированы. Не сомневайтесь! А теперь… Вот, возьмите.
В узкой ладони серва поблескивали ампулы. Кро, продолжая улыбаться, взял одну, приложил к вене у локтевого сгиба. «Черт с вами!» – буркнул Птурс и тоже потянулся за снадобьем. Вальдесу досталась третья ампула. Нейтрализатор алкоголя мгновенно всосался в кровь, голова стала ясной, движения – уверенными; во всяком случае, ноги больше не дрожали.
Третий повел их к гравилифту. Молчаливый Первый шел по пятам, словно конвоируя экипаж «Ланселота». Они поднялись на седьмой этаж, в контактный комплекс Планировщика. Со дня военного совета перед атакой на Крысятник тут ничего не изменилось: удобные кресла, длинный узкий стол с вогнутой поверхностью в дальнем конце, тонкие хоботки голопроекторов под потолком, неяркое, даже тусклое освещение.
– Что-то я не вижу парней с «Голландца», – протянул Птурс, устраиваясь в кресле. – Ни их не вижу, ни ребят Оношко. А я-то думал, нас вознаградят за героизм!
Намек остался не услышанным – оба серва молча встали у стены. Насколько знал Вальдес, их отношения с Планировщиком были простыми: тот приказывал, а Регистраторы подчинялись.
