Огненный цикл - Клемент Хол (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Они исследовали осадочные породы слой за слоем. Иногда слои эти тянулись на много миль, а иногда выступали участками всего в несколько ярдов — либо потому, что землетрясения перемешали их в мозаику и требовался большой опыт, чтобы разобраться в ней, либо потому, что породивший их фактор действовал на ограниченном участке и короткие слои были короткими с самого начала. Известковое напластование на миллионах квадратных миль океанского дна — это одно; чечевицеобразная залежь песчаника, бывшая некогда дельтой ручья, впадавшего в небольшое озеро, — совсем другое, причем, это «совсем другое» представляло немалые неудобства, когда речь шла о приблизительном датировании.
Крюгер благодарил судьбу за то, что командира Берка не было с ними в этой исследовательской группе, и думал только о том, как бы тот ненароком не подслушал замечания, которыми обменивались геологи, ибо Дар Лан Ан с каждым днем говорил по-английски все лучше, а фотографическая память мало где еще выдает себя с такой очевидностью, как при решении стратиграфических проблем. Все геологи без исключения относились к аборигену с большим уважением и питали к нему дружеские чувства, вполне сравнимые с чувствами самого Крюгера. Конечно, рано или поздно Берк разгадает его маневр, но Нильс надеялся, что к тому времени популярность его маленького друга возрастет до такой степени, что испытанному космолетчику придется отказаться от своих подозрений.
Нигде на Абьермене, по-видимому, не было формаций, соответствующих так называемым «щитам», характерным для некоторых областей на Земле. Вся нынешняя поверхность суши в самом недалеком прошлом явно находилась под водой; можно было с уверенностью утверждать, что Абьермен подвергался более мощным сейсмическим и орогеническим процессам, нежели Земля. Один из специалистов высказал предположение, что причиной тому могли служить сезонные изменения «долгого года», когда большая часть океанской воды собирается в полярных шапках. Сейсмическое исследование полярной шапки в южном полушарии (не на южном полюсе) показало, что толщина ее составляет примерно шесть миль. Когда проводилось это исследование, валил снег. Тиир никогда не появлялся над этой областью планеты, а Аррену оставалось до восхода несколько земных лет.
Прежде чем оказалось возможным приступить к истинному датированию формаций, прошло несколько коротких абьерменских лет, но опасения астрономов оправдались еще раньше. Дотошные геологи обнаружили в нескольких местах на материке, который они обследовали, пегматиты и другие изверженные породы, содержавшие радиоактивные вещества, которые облегчали процесс датирования. Невозможно было сразу же скоррелировать эти породы с осадочными, но одна из них содержала уран и свинец в пропорции, позволяющей определить ее возраст примерно в полтора миллиарда лет. Это был крупный образец; на нем было проведено с десяток независимых экспериментов, и результаты их различались в среднем не более чем на двадцать миллионов лет. А поскольку астрономы не могли себе представить, чтобы возраст Альциона был в сто раз меньше возраста этой породы, они восприняли сообщение геологов довольно мрачно.
Но даже независимо от возраста осадочные породы представляли большой интерес. Дар Лан Ан, если и видел когда-либо окаменелости, то в свое время не обращал на них никакого внимания. Это упущение было нетрудно восполнить, ибо в осадочных породах оказались органические останки. Известковая линза около двухсот миль в поперечнике, неподалеку от центра материка, состояла главным образом из коралловых отложений, причем в разных ее местах геологи обнаружили несколько сотен различных видов кораллов. Были найдены также тысячи ракушек, совершенно таких же, как на Земле, — по крайней мере так показалось Крюгеру; один из биологов не пожалел времени, чтобы указать ему на существенные отличия.
— Я полагаю, — закончил он, обращаясь уже к Дару, — что на берегах ваших нынешних океанов вы найдете множество раковин, похожих на эти. Вообще у моллюсков и у родственных им организмов существует, видимо, изрядная способность сопротивляться геологическим изменениям. На Земле они живут около полумиллиарда лет; теперь они, конечно, несколько изменились, но в основном их структура осталась прежней.
— Я понимаю вас во всем, кроме одного, — отозвался Дар на своем медленном английском языке, тщательно подбирая слова.
— Я был здесь с вами все время и видел подобные окаменелости во многих различных слоях породы, и вы говорите, что это естественно; но я никогда не видел ни одного живого существа, похожего на эти окаменелости.
— Тебе приходилось когда-нибудь бывать на побережье?
— Много раз. Недавно мы с Нильсом прошли по побережью около трехсот миль, не говоря уже о множестве случаев за мои предшествующие восемьсот лет.
— Правильно! — воскликнул Крюгер. — Я же чувствовал, что там, на берегу, чего-то не хватает, но никак не мог догадаться, чего именно. Там не было ни единой ракушки, ни одной выброшенной волнами медузы, ничего в этом роде. Не мудрено, что берег казался мне странным!
— Гм. Признаюсь, это выходит за пределы моего разумения. А какая-нибудь другая морская живность?
— Не знаю. Видимо, в воде живут какие-то животные, и я знаю, что там есть растения. Впрочем, кажется, всего одного-двух видов.
Биолог сообщил все это своим коллегам, занятым полевыми работами; сам он был слишком поглощен корреляцией окаменелостей, чтобы отвлекаться на другие дела.
Постепенно ему удалось как-то упорядочить этот хаос. Он разделил прошлое Абьермена на периоды, границы которых во времени определялись, по-видимому, общим затоплением материка, в результате чего возникли известковые напластования. Геологам не удалось найти признаков, которые могли бы свидетельствовать об определенной периодичности в процессах горообразования, — такие признаки обычно более пригодны для геологической периодизации; как они подозревали, орогенная активность на Абьермене протекала весьма равномерно.
Причин, по которым этот мир был сейсмически активнее, нежели Земля, могло быть много. Прежде всего он был больше — девять с лишним тысяч миль в диаметре — и к тому же на сорок процентов плотнее, так что человек, весящий на Земле шестьдесят восемь килограммов, здесь весил семьдесят два. Процентная разница была невелика, но в общем гравитационные силы, участвующие в орогенном процессе, значили на Абьермене гораздо больше, чем на планете человечества. Об этом, по крайней мере, свидетельствовали периоды горообразования; они были короткими, частыми и локализованными.
Казалось бы, планета поставила в тупик только астрономов; с биологами она была вроде бы в ладах. Если бы не ископаемые позвоночные.
Без особого труда удалось установить примерный путь эволюции на этой планете продолжительностью в несколько сотен миллионов земных лет. Эволюция начиналась с тварей, почти не имеющих органов, способных сохраниться до наших дней, тянулась через позвоночных животных, сравнимых с рыбами, и в конце концов приводила к существам, обладавшим конечностями, дышавшим, очевидно, воздухом и проводившим свою жизнь или часть жизни на суше. Как было бы чудесно, если бы биологи имели возможность изобразить примитивное начало жизни в самом низу страницы, поставить Дар Лан Ана на самый верх, а в промежутке разместить логически мыслимые переходы формы! Но беда заключалась в том, что каждое ископаемое позвоночное, обнаруженное исследователями и обладавшее конечностями, имело шесть конечностей. У Дара же, как и у человека, имелось только две руки и две ноги!
Уступив настойчивым просьбам биологов, абориген согласился на рентгеновский анализ. С не меньшим интересом, чем остальные, он разглядывал полученные рентгенограммы и, как и биологи, имел возможность убедиться в том, что на его скелете нет никаких признаков третьей пары конечностей.
К тому времени Дар уже был знаком с общими принципами эволюции не хуже любого образованного человека, и ему было понятно, чем озабочены биологи. Прежде чем кто-либо из ученых успел задать вопрос, он сказал: