Пять бессмертных (Т. II) - Валюсинский Всеволод Вячеславович (чтение книг txt) 📗
У романа Вс. Валюсинского есть то общее с романом Беллами, что он переносит время действия своего повествования в даль времени. Но Валюсинский дает описание жизни через два с лишним века, в то время, как у Беллами речь шла о ста годах. Но в произведении Валюсинского чувствуется отражение нашей революционной эпохи, до которой, как до луны, далеко тихому болотцу фантазии Эдв. Беллами. Роман Валюсинского насыщен упорным, пытливым и неутомимым научным исканием, наполнен борьбой классов, отчасти даже борьбой миров — резкая противоположность мещанской идиллии американского романиста с его спокойными, сытыми и ограниченными героями.
Гораздо ближе к нашему времени, к нашему мировоззрению и к современному пониманию людей и вещей произведение А. Богданова «Красная звезда» впервые увидевшее свет в 1907 году.
А. А. Богданов — активный участник большевистского подполья периода конца 90-х г.г. минувшего века, член ЦК партии в период 1906–1909 годов — в своем романе-утопии сделал, конечно, огромный шаг вперед по сравнению с салонным американским социалистом Беллами. В «Красной звезде» есть много элементов революционного, большевистского мировоззрения, есть отражение пролетарской борьбы в период первой русской революции 1905–1907 годах. Это огромный плюс произведения. Но «Красная звезда» написана была в 1907 году, когда революция 1905 года была если еще и не на полном своем ущербе, то все же на нисходящей линии своего развития, когда она переживала кризис падения революционной энергии трудящихся масс. 1907 год был началом усилившегося еще затем и принявшего массовые и повальные формы отхода попутчиков пролетариата от революции. Многие недавно еще претендовавшие на роль вождей и даже игравшие эту роль, обставляли свой отход от боевых позиций пролетариата очень тонко, «умственно», ударяясь в тонкие дебри «богоискательства», «богостроительства» и всякого рода замысловатых по форме и антиреволюционных по существу философских построений. В числе прочих представителей интеллигенции, которая свой отход от революционной борьбы рабочего класса маскировала туманом заново перелицованных философских обносков идеализма, видное место занимал, к сожалению, и А. А. Богданов — отец своей собственной философской «системы» — «эмпириомонизма». Этот философский уклон А. А. Богданова во вредную для пролетарской идеологии сторону встретил решительнейший отпор со стороны обоих вождей русского марксизма — Г. В. Плеханова [2] и В. И. Ленина [3] и положил начало тем разногласиям с ним, которые вывели его к 1909 году за порог большевистской партии.
Но если жесточайшему критическому обстрелу подверглись «эмпириомонистические» философские упражнения А. А. Богданова, то его беллетристический опыт того же периода — роман-утопия «Красная звезда» — встречен был не только не враждебно, но даже благожелательно. В романе «Красная звезда» нашли довольно полное свое отражение как положительные, так и отрицательные черты мировоззрения их автора.
К числу положительных черт следует прежде всего отнести вдумчивое, пытливое отношение А. А. Богданова к явлениям и законам природы. Еще тогда (в 1907 году) он в своей фантазии разрешил тот вопрос, над которым настойчиво и давно уже бьется современная физика, — об освобождении внутриатомной энергии при разложении атомов. Таким образом, А. А. Богданов почти на пятнадцать лет упредил результаты знаменитых лабораторных опытов Резерфорда по освобождению внутриатомной энергии азота, алюминия и фосфора при разрушении атомов этих элементов осколками атомов (альфа-частицами) радия С.
В послесловии к «Красной звезде», написанном в 1923 году для грузинского перевода этого романа-утопии, А. А. Богданов, по поводу разложения атомов, писал: «На аналогичное взрывное разложение, только производимое природою, я сам указывал двенадцать лет тому назад в „Журнале Русского Физико-Химического Общества“ (№ 8 за 1911 год). Именно я истолковал шаровую молнию как атомный взрыв крупной „пылинки“, частички недостаточно прочного вещества, которая плавала в воздухе и через которую прошел разряд обычной искровой молнии. Если эта теория верна, то шаровая молния — хорошая иллюстрация того, какие гигантские и грозные силы скрыты в мельчайших объектах нашей среды. И, конечно, большое счастье, что нынешние ученые еще не овладели этими силами: если бы это случилось, результатом была бы, вероятно, гибель цивилизации. Человечество еще недостойно такой власти над природою».
Обращаем внимание читателя на последние, подчеркнутые нами, строки. Мысль, лежащая в их основе, о том, что только освобожденному человечеству, которое не стало бы употреблять новейшие достижения науки и техники во вред другим людям, лежит в основе и романа «Красная звезда», она же краеугольным камнем заложена и в романе Вс. Валюсинского «Пять бессмертных», где речь идет не о физическом, а о биологическом открытии, составляющем новую эпоху в жизни человечества.
А. Богданов в своей «Красной звезде» переносит действие на другую планету — на Марс. История марсиян проходит схематично и спокойно. Накопление элементов социализма прошло там эволюционным путем, без толчков, без разобщенности континентов и стран. В идеальной стране, — вернее, на идеальной планете — на Марсе — «…пролетариат не заглядывал далеко вперед, но и буржуазия не была утопична в своей реакционности, различные эпохи и общественные формации не перемешивались до такой степени, как это происходит на земле, где в высококапиталистической стране возможна иногда феодальная реакция, и многочисленное крестьянство, отстающее по своей культуре на целый исторический период, часто служит для высших классов орудием подавления пролетариата. Ровным и гладким путем мы пришли, несколько поколений тому назад, к такому общественному устройству, которое освобождает и объединяет все силы социального развития».
Неудивительно, что один из наиболее интеллигентных, аполитически-мыслящих и образованных марсиян — астроном Стерни, — ставя вопрос о колонизации земли марсиянами, требует полного истребления земного человечества. Автор вкладывает этому марсиянину в уста следующую оценку происходящей на земле борьбы за социализм: «…Вопрос о социальной революции становится очень неопределенным: предвидится не одна, а множество социальных революций — в разных странах в различное время и даже во многом, вероятно, неодинакового характера, а главное — с сомнительным и неустойчивым исходом. Господствующие классы, опираясь на армию и высокую военную технику, в некоторых случаях могут нанести восставшему пролетариату такое истребительное поражение, которое в целых обширных государствах на десятки лет отбросит назад дело борьбы за социализм…»
Еще более мрачны, по А. Богданову, перспективы частично победившей социальной революции: «…Затем отдельные страны, в которых социализм восторжествует, будут как острова среди враждебного им капиталистического, а частью даже докапиталистического мира. Боясь за свое собственное господство, высшие классы несоциалистических стран направят все свои усилия, чтобы разрушить эти острова, будут постоянно организовывать на них военные нападения и найдут среди социалистических наций достаточно союзников, готовых на всякое предательство, из числа прежних собственников, крупных и мелких. Результат этих столкновений трудно предугадать. Но даже там, где социализм удержится и выйдет победителем, его характер будет глубоко и надолго искажен многими годами осадного положения, необходимого террора и военщины, с неизбежным последствием — варварским патриотизмом. Это будет далеко не наш социализм».
Мрачность перспектив вытекает у А. Богданова, с одной стороны, как уже указано выше, из обстановки того времени, — начала упадка первой русской революции, — когда написан был его роман, с другой же стороны, из того идеологического сдвига с правильных большевистских позиций, который им к этому времени был проделан. Иными словами, «Красная звезда» чрезмерно мрачно оценивает первый элемент утопии — реальные отношения современности.
