Полукровка - Гореликова Алла (книги полностью .TXT) 📗
– Уходим, – чужим голосом скомандовал Блонди. Я не заметила вокруг ничего угрожающего. Вообще ничего! Но когда тебе говорят так, сначала делаешь, а думаешь – после. И разговор мы продолжили уже после прыжка.
– Здорово они там поутюжили, – буркнул Вик.
– Кто? – поинтересовалась я.
– Камнегрызы, – сообщил Вик.
– Кто?!
– Камнегрызы. Их следы в спектре.
Нет, я что-то ничего не понимаю!
– Блонди, с каких пор корабли оставляют следы в спектре? Да еще такие, чтобы по ним определить расу?
– Я не говорил о кораблях. Альо, я не знаю, как это возможно, но там след как минимум одной младенческой особи.
Вот как… конечно, младенческая особь камнегрыза не оставит после себя ни станции, ни пыли от нее. Постоянно голодный сгусток пространства, с одинаковой легкостью поглощающий вещество и энергию, способный вобрать в себя и переварить хоть ракетный залп истребителя, хоть сам истребитель с пилотом вместе… существо, которое можно назвать существом с большой натяжкой… потому только, что из него за несколько лет (сколько именно, зависит от скорости потребления энергии) развивается разумный взрослый камнегрыз.
Но даже взрослые камнегрызы не удаляются от родного солнца! А уж младенец, покинувший гнездовье… абсурд! Обычно они клубятся вокруг единственной энергетически богатой планеты их системы… такой, как Рах! В точности! А уплотнившись до взрослой стадии, отплывают подальше и болтаются по системе, подхватывая подворачивающуюся еду. Может, они могут переносить или увлекать за собой более раннюю свою форму? Им же не нужны космические корабли, и… нет, младенец погибнет в дороге, ведь одной межзвездной пыли мало ему для пропитания, ему нужна энергия горячей планеты, а система камнегрызов так далеко отсюда! Гораздо дальше, чем до сих пор летали взрослые камнегрызы… непредсказуемая, капризная и себялюбивая раса, единственная в Галактике, чья жизнь завязана не на органику, а на никому не нужный космический хлам – от пыли до мелких астероидов… правда, рудник может оказаться для них лакомым кусочком в прямом смысле этого слова, но в системе Рахалт нет ничего… кроме Рах.
– Альо, – снова вызвал меня Вик. – Я прогнал запись через анализ. Альо, их там не меньше десятка! Не понимаю, как мы ушли!
– Но откуда они взялись у Беты Кошки?! – взвыла я.
– А вот это придется выяснять, – зло сказал Вик. – Если мы не хотим, чтобы в следующий раз они объявились над Нейтралом.
Или над Землей, словно услышала я продолжение его мысли.
– Вик, режим полной маскировки! – Нечего развлекать Галактику такими разговорами.
И вообще, не до разговоров мне стало.
Pax, огненная планета, так и не ставшая обитаемой… мы гадали, кому понадобилось рушить охладители. Pax… планета, ставшая яслями камнегрызов? Их новым гнездовьем?
Значит, и им нужно жизненное пространство?
Pax, пещерники, Телла…
Телла, мне плевать на рубины… но ты ведь спас мне жизнь, Телла! А я так и не сказала тебе спасибо за науку. Судьба…
Pax, новорожденный мир… кто так распорядился тобой? Я не верю, что камнегрызы могли сделать это сами. Кто же помог им? Кто сумел подвести черту, завершив эксперимент в удобный для себя момент? Кто?..
Телла, пещерники, Pax… Я узнаю!
Часть II
7. На чужом поле
В диспетчерской службе планетарного космопорта Ссс сидят киберы. И это здорово меня выручило, когда, бешено лавируя между зависшими на суточной орбите «Кобрами», «Гадюками» и «Анакондами», я послала запрос на немедленную посадку. Будь диспетчерами ящеры – болтаться бы «Мурлыке» в хвосте этого змеюшника добрые сутки: пока ящеры-пилоты выйдут из ночной комы, да прогреются, да начнут заходить на посадку в порядке занятой очереди… нет, интересно всё же, как они выжить-то сумели при таком биоритме – от заката до рассвета полная беспомощность. Причем у всех одновременно, бери любого голыми руками…
Мой кораблик валился в непроглядную тьму внизу, а я… я злилась. От Нейтрала до Ссс слишком близко, чтобы раздражение дурацким заданием сменилось тем философским спокойствием, которое так стремился развить во мне Телла. Телла… «С Pax разберутся и без тебя», – сказал мне шеф. Конечно… но эта дурацкая миссия к ящерам…
– Три Звездочки, посадочный протокол, – затребовал диспетчер. Я кинула по кодированной связи подтверждение и попыталась успокоиться.
Ну, дурацкое задание… ну и что? А потяну ли я другое? Как свободный капитан – да, но как агент разведки? Ох, Альо, угораздило же тебя…
Городок при космопорте живет и ночью. Еще бы, ведь именно здесь сосредоточились все допущенные на Ссс чужаки. Официальные посольства, представительства фирм и корпораций, ГСН, биржа, многопрофильный медицинский центр, гостиница, ханнские и человечьи религиозные миссии, несколько ресторанчиков, казино и тренажерных залов… неизбежная накипь зоны контактов. Сам мегаполис начинается дальше, и чужие бывают там куда реже, чем ящеры в городке космопорта. Хотя никакие местные законы не запрещают пришельцу прошвырнуться по местам обитания аборигенов, днем, конечно. Но законы законами, а традиции… соваться в мегаполис без проводника-ящера чревато, уж это-то я знаю без всякого инструктажа. Правда, шеф подбросил парочку идей, как такового проводника раздобыть. Что ж, и на том спасибо…
Я не тороплюсь. Бреду по посадочному полю к светящейся золотыми сполохами арке таможенного контроля, и холодный ночной ветер приятно ерошит шерсть. Катера здесь запрещены, и на посадочном поле совсем другие запахи… пахнет метаоксом, горячей броней, а еще – солью и водорослями: океан совсем рядом. Океаном, неглубоким и заросшим водорослями, покрыта большая часть планеты. И по всей планете над буро-зеленой водой – крыши ящерьих городов. Расширяться уже некуда: свободного океана ровно столько, чтобы обеспечить воспроизводство…
По счастью, прибывших здесь не досматривают: ящеры отслеживают только вывоз. Иначе пришлось бы ждать, пока таможенники выйдут из ночной комы и отогреются. А так – входи себе, благо меры предосторожности ящеров не пошли дальше системы фотоэлементов в шлюзе. Вполне надежно: если во внутренней камере кто-то есть, внешняя дверь попросту не откроется.
В зале ожидания пусто. Беру со стойки регистрации яркий рекламный буклет и выхожу на освещенную вывесками и указателями широкую улицу. Здесь тихо, куда тише, чем ночью на Нейтрале. И пустынно. Ни тебе катеров, ни прохожих, ни даже полицейских патрулей. Только музыка где-то недалеко, тихая, но с назойливыми ударными, – человечья, что-то такое у них в моде последние пару лет.
Я прошла мимо гостиницы, проигнорировала ханнский ресторанчик и вошла в человечий. К музыке с назойливыми ударными, к резким запахам специй, жареного мяса, спирта и соленых огурцов – на столике против входа классический «разлив на троих»; к приветливо махнувшему из-за стойки бармену.
Кроме бармена и троих выпивающих, в ресторанчике коротали время: два ремонтника в замызганных комбезах над шахматной доской, наверное, из персонала доков; сонная девчонка над тарелкой острой лапши; жующий сигарету лэмми с татуировкой семейного комиссионера; и толстый рыжий пижон с банкой пива и блюдцем чипсов. И застывший в ночной коме ящер, на которого деликатно не обращали внимания – мало ли, по какой причине бедняга опоздал к себе за шлюз. Ящер… конечно, где им учуять, как от него несет невидимкой! Люди… ну, и лэмми тоже не ахти какие нюхачи.
Однако на связь я должна выйти именно здесь.
– Что заказывать будем? – поинтересовался бармен.
– Поесть, – хмуро ответила я. – Без специй что-нибудь.
– Без специй, – протянул бармен, – что ж, есть и без специй. Картофельное пюре. Рис. Трильские рыбные палочки. Рыбный салат. Овощной салат. Творог. Если не спешите, суп могу заварить. С фрикадельками. Там, по-моему, только лавровый лист из специй.
– Давайте, – согласилась я. – Суп, творог и сливки. И ореховые крекеры, если есть.
