Недостающее звено - Ахманов Михаил Сергеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
– Га! – сказал воин, который выглядел повыше и покрепче. – Хишиаггин! Не Ирри, другой. Молоденький!
Под именем Ирри в этих местах был известен Карел Гурченко. Его тут уважали; он обладал большим талантом дипломата и тяжелым кулаком.
– У него сладкая вода, – молвил воин пониже, впившись взглядом в тревельянову фляжку. Его огромный рот растянулся в ухмылке. – Вот молодое мясо, и вот вода, чтобы его запить… Что скажешь, братец?
– Но-но! – Тревельян отступил на несколько шагов и поднял с земли камень. – Прочь с дороги, безмозглые онкка! Я пришел к вашему кьоллу!
Воины молча скалились, пожирая его голодными взглядами. С точки зрения цивилизованных гуманоидов, хоть землян, хоть кни’лина или терукси, они казались жутко уродливыми: пасти от уха до уха, сальные пряди волос, низкие лбы, жидкая поросль вокруг почти безгубых ртов. Ивар с сожалением припомнил, что сам выглядит точно таким же.
Высокий воин махнул рукой.
– Иди, хишиаггин. Мы не жрем всякое дерьмо. А вот водой ты мог бы с нами поделиться.
– Как-нибудь в другой раз, – буркнул Тревельян и резво поскакал вниз по тропе. За ним протяжно взвыл сигнальный рог – два стоявших в дозоре мерзавца, хоть и были голодны, о службе не забывали. Впрочем, жители Кьолла уже три столетия не питались человечиной, и потому их регион считался самым цивилизованным на планете.
Спустившись вниз, Тревельян перепрыгнул оросительную канаву и направился к замку мимо полей дигги и пастбищ, где под присмотром голых грязных подростков бродили хффа, нелепая помесь осла с козлом. Они усердно поедали желтую колючую траву, оставляя тут и там клочья длинной, свисавшей до земли шерсти, и временами, пронзительно взревывая, тыкали друг друга рогами. Одинокий путник привлек внимание мальчишек-пастухов, тут же решивших поразвлечься: целая банда бросилась к дороге, подбирая на бегу колючки и навоз. Тревельян остановился, погрозил им кулаком, скорчил жуткую рожу и лязгнул зубами. Недоросли замерли – похоже, разглядели браслет хишиаггина. Адепты водяного бога не отличались безобидным нравом и могли, при случае, отходить до крови своим поясом-веревкой.
По пути к замку он преодолел еще несколько канав. В них бежала мутная вода с ощутимым сернистым запахом – влага, что проливалась над горами, была основательно смешана с вулканическими испарениями и содержала столько всякой гадости, что уроженец любого мира Земной Федерации протянул бы ноги от нескольких глотков. Но на Пекле эту воду пили и ели взращенных на ней животных и плоды, насыщенные отравой, так как микрофлора в желудках аборигенов нейтрализовала яды. Однако для этого приходилось пить и чистую воду, ту, которую называли «сладкой», полученную из колодцев, естественных скважин и гейзеров. Под оазисами располагались водяные линзы, и хишиаггины умели их находить, но случалось, что вода была плохой, насыщенной солями, или водоносный горизонт залегал слишком глубоко и докопаться до воды не удавалось. В этом случае жизнь хишиаггина была недолгой.
Тревельян приблизился к скальному уступу, с которого с шумом падала река, разделяясь затем на водоводные канавы. Перед ним громоздились грубые ступени из базальтовых плит; эта лестница вела к замковой башне и уже распахнутым воротам. Поднявшись, он увидел небольшую процессию, что двигалась ему навстречу: два воина с медными сарассами, два – с рогами хффа на высоких шестах, трое богато одетых мужчин, а за ними – тучный барон Оммиттаха в огромных сапогах, штанах из шерсти хффа и потертой куртке, расшитой тусклым бисером из ракушек. Брови барона срослись на переносице и свисали вниз неаккуратными пучками, маленькие глазки были сонными, под носом топорщились усы длиной в два пальца – признак благородной крови и принадлежности к древнему роду. В левой руке барон держал жбан с местным пивом, а в правой – маринованный плод дигги размером с небольшую дыню.
Встав на колено, Тревельян плеснул на баронский сапог из фляжки, что было высшим знаком почтения.
– Пусть Таррахиши будет щедр к твоему Очагу, великий кьолл…
– Пусть, – согласился Оммиттаха. Потом отхватил крепкими зубами кусок дигги, прожевал, запил из кружки и уставился на Тревельяна, озирая его от сандалий до торчавшего над ушами колтуна. – Ты не похож на Ирри, хишиаггин. Где Ирри?
– Я Кахх, его ученик. Ирри послал меня сюда, услышав, что одно из твоих селений скоро лишится сладкой воды.
– Почему он не пришел сам?
– Охотился в горах, и Четыре Лапы прыгнул на него из-за камней. Теперь Ирри лечит раненую ногу.
Сунув диггу одному из приближенных, барон распахнул куртку, почесал короткими толстыми пальцами живот и с сомнением заметил:
– Выходит, Кахх, ты ученик… Не знаю, будет ли вода, которую ты найдешь, благословенной.
– Будет, – успокоил его Тревельян. – Ирри хорошо обучил меня, великий кьолл. И Бог Воды милостив ко мне.
– Лучше бы дождаться Ирри, – пробурчал Оммиттаха, явно собираясь сбить цену. – Мои люди верят, что на него помочился сам Таррахиши. Ирри всегда находил нам сладкую воду.
– Я тоже найду. Я же сказал, что Таррахиши милостив ко мне. Он помочился на меня дважды.
Барон отхлебнул из жбана.
– Так все хишиаггины говорят. Послушать вас, вонючих потомков хффа, так у Таррахиши уже и мочи не осталось, всю на вас излил… – Он принюхался к кружке, но пить не стал и внезапно рявкнул: – Три водных браслета! Тонких, золотых! Согласен?
– Нет, великий кьолл. Два широких, как платили Ирри.
Серебряные и золотые браслеты сами по себе ничего не стоили, так как на Пекле универсальной валютой была вода. Тонкий золотой браслет из кованой проволоки соответствовал бочонку сладкой воды примерно в тридцать литров, а восемь тонких браслетов равнялись одному широкому. Серебряными браслетами измеряли горькую воду, ту, что текла в горных ручьях и предназначалась, в основном, для полива. Соотношение между горькой и сладкой водой зависело от конъюнктуры, от наполнения потоков и скважин в том или ином Очаге, от времени года и спекуляций торговцев. Местное общество было примитивным, но о ростовщиках-банкирах, называвшихся тольтарра, тут уже знали – правда, в их банках хранились не монеты, а питьевая вода.
