Гость из моря - Голубев Глеб Николаевич (читаем книги .txt) 📗
Андрей Васильевич на множестве примеров, добытых во время плаваний «Богатыря» и лабораторных опытов, доказывает, что речные угри, отправившись в далекое плавание еще личинками, «запоминают» самые различные воздействия на пути — и магнитные, и температурные, и малейшие перемены в химическом составе воды. И видимо, все это откладывается в их «памяти» раздельно, как у осьминогов, меняя химизм соответствующих нервных клеток.
Так что помогают угрям найти верную дорогу к местам нереста не один, а сразу несколько «компасов».
— Но, конечно, эта гипотеза еще нуждается в проверке и доработке, — закончил свое выступление Логинов.
Вопросов в самом деле возникает еще немало. Как, например, нашел правильную дорогу сначала заблудившийся балтийский угорь? Что он мог «вспомнить» о пути, по которому ни разу раньше не плавал?
Главная загадка еще остается, маня исследователей. Но как много мы уже узнали, странствуя за угрями по океану!
Я сижу у себя в каюте, просматриваю свои записи и все больше прихожу в отчаяние. Звуковизор, кашалоты, загадки памяти и странные обычаи осьминогов… Как связать все это воедино? Ощущение такое, будто книга расползается. Да и всяких приключений немало…
Но ничего не поделаешь, раз бионика такая наука, что вторгается в самые неожиданные области и почти каждое открытие в ней сопровождается приключениями. И утешаться мыслью о том, что в нашем мире, еще полном загадок и тайн, правда порой выглядит слишком фантастичной.
Кто это сказал: «Нет ничего более фантастического, чем реальная действительность»? Надо бы уточнить и взять эти слова эпиграфом…
Заглядывает в каюту Волошин и насмехается, как всегда:
— Советую вам писать по принципу: «Во избежание…» Так один мудрый восточный историк делал. Дошел он до описания злодейств некоего визиря и тут вовремя вспомнил, что местный правитель приходится этому злодею прямым потомком по материнской линии. Как быть? Мудрец не растерялся, пропустил десять чистых страниц, на каждой только написал: «Во избежание…» И перешел сразу к описанию проделок другого правителя, у которого не осталось потомков…
Ему хорошо смеяться. Итак, подведем итоги.
Чудесный прибор, способный теперь «видеть» сквозь любые преграды. Волошин даже грозится вскоре сделать изображение объемным.
Сложнейшая механика памяти.
А умение нырять по примеру кашалотов на большие глубины?
После доклада Казимира Павловича на Ученом совете все встали и устроили ему настоящую овацию. Он шел по проходу совсем смущенный, как-то забавно сгорбившись и понурившись, — совсем неподходящая поза для победителя. Сел на свое место и постарался спрятаться за спинами соседей.
В перерыве я все-таки поймал его.
— Опять? — умоляюще спросил Казимир Павлович, косясь на блокнот у меня в руке. — Очень прошу вас, не изображайте этот научный опыт каким-то подвигом. Просто научный эксперимент, практическая проверка некоторых гипотез.
— Но почему вы решили проверять их именно на себе? Ведь можно было найти опытного водолаза и помоложе…
— Конечно, добровольцев вызывалось немало. Но я ведь и сам неплохой ныряльщик, вы убедились в этом? Вот и пригодилась спортивная закалка. И потом: ведь самому провести опыт гораздо интереснее, чем потом анализировать его с чужих слов, вы согласны? Так что убедительно прошу вас…
— Ладно. Только несколько цифр, я не успел записать, — сдался я.
— Это пожалуйста. Всегда к вашим услугам.
— Значит, вам все-таки удалось разгадать состав загадочного «алито»?
Казимир Павлович задумался.
— Как вам сказать… Честно говоря, не знаю. Ведь та смесь, какую Леонардо зашифровал в своих трудах словом «алито», так и осталась засекреченной. Гениальные работы Леонардо да Винчи подсказали нам, в каком направлении искать, и, так сказать, внушали уверенность в достижимости цели. Но шли мы своим путем: тщательно изучали скорость выделения различных газов из тканей живого организма в зависимости от давления, подбирая оптимальный состав газовой смеси для дыхания на больших глубинах. Работа эта была довольно кропотливой. Достаточно сказать, что мы проверили в электронно-вычислительной машине около шестидесяти тысяч разных вариантов. Ну, а потом, конечно, специальные опыты в барокамере — сначала над животными, затем… Таким вот образом.
— Ясно. И каков же состав этой смеси, проверенной вами при спасении мезоскафа? И какова методика погружения — в самых общих чертах?
— Пожалуйста, запишите, — сказал Бек и о чем-то снова задумался.
Я ждал, глядя на него.
— Нет, — сказал он вдруг. — Закройте ваш блокнот, и закончим на этом. Вы помните, почему Леонардо не хотел раскрывать свой секрет и зашифровывал многие удивительные открытия? Я, кажется, приводил вам его замечательные слова, — и, подняв палец, Казимир Павлович торжественно процитировал: — «Как и почему я не описываю своего способа пребывать под водой, сколько я могу остаться без еды и этого не опубликовываю или не распространяю? По причине злой природы людей, которые совершали бы смертоубийства на дне морей путем разрушения кораблей и потопления их вместе с находящимися на них людьми…» К сожалению, запрет Леонардо все еще должен оставаться в силе.
— Понятно, — сказал я, закрывая блокнот. — Значит: «Одно и то же пламя…»
— Вот именно, — закивал Казимир Павлович, — Вот именно: «…и прогоняет тьму и обжигает…».
Да, к сожалению, он прав, И поэтому я не стану раскрывать деталей других интересных открытий, сделанных нашими учеными во время плавания «Богатыря». Нельзя забывать, что мы живем еще в таком мире, где одно и то же пламя может и освещать дорогу и сжигать все живое, в зависимости от того, в чьи руки оно попадет.
Важных открытий было сделано немало. Но на Ученом совете больше говорили о новых загадках, еще ждущих своих исследователей, намечали планы новых работ.
Намечено заняться и проблемами старения, продления жизни. Помните пометку, которую сделал в блокноте Логинов: «Гибель запрограммирована»? Теперь исследователи хотят разобраться, как и где записана в нашем организме программа старения, — может, удастся менять ее, исправлять?
Предложения летят со всех сторон:
— Опреснитель по типу альбатроса…
Казимир Павлович предложил включить в план специальные исследования над каракатицами: каким образом они так быстро и легко могут перемещаться с одной глубины на другую?
— Есть серьезные подозрения, что вертикальное движение осуществляется исключительно за счет способности каракатиц каким-то образом менять химический состав воды в своем организме и тем самым по желанию то увеличивать, то уменьшать ее плотность и, следовательно, удельный вес, — высказал предположение Казимир Павлович.
Сидевший рядом Волошин толкнул меня локтем в бок и возбужденно зашептал:
— Красивая идейка! Представляешь, если удастся применить тот же метод в мезоскафе? Никаких водяных цистерн, никакого балласта. Вот тогда мы поныряем!
Предложение тут же вызвало споры. Уже одна за другой выдвигались разные гипотезы…
Я вышел на палубу и поднялся на мостик, чтобы узнать от вахтенного, скоро ли покажется хоть какая-нибудь земля.
С другой стороны мостика в рубку вошел капитан. Он зачем-то оглядел в бинокль пустынный горизонт, а потом выдал, ради чего пришел: поспешно посмотрел сначала на компас, потом на карту с приложенным контрольным курсом и удовлетворенно крякнул:
— Так держать!
Пожалуй, этими словами лучше всего и закончить рассказ о нашем плавании и пережитых приключениях.
Хорошая, приятная команда. Она обещает новые удивительные загадки и новые приключения…
Так держать!
