Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера (е книги txt) 📗
Я поднялась с кресла и прошлась по комнате, скользя взглядом по предметам интерьера. На глаза мне попалась маска Аме, которую та сняла, оказавшись в помещении, и положила на столик. Кажется, мне наконец-то представился случай рассмотреть поближе эти их кастовые регалии. Собственно, маска представляла из себя лёгкий металлический обруч, на который крепилось подвижное забрало из гладкого тёмного стекла и целый водопад длинных чёрных перьев и щупальцев. В профиль забрало напоминало вороний клюв... боги с вороньими головами. Или демоны? Хотя тут уж всё зависит от стороны, на которой ты находишься…
Помедлив, я сняла очки, осторожно водрузила обруч на голову, откинула за спину длинные перья, спускавшиеся мне ниже колен, и опустила на лицо стекло маски. Честно говоря, ощущения были такие же, как если бы на мне были тёмные очки со стёклами, поляризующими свет – мрачновато, но контуры предметов кажутся более чёткими.
– Ну как? – спросила я у Линви, полуобернувшись к ней.
Та в ответ закатила глаза и сказала, что мне не хватает, как минимум, фута росту для подобных головных уборов. Я поморщилась, всё ещё оценивая собственные ощущения. Если из-за капризов местной погоды солнце и так почти не видать, зачем тогда носить затемнённые маски?
– Лин, а если дело не в солнечной активности, а в атмосфере?
Линви снова закатила глаза.
– Моэна, тебе не идёт.
Да они все сговорились что ли? Аме, как истинная проклятущая нелюдь, бесшумно возникла на пороге комнаты. В руках она держала целую кучу каких-то разноцветных баночек, которые принялась расставлять на столике. Лин, предчувствуя скорейшее избавление от необходимости слушать мои речи, подскочила к Ал’Ттемекке. Я, демонстративно не обращая на них внимание, прошлась по комнате, прислушиваясь краем уха к тому, что Ттемекке рассказывала Лин. Честное слово, я почти привыкла к маске, если бы эти грёбаные щупальца, раскачиваясь в такт моим шагам, не сбили несколько флакончиков, которые в столь тщательном порядке расставляла нелюдь.
Под убийственными взглядами Линвиль и Ал'Ттемекке я, ойкнув, собирала разбросанные баночки. Я поспешно сняла маску, положив её на место, нацепила очки и уселась в кресле, скромно сложив ручки на коленях и демонстрируя свою полнейшую безвредность. Уровень враждебности по отношению ко мне слегка упал.
– Смотри, – снова принялась рассказывать нелюдь, – сначала вот это, потом наносишь это, смываешь эти два этой штукой, – позвякивая, скляночки в строго определённом порядке выставлялись на столик, – и каждый день с утра на лицо толстым слоем этот крем, он впитывается быстро. Держи – дарю.
– И-и-и-и!!! Спасибо-спасибо-спасибо! – рассыпалась Лин в благодарностях. – А я от всего этого точно не облезу? – благодарность благодарностью, а инстинкт самосохранения всё-таки брал своё.
– Не должна, вообще. Загар должен сойти… Мы же на людях не проверяли, нам гуманизм не позволяет, – Аме красноречиво посмотрела в мою сторону и ядовито улыбнулась.
Я сохранила кирпичное выражение лица, только подсела поближе и пересадила цвиэски, до этого сидевшую на шторе, на столик.
– А это что здесь такое плавает? – я наугад ткнула пальцем в одну из прозрачных скляночек.
Флакончик закрывался стеклянной пробкой, которую цвиэски, ничтоже сумняшеся, вытащила зубами и сунула любопытную морду в жидкость, пытаясь добраться до плавающего в глубинах…
– Убери ящерицу, она сейчас сожрёт натуральный продукт, – заявила Аме и обратилась за поддержкой к Линви, которая тоже всем своим видом выражала возмущение – натуральные продукты она уважала.
– А, по-моему, так это просто черв… – я вовремя посмотрела на стремительно меняющееся выражение лица подруги и поправилась, – черешня.
В любом случае, что это было на самом деле, нам выяснить так и не удалось, ибо натуральный продукт всё-таки успела съесть цвиэски, за что была с позором выдворена со стола на пол. Лин сгребла все баночки, ещё раз повторила все указания моего Двойника и свинтила.
– Ванная прямо по коридору, потом вниз по лестнице и направо, – сказала Аме ей вслед.
– Что, даже с горячей водой? – подозрительно поинтересовалась я.
– Да. А что?
– Вот буржуи.
Я выдержала паузу, мстительно представляя, какой станет ванная после пребывания там Линви – сплошь лужи, хлопья ароматной пены и следы эфирных масел. Впрочем, в этом доме, наверное, гнут спину целые легионы неофитов каст, насколько я понимаю структуру их социальных взаимодействий, так что отчаяние домохозяйки, столкнувшейся с настолько запущенным случаем, Ал’Ттемекке постичь не удастся.
– Так что это за стойкое неприятие моей ящерки? – вот я и подошла к столь волновавшему меня вопросу.
– Ты видела изображение цвиэски и других разных тварей рядом со статуями Пятерых? Природа всех этих существ божественна, если говорить канонически.
– Н-да? – я невольно уставилась на маску, а потом перевела взгляд на цвиэски. Ящерка самозабвенно чистилась, усевшись на ковре. Я мысленно увеличила цвиэски раз в двадцать, сравнив щупальца на хребте ящерицы с украшениями маски. – Так вот вы на что божественных животин обдираете... – задумчиво выдала я.
– Не, на украшения других животин обдирают. Живых, – помотала головой Ал’Ттемекке. – Такие, как твоя цвиэски, ненастоящие. Это Шаэррат – Тени. А ещё «Маири Анахарэм» – Дарующие Смерть. Они – знак рока, карающее оружие Бездны, стражи пустошей и молчаливых лесов, где запрещено ходить, – перечисляла она. Но потом вдруг озорно сверкнула жёлтыми глазами и добавила: – Несчастная протоплазма, которую все боятся.
Я с подозрением воззрилась на Двойника, дивясь произошедшей с ней переменой. Ал’Ттемекке хихикнула, удобнее устраиваясь в кресле напротив меня, и вытянула ноги.
– Понимаешь, – объяснила она, – трудно сохранять богобоязненный настрой, когда работаешь вместе с Иларом одиннадцать лет. Это он научил меня и Ниласа призывать тварей вроде цвиэски, поскольку уверен в том, что, позволь, процитирую, «божественные посланцы из Теней ещё хуже, чем из дерьма – пуля».
Я хмыкнула.
– Заметь, это я ещё вольно перевела.
Еретик и богохульник – признаться, чего-то другого я от Итаэ’Элара и не ожидала. Значит, при первой нашей встрече он назвал меня «Тенью»… Тенью Аме.
– Но вдруг появляешься ты, – продолжала Двойник, – Илар создаёт для тебя цвиэски, но потом почему-то не уничтожает тварь, хотя ему прекрасно известно, какой опасности из-за этого подвергаемся мы все.
– Но ты его прикрываешь? Зачем?
Ал’Ттемекке устало подпёрла голову рукой, распустила длинные волосы, до этого завязанные в пучок на затылке, и посмотрела на меня сквозь ресницы:
– Морру, – о, прогресс уже налицо, – как в твоём мире поступают с теми, кто слаб физически, кто не способен быть наравне со всеми?
Я немного растерялась:
– Ну, гроши им какие-то Государство, вроде, платит, кто может – те работают где-нибудь.
– Тогда ты не поймёшь, – заметила Аме. Выдержала паузу, пока я всем своим видом выражала готовность проявить понимание, и продолжала: – Но, впрочем, должно получиться… хочешь посмотреть… я слышала, вы называете это «мувис»?
– Кино? – недоверчиво переспросила я.
– Ну, наверное, – нетерпеливо отмахнулась она. – Закрывай глаза.
– Это ещё зачем?
– Ты – Тень, Шаэррат, Двойник… или Вестник моей смерти, как любезно сегодня мне напомнила Анор, – по лицу Ал’Ттемекке пробежала неопределённая гримаса, которая, в конце концов, преобразовалась в ледяное презрение: а) к суевериям; б) ко всяким зазнавшимся личностям. – Значит, ты можешь увидеть прошлое моими глазами, непосредственно через мои ощущения и воспоминания.
Я колебалась. Разумеется, было очень любопытно почувствовать на себе возможности их мозга, и, в то же время…
– А если я в чужом сознании, метафорически выражаясь, раскидываю мебель, пинаю стулья, ложусь на диван, не снимая ботинок, зарываю окурки в горшках с цветами и хихикаю над детсадовскими фотографиями хозяев? – лениво уточнила я. (Нет, в физическом смысле я такого себе в гостях не позволяю, что бы обо мне не рассказывал Доминик.) – Не боишься пускать меня к себе в мозги?
