Стеклянная западня (сборник) - Франке Герберт В. (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Первым шел солдат в парадной форме. На глазах у него была темная повязка, и двигался он неуверенно. За ним шагал, подталкивая и направляя, сержант. Оба исчезли в маленьком коридоре с другой стороны. Шаги затихли, раздался стук. Дверь открылась, и Абель услышал женский голос:
— Ну, входи, малыш.
Непонятные шорохи. Дверь захлопнулась. Снова показался сержант. Он подошел к шкафу, вынул одну из папок, раскрыл, полистал бумаги.
Не зная, что предпринять, Абель лежал в укрытии и наблюдал. Он оценил расстояние от себя до сержанта- всего двадцать шагов. Если бы тому понадобилось подойти к агрегату, он сделал бы это в секунду.
Абель не хотел рисковать больше, чем то было необходимо. Он поискал глазами место, куда мог бы отползти, чтоб его нельзя было заметить от двери. У стены за каким-то стеклянным сооружением стояло на столах множество предметов, являвшихся, очевидно, электрическими приборами; углы и ниши между ними оставались свободными.
Абель спрятался в одной из ниш, пережидая. Стена здесь образовывала выступ, а перед пультом стоял вращающийся табурет. Сидевший здесь сквозь маленькое окошко мог видеть плац.
Абель прислушался к шорохам из соседнего помещения… Ничего тревожного. Он сел на табурет и глянул в окно. Теперь он понял, где находится: рядом с большой площадкой, перед домом, где жил майор.
Шум заставил его лечь на пол, в тень столов и электроприборов. Он услышал голоса, помещение искажало их, но кое-какие обрывки фраз он сумел разобрать.
— …Уже твое время, дружище?
— …Через пять минут. Так ведь?
— Что ты думаешь об усиленной охране?
— Учебное мероприятие. Что еще?
— А пропавший фонарик, это как?
— …Тоже учебное мероприятие…
— Мне дело кажется достаточно серьезным… Саботаж чистой воды… В голове не укладывается…
— Вот именно, дружище. Поэтому у меня собственное мнение на сей счет. — Он понизил голос, зато теперь легче стало разбирать слова. — Убежден, что майор сам спрятал его в водосточной трубе.
— …Зачем?
— Ну, это ясно, дружище. Капралам слишком уж хорошо живется. Надо заставить их шевелиться. Им нужно поднапрячься. Лучше смотреть за рядовыми. Нести дополнительную службу. Проверять часовых. — Голос его постепенно усиливался. — Начальник является примером для солдата. Он никогда не должен расслабляться… Только постоянная работа над собой… Для этого, собственно, служба, учения, занятия. Он должен постоянно… И даже больше, чем долг… Верность солдата… Честь…
— Конечно. Ты прав, дружище.
Они верят в то, что болтает майор, подумал Абель. Такие же щенки, как мы. А сам майор?.. Страшная мысль пронзила его: а вдруг и сам майор не свободен духом? Вдруг и он не главный виновник, а всего лишь инструмент? Чей инструмент? Он отбросил эту мысль. Они находились в замкнутой системе без связи с другими пространствами. Майор — движущая сила, мотор этой системы, он виновен в том, что они такие, как есть. Теперь он вновь осознал это.
— …Быть точным. Вдруг он придет на смену караула?
— Сегодня нет. Он уже повесил табличку.
— И все же. Порядок превыше всего. Не унывай, дружище!
— И ты не унывай! Шаги, дверь захлопнулась…
Появился сержант. Абель услышал тихий шорох бумаг.
Он выпрямился и глянул в окно. Двор казармы уже не был пуст. Десять солдат в стальных касках стояли в строю. Они стояли абсолютно неподвижно, можно было принять их за скульптуру. Теперь в поле зрения попал одиннадцатый человек, это был сержант, проводивший смену караула. Он остановился на расстоянии десяти метров от выстроившихся солдат.
С противоположной стороны подходила другая шеренга. Они маршировали по прямой, пока не поравнялись с ожидающим караулом. Рывком замерли на месте.
Звук через окно не проникал, поэтому ночное представление воспринималось еще более театральным. Размеренные движения, четкий шаг, резкие повороты, вытянувшиеся по стойке «смирно» тела. Деревянные марионетки на ниточках. Сцена, кулисы. Церемониал. Игра людей без собственной воли.
Оба строя расходились в разные стороны. Сержант оставался на месте, пока они не исчезли из вида. Затем повернулся и направился к зданию.
Открылась дверь. Абель пригнулся.
— Все в порядке?
— Конечно. Функционирует нормально.
— Никогда нельзя успокаиваться на достигнутом, учит майор.
Голоса на какой-то момент затихли. Потом зазвучали снова.
— Ты еще долго будешь работать, дружище?
— …Закончил. Скрипнули створки шкафа. — Я иду в караулку.
— А я пошел спать.
— Спокойной ночи, дружище. И не унывай!
— Не унывай!
Щелкнули каблуки сапог. Открылась и закрылась дверь. Тишина.
Абель решился покинуть укрытие. Направился к двери. Опасности не было. Осторожно оглядываясь кругом и прислушиваясь, он крался вперед. Теперь он стоял возле кресел. Позади выступа стены, загораживавшего ему видимость, была дверь, через нее входили и уходили сержанты. Перед ним лежал еще один небольшой коридор. На правой стене висели, картины — гравюры, плакаты и цветные фото мужчин. Мужчин в военной форме. Генерал Веллингтон, Фридрих Великий, генерал-фельдмаршал Роммель, полковник Го Фэн, коммодор Мелизандер. На двух скрещенных, укрепленных в стене кольцами древках висели знамена. Одно в красно-желто-голубую полосу, другое-желтое с черным крестом. На куске пергамента аккуратно выбиты были слова: «Высшая ценность — честь. Наша честь — быть солдатом».
В левой стене он заметил четыре узкие двери: в них были небольшие окошки с занавесками. Занавеска на первой двери была плотно закрыта, на второй сдвинута. Свет лампы на ночном столике выхватывал из тьмы тахту, слабо освещая крошечную комнатушку. В ней едва помещалось немного мебели: металлический шкаф, ночной столик, плетеное кресло. Прикрепленная к стене столешница была опущена. На ней стояла ваза из голубого стекла.
Абель не стал задерживаться. Из следующей комнаты раздались голоса. Занавеска была задвинута. Абель приложил ухо к пластмассовой обшивке. Женские голоса.
— …Но я не совсем уверена.
— А ты сделала бы это? Ну, если б не было запрещено?
— Сделала бы.
— Но ведь это же не решение.
— Конечно, нет.
— Возьми еще кусочек пирога. Да, и я бы сделала это.
— Тебя застукают. И их он застукает тоже.
— И что тогда?
— Пирог отличный. Ты должна дать мне рецепт.
— Я тебе его запишу. У тебя есть ручка?
А я все время думала бы о том, что тогда произойдет.
— Вот это и важно. Появляется «тогда». Абель скользнул к следующей двери. Занавеска была закрыта. На двери булавкой прикреплена была записка: «Занято». Абель услышал шепот и непонятные шорохи, слов разобрать он не смог.
За четырьмя узкими дверьми коридор делал поворот и выводил прямо на большую дверь. На ней висела табличка: «Вход воспрещен».
Должно быть, это здесь-святая святых, жилище майора. Абель вытащил пистолет из кармана. Он почувствовал, что напряженное ожидание внутри усилилось. Еще шаг по направлению к двери. «Вход воспрещен». Неужели эта дверь заперта? Вряд ли.
Его взгляд упал на руку. Она не дрожала. Он был хорошим стрелком. Пистолет заряжен. Он сам собрал его и вложил патроны. На мгновение у него возникло сомнение: правильно ли вставлен магазин? Чтобы именно заряженный патрон лежал у спускового крючка. Он вынул магазин-для этого даже не надобно снимать рукоятку, у его пистолета рукоятки не было. Поэтому он не очень удобно лежал в руке, достаточно, однако, чтоб прицелиться и попасть в цель.
Магазин был вставлен правильно; три пули сидели в верхних гнездах, остальные были пусты. Три выстрела — вполне хватит для одного человека. Абель сделал еще кое-что: вытолкнул одну пулю и осмотрел ее, словно что-то могло быть не так. Но все было в порядке, это была пуля, как тысячи других пуль, которыми он уже стрелял, — серебристо-серая, продолговатая, с тонким каналом вдоль оси.
Внезапно он вздрогнул. Шорох? Все тихо. Наверно, это из комнаты, где беседовали женщины. Абель рассмеялся над собой. Вот он стоит с заряженным пистолетом у пещеры льва. И о чем думает? Пули в магазин, магазин в пистолет… секунда, даже меньше, чем секунда.
