Головокружение - Шоу Боб (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Добрый вечер, Бак, — любезно проговорил Уэрри. — Похоже, вечеринка идет как следует. Я захватил Роба, чтобы показать ему, как это бывает в Альберте.
Морлачер холодно осмотрел его, все еще не реагируя на присутствие Хэссона, и сказал:
— Спиртное у фонтана.
Уэрри расхохотался.
— Нам только это и надо было узнать. Пошли, Роб.
Он взял Хэссона я локоть и хотел повести его к фонтану. Но Хэссон не сдвинулся с места.
— Может, Мэй хочет выпить.
— Я сам позабочусь о Мэй, — сказал Морлачер и оценивающе взглянул на Хэссона.
— Вы заняты жарким. — Хэссон обратился прямо к Мэй: — Ваше любимое? Ржаное с имбирным лимонадом?
— Я… — Она уставилась на него широко открытыми растерянными глазами. — Я еще не хочу пить.
Морлачер крепче сжал ее за плечи.
— Я налью леди, когда она будет готова выпить. К чему спешить?
Уэрри сильнее потянул Хэссона за руку:
— Правильно, Роб. Здесь каждый за себя.
Морлачер кивнул, и на его лице неожиданно появилось довольное выражение.
— Кстати, о каждом за себя, начальник полиции Уэрри, я сегодня сделал кое-что, о чем вам следовало бы давным-давно подумать.
— Угу? — Уэрри отпустил руку Хэссона. — И что же?
— Знаешь того моего черного пса? Которого я пытался пристрелить в прошлом году за то, что он откусил у Эдди Беннетта кусок задницы?
— Вы его усыпили, да?
— Нет, я его приспособил к делу. Мы со Старром отправились сегодня на ферму, скрутили его, отнесли в отель и там выпустили на свободу. Вся мразь, которая сегодня попробует туда забраться, выберется оттуда гораздо быстрее.
Морлачер ухмыльнулся, обнажив свои нечеловечески мощные зубы.
Похоже, сказанное произвело на Уэрри должное впечатление.
— Это наверняка подействует. Я скажу своим ребятам, чтобы они каждый день заносили ему поесть.
— Нет, не скажешь. Я хочу, чтобы он оставался голодным и подлым. С сегодняшнего дня он переходит на диету из ангелов. Понял?
— Отличная идея! — расхохотался в ответ Уэрри.
И он направился через дворик, по-восточному приветствуя тех, кого узнавал, словно забыл о существовании Хэссона и Мэй. Чувствуя себя так, словно его предали, Хэссон последовал за Уэрри, а Морлачер и Мэй пошли к дому. Хэссон догнал Уэрри у переносного бара, где двое мужчин в белых смокингах наливали гостям спиртное в тяжелые кубки, украшенные искусственными рубинами.
— Сделай одолжение, — попросил Уэрри у Хэссона, как только они получили выпивку, — постарайся не раздражать Бака. Мне это только осложняет жизнь. Да и вообще, почему ты с ним стал спорить?
— Хороший вопрос, — твердо ответил Хэссон, — но, по-моему, я забыл ответ.
Казалось, Уэрри это озадачило.
— Надеюсь, ты не собираешься сделать из меня посмешище, Роб. Я должен немного пообщаться. Увидимся позже.
Он ушел к компании мужчин и женщин, танцевавших в углу дворика.
Хэссон раздосадованно уставился ему вслед, потом задумался над тем, что ему делать в следующие четыре или пять часов. Всего здесь было человек тридцать. На многих из них были какие-то стеганые пуховики, отлично защищавшие от вечернего холода. В результате вечеринка походила на странную смесь великосветского раута и дружеского пикника на природе.
На нескольких гостях были одинаковые золотые значки. Хэссон заговорил с сухопарым дрожащим от холода пожилым мужчиной, решительно осушавшим одну рюмку за другой, из чего можно было заключить, что он не хочет сохранить воспоминания об этом событии. Он него он узнал, что гости — члены ассоциации торговых палат из западных штатов США. Они приехали в Канаду с дружественным визитом, и, похоже, сухопарый жалел от всей души, что забрел так далеко на север от своей родной Пасадены.
Хэссон некоторое время постоял с ним, обсуждая, как широта влияет на климат. К ним присоединились другие туристы, и когда они услышали британский акцент Хэссона, то разговор превратился в оживленный спор по поводу влияния долготы на климат. Вместо того, чтобы скучать, Хэссон наслаждался обретенной способностью находиться рядом с незнакомыми людьми. Он пил, брал еду у добровольных поваров у жаровни, снова пил, танцевал с несколькими женщинами с золотыми значками и выкурил первую за много месяцев сигару.
Время от времени Хэссон отмечал про себя, что Морлачера и Мэй не было с остальными гостями больше часа, но к этому времени он достиг такого состояния, что готов был допустить, что Мэй рассматривала коллекцию марок хозяина дома, и определенно решил, что проблемы окружающих его не касаются. Похоже было, что земная жизнь может быть совершенно приемлемой, если будешь жить сам и давать жить другим. Эта идея показалась Хэссону, полисмену в отставке и переродившемуся воспитателю, глубочайшей и абсолютно новой философской мыслью, и он принялся размышлять над тем, что из нее вытекало. Вдруг танцевальная музыка смолкла, и все, кто находился поблизости, повернулись и стали смотреть на что-то, происходившее в центре дворика. Хэссон перешел на свободное место, чтобы лучше видеть.
Бак Морлачер с помощью еще двух мужчин выдвигал туда плоский лазерный проектор. Они застопорили его, подладили настройку и над аппаратом возникло светящееся изображение отеля «Чинук». Казавшаяся твердой картинка была почти трехметровой высоты и представляла собой здание в том виде, в каком оно появилось в сознании своего создателя, оснащенное лифтами обзора и садами на крыше. Среди зрителей пронесся восхищенный гул.
— Извините, что прервал ваше развлечение, леди и джентльмены, но, наверное, вы догадывались, что за всем этим что-то должно стоять, — объявил Морлачер с ухмылкой, которая казалась наполовину откровенной, наполовину хитроватой. — Но не беспокойтесь, это не отнимет у вас больше минуты, и, я думаю, вы согласитесь, что это немного для ознакомления с поистине чудесными возможностями, которые центральная Альберта может предоставить бизнесменам, заинтересованным в том, чтобы дойти до новых поставщиков и новых рынков. Я, конечно, знаю, что воздушный коридор Западных Прерий прерывается в нескольких сотнях километров к югу отсюда, однако это мелочь, если принять во внимание, какие возможности для нового бизнеса дает наш регион.
Морлачер достал лист бумаги и начал зачитывать статистические показатели, подтверждающие его утверждение. Казалось, большинство слушателей достаточно заинтересовано, хотя кое-кто из столпившихся гостей тайком улизнул к бару. Хэссон обнаружил, что его собственный кубок опустел. Он повернулся, направляясь за подкреплением, но замер на середине пути: откуда-то послышался жуткий, леденящий кровь вой.
Неожиданный, чужеродный, кошмарный вой — отвратительный гибрид стона и вопля, который неприятно напомнил о демонах и безумцах и от которого холодело сердце.
Морлачер замолчал: рыдающее завывание быстро нарастало, ударив по собравшимся наподобие сирены.
«Это сверху», — подумал Хэссон, но не успел он поднять взгляд к ночному небу, как в центре дворика произошел какой-то влажный взрыв, и несколько женщин в ужасе вскрикнули. Хэссон пробился вперед и увидел, что на каменных плитах лежит что-то черное и кровавое.
Мгновение он не мог определить, что это за отвратительная масса — какая-то безумная и бессмысленная стряпня из кладбищенских кошмаров… Потом Хэссон понял, что смотрит на расплющенное тело большого черного мастифа. Ярко-красные брызги кровавой плоти разлетелись во все стороны. По состоянию останков собаки Хэссон определил, что ее сбросили с высоты в несколько сот метров.
«Такое однажды чуть не случилось со мной, — ошеломление подумал он. — Но теперь я в безопасности. Мне наплевать на этого пса, потому что теперь я в безопасности».
— Ах вы подонки чертовы! — зарычал Морлачер, вскакивая на низкую подставку лазерного проектора. Его одежда была испоганена диагональной полосой красных пятен. Он погрозил кулаком небу и его невидимым обитателям, и его присутствие в конусе лазерных лучей заставило казавшееся твердым изображение отеля «Чинук» замигать и раствориться, подобно потустороннему видению.
