Доктор Кто. Безмолвных звезд движение - Абнетт Дэн (книги хорошего качества txt) 📗
В галерее стояла невыносимая вонь – словно мусорное ведро неделю набивали отбросами, а потом выставили на самый солнцепек.
– Что это? – гнусаво поинтересовалась Эми, по-прежнему зажимая нос и стараясь не вдыхать слишком глубоко. – Здесь выращивали зерно?
– По крайней мере, какую-то ценную культуру, – ответил Доктор. – Только вот…
И он заглянул в ближайший бак.
– Только вот что? – нетерпеливо спросил Сэмвил.
– Культиваторы сломались. Или их сломали, что больше похоже на правду. А воняют они так, потому что в них разводили не растения. Здесь питательный раствор для органических тканей.
– Но зачем? – удивилась Эми и, бочком приблизившись к баку, тоже заглянула внутрь. В лицо ей ударила волна зловония. Сейчас цистерна пустовала, но бледная кайма на стенках свидетельствовала, что когда-то она была заполнена доверху. Дно покрывал липкий осадок, напоминающий реквизит к фильму ужасов.
– Какая мерзость, – честно сказала Эми.
– Да, но зачем? – задумчиво спросил Доктор, постукивая пальцем по подбородку. – Зачем двадцать семь поколений держать здесь целые ткани? Если, конечно, это не хранилище органических образцов. Генетический склад, на базе которого были выведены квазикрысы… Возможно, морфы таким образом консервировали ДНК животных, чтобы, когда Грядущее будет достроено, в точности воспроизвести фауну Старой Земли.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала Эми, – что эта… этот навоз был живой тканью? Плотью и кровью?
Доктор кивнул.
– Но система жизнеобеспечения отказала или была взломана. Второе вероятнее – учитывая, что случилось с дверными сканерами. Поэтому образцы начали гнить. Серьезная потеря для генетической библиотеки, – и Доктор задумчиво взглянул на Эми. – Либо…
– Что?
– Либо это не генетическая библиотека, а столовая.
– В каком смысле? – нахмурилась Эми.
– Кто-то или что-то выращивало в этих цистернах мясо.
Девушка изменилась в лице.
– Что-то вроде чудовища Франкенштейна?
– Похоже на то, – вздохнул Доктор. – Только вряд ли оно горит желанием учить французский.
Контроллер вспыхнул, сканируя ладонь Рори. Парень стоял с напряженной, словно приклеенной, улыбкой и лихорадочно размышлял, что будет делать, когда дверь не откроется.
Он уже почти изобрел объяснение, которое должно было подтвердить его высокий статус даже несмотря на осечку со сканером, как вдруг люк отъехал в сторону, и его, без сомнения, гениальная задумка пропала втуне.
С души Рори свалился камень размером с Формер.
– Вот видите? – сказал он, стараясь скрыть неподобающее удивление.
– Что ж, – ответил Билл Рокот.
– Да хранит нас Пастырь, – пробормотала Моргауна.
– Прости нас за непочтительность, Избранный Рори, – склонил голову Мол Другоряд.
– Все в порядке, – сказал Рори. – Осторожность лишней не бывает. Особенно в нынешнее время, когда по лесам шастают… всякие. Мне зайти?
И он направился ко входу в Скрипту.
– Думаю, в этом нет нужды, – сказала Моргауна, и Джек Перекоп поспешно встал в дверях, перегородив Рори дорогу. – Мы лишь хотели увидеть, признает ли тебя Пастырь. Входить в Скрипту необязательно.
– Как хотите, – пожал плечами Рори.
– Мы же решили спросить совета Пастыря, – сказал Билл Моргауне. – Контроллер подтвердил, что Рори достоин. Почему бы ему к нам не присоединиться?
– Доступ в Скрипту есть только у членов Совета, – прошипела старуха, как будто в комнате не было никого, кроме нее и Нутриция. – Членов нашего Совета! Слово Пастыря Эммануала предназначается для старейшин Белуги. Думаю, Избранный Рори и его Совет тоже не обрадовались бы, если бы мы приехали к ним в рассадник и начали ломиться в их Скрипту.
– А как же свежий взгляд? – спросила Веста. – Новая точка зрения?
– Нет! – отрезала Моргауна.
– Ты не можешь ему запретить, – сказал Билл.
– А ты не можешь ему разрешить, – возразила старуха. – Пусть голосует Совет – благо все старейшины в сборе.
Билл Рокот кивнул и перевел взгляд на Мола.
– Мы уже можем вернуться?
Гул голосов за дверью стих. Потому что морфы успокоились? Или затаились в мрачном ожидании, когда откроются створки?
– Мы с Джеком проверим, – сказал Мол.
– Отошлите домой всех, кроме старейшин, – велел Билл. – Нужно как можно скорее очистить зал Совета. Если угроза так близка, как говорит Избранный Рори…
Мужчины отодвинули засов и выскользнули за дверь. Шум в зале возобновился с новой силой. Рори обеспокоенно взглянул на Весту, и она ответила ему ободряющей улыбкой.
Через пару минут Мол снова появился на пороге и поманил их рукой. Зал Совета был пуст, если не считать старейшин. Один из людей Джека Перекопа как раз закрывал дверь за последними морфами. Несмотря на возмущение, они ничего не перевернули и не расколотили, хотя некоторые скамейки были сдвинуты со своих мест – вероятно, прицельным пинком. Морфы явно остались недовольны итогами собрания.
– Мне пришлось немного исказить правду, – признался Джек. – Я сказал, что Пастырь согласился открыть свое Слово только в полной тишине. Что такова его воля.
– Пастырь простит тебя, – ответил Билл.
– Еще я сказал, что морфы получат ответы до утреннего колокола.
– Значит, мы должны найти их к этому времени, – вздохнул Избранный и жестом предложил Весте и Рори сесть за дальний стол. Там их уже ждало питье и миски с ужином. Только ощутив горячий запах овощного супа, Рори понял, как же он проголодался. Парень отломил кусок ржаного хлеба и принялся орудовать деревянной ложкой, не сводя глаз с беседующих старейшин. Веста тоже набросилась на угощение с неприкрытым энтузиазмом, но взгляд ее был устремлен отнюдь не на суп.
– Ой, – вдруг сказала она и разом погрустнела.
– Что такое? – удивился Рори.
Не успела она ответить, как Билл Рокот встал и направился к ним.
– Совет проголосовал против, – сказал он. – Прости, Избранный Рори.
– Ладно, – пожал плечами парень. – Что дальше?
– Старейшины удалятся в Скрипту и приступят к работе. Думаю, вам лучше остаться здесь – возможно, нам понадобится что-то уточнить. Поешьте, отдохните. Впереди долгая ночь.
И Билл вместе с другими старейшинами удалился в Скрипту. Джек Перекоп ушел следом, оставив Мола приглядывать за Рори и Вестой. Те вопросительно посмотрели на мужчину, и он пожал плечами, показывая, что разделяет их беспомощность. Затем он налил себе супа и присел под одним из факелов.
Рори отложил ложку, прислушиваясь к шипению и треску углей. Судя по мерному стуку в окна, на улице снова разыгралась метель.
Все опасности и тревоги минувшего дня внезапно показались Рори далекими и незначительными.
Бессильное ожидание было гораздо хуже.
– Может, пойдем? – нетерпеливо спросила Эми. – Тут дышать невозможно.
– Угу, – туманно ответил Доктор.
Эми не могла поручиться, что он ее вообще слышит – так глубоко Доктор ушел в свои мысли. Девушка почти видела, как крутятся шестеренки у него в голове.
– Я говорю, мы можем уйти тем же путем? – повторила она, указывая на выход из галереи.
– Гммм, – промычал Доктор.
Эми поняла, что зря сотрясает воздух. Многозначительное хмыканье позволяло Доктору поддерживать иллюзию беседы, совершенно в нее не вовлекаясь.
Девушка не на шутку встревожилась. Когда Доктор уходил в себя до такой степени, это означало, что ситуация приняла нешуточный оборот. Над Грядущим нависла серьезная угроза, вопрос жизни и/или смерти – это Эми поняла и без посторонней помощи. Однако Доктор потерял связь с реальностью по другой причине: сейчас торт Проблемы венчала вишенка Загадки.
Доктор обожал проблемы – даже если они были большими, страшными, трудными, грозили разрушить Вселенную или на-дви-га-лись-на-вас-скан-ди-руя-у-нич-то-жить-у-нич-то-жить. Проблемы придавали жизни Доктора смысл и вкус. Завидев проблему, он с энтузиазмом бросался ее решать – особенно если в процессе ему позволяли забраться повыше и произнести оттуда пламенную речь.
