Те, кто старше нас - Барон Алексей Владимирович (читать книги полные TXT) 📗
Я разозлился.
— Мои или твои?
— Я… не… шучу…
— А кто шутит? Джекил, давай.
«Туарег» тяжело развернулся и вновь бросился в погоню. Мод выждала момент и опять увернулась. Техникой пилотирования она владела вполне прилично. Да и наивно было ожидать от нее чего-то другого. В считанные секунды между нами вновь выросли тысячи километров.
— Туарегтуарегясумитомо, — пропищал динамик. — Джекилповорачивайсразу произведусамураи.
— Что скажешь? — спросил я.
— Запас высоты есть, энергии хватает, — ответил софус. — Можно попытаться еще, но она опять отвернет. Орлы не ловят мух, как говаривали древние римляне.
— Тогда хватит гоняться на горизонталях. Пикируй. Потом попробуем достать снизу.
— Я об этом думал.
— И?..
— Опасно, сэр. Ниже находится зона, откуда можно провалиться к границе Шварцшильда под действием хаотических гравитационных волн. Математический аппарат их предсказания еще не разработан.
— Боюсь, вы не слишком сильны в гравифизике, сэр. Отстали-с. Не знаете моих последних работ.
— Да ну? — усомнился софус. — С Архонтом мы общаемся регулярно.
— Впрочем, они еще не опубликованы. Убери перегрузки, а то руки не поднимаются.
По памяти я напечатал основные уравнения, к которым пришел за время пребывания на Гравитоне. Я там занимался не только любовными утехами, знаете ли.
— Любопытно, — сказал Джекил. — Весьма. Но экспериментально не проверено.
— За чем же дело? Ныряй, проверим.
— У нас нет гравидатчиков нужной чувствительности.
— Датчиком будет сам звездолет. Возьми основные пеленги. Следи за инверсией времени на борту. Мне ли тебя учить?
Секунду машина молчала. Потом включилась.
— О’кей, команданте. Я посчитал. Голова у вас работает. А как глаз? Перегрузки будут нешуточные.
— Ничего, в шлем мой глаз вмещается. Гони!
— Приступаю.
Здоровым глазом я взглянул на линии контроля времени. Две верхние, отсчитывающие время на Земле и Гравитоне, имели уже заметно более частые пики. Мы вошли в хро-носферу Кроноса. Корабль падал быстро.
Неожиданно я услышал совершенно нормальный голос Мод.
— Сережа, тебе еще рано уходить. Прошу тебя!
Эта нормальность ее голоса означала, что по высоте мы сравнялись. Орел догнал муху. Осталось поймать.
— Бесстыдница! Джекил, ныряй глубже.
— Джекил, вы не можете так рисковать жизнью пассажира, кораблем, да и собой, наконец. У вас блок в командном процессоре. Гипотеза Сержа очень сырая, понимаете?
— Йес, мэм. Сэр, регистрирую расхождения наблюдательных данных с вашей теорией.
— Покажи.
Он показал.
— Ерунда, — сказал я. — В пределах допуска.
Но Джекил заупрямился:
— Сэр, пожалуй, я еще смогу стать самураем.
Похоже, не шутил.
— Ах, предатель, — ласково сказал я.
И нажал красную кнопку.
— Что вы делаете! Миссис Рыкофф, ваш муж только что отключил меня от управления.
— Правда?
— Обижаете. Я не могу лгать. Это привилегия человека.
— Ясно. Сергей, включи софуса. Ты не справишься с пилотированием в таких сложных условиях.
— Сдавайся.
— Сдаюсь.
— Прекрати снижаться. Стабилизируй орбиту. Ложись в дрейф. Включи стояночные огни.
— Хорошо, — покорно сказала Мод.
Как мне показалось, сказала с облегчением.
— Вот то-то же! Царевна-лягушка.
— Так и есть, — грустно отозвалась Мод.
— Дома поговорим.
Я вернул Джекила из отставки. Дюзы «Туарега» немедленно взревели. Вибрируя всем корпусом, корабль принялся выкарабкиваться из бездны. Только тогда я осознал, насколько близко подвел его к пределу.
Слабосильная капсула Мод давно уже не имела никаких шансов на возвращение. Да и звездолет мог спастись только на полной тяге термоядерного реактора. Причем не столько за счет увеличения скорости, сколько благодаря уменьшению массы топлива, которое рекой текло к прожорливым двигателям.
Джекил не обманул. От перегрузок застывали мысли. Как тогда, на Феликситуре. Тем не менее пришлось поддерживать беседу. Уж больно любопытной она показалась.
— Вы, люди, презанятные создания, — неожиданно изрек Джекил.
От перегрузок он страдал куда меньше меня.
— Ты… считаешь? — вяло удивился я.
— Судите сами, сэр. Ваша жена не захотела жить, а вы хотите. Но готовы рисковать, чтобы заставить жить ту, что не хочет. А та, что не хочет, — ну, казалось бы, какая разница? — не может погибнуть, если при этом погибнете вы. Я правильно сформулировал?
— Не… без изящества. И каков вывод?
— Мир держится на парадоксах.
— Где-то уже… слышал.
— Да, это не ново. Но все же. Вот я, например. Законченный образец логичности. А создан такими алогичными существами, как вы. Впору усомниться.
— Парадокс, приводящий к цели… не парадокс.
— А что же?
— Логика… большего числа измерений.
— Вот как? М-да, тоже не без изящества. Очень вовремя вы это сказали, сэр. Даже не представляете, в какой степени. Есть над чем поразмыслить бедной машине.
Я взглянул на экраны. В причальном створе мигали красный, белый и зеленый огни. Шлюпка Мод медленно вращалась.
— Да на здоровье. Между прочим… подходим.
— О, в самом деле. Вы завтракали?
— По-моему, это был ужин.
— По бортовому времени — завтрак, сэр. Впрочем, не имеет значения. С приемом пищи все равно придется повременить. Начинаю стыковку.
Перегрузки пошли на убыль.
— Есть касание! — доложил Джекил через пару минут. — Клещевой захват сработал. Кориолисова сила компенсирована. Есть стыковка! Переходный тамбур подведен. Переходный тамбур герметичен. Осевая скорость — ноль, находимся на круговой орбите. Включаю гравитоны на единицу.
— Сделай ноль восемь, — поморщился я.
— Понял, ноль восемь. Можете подниматься в носовой шлюз, командир.
— Благодарю за стыковку.
— Мелочи. Вам предстоит более сложная проблема.
— Это точно. Никогда не женись.
— Мне это не грозит. Желаю удачи!
Напрягая мышцы, я встал. Кронос изрядно помял бренное тело, отеки потом не скоро сошли. А синяк под глазом продержался больше двух лет в пересчете на земное время. Абсолютный рекорд в истории медицины, вполне может так оказаться.
Лифт поднял меня в носовую часть корабля, к самой воронке массозаборника. Справа и слева там располагались стыковочные блоки. Безо всякого изящества я проковылял в шлюз и привалился к стене. Ноги держали, но дрожали.
— Готов, — сказал я.
Джекил тут же откликнулся:
— Вас понял. Начинаю.
Внутренний люк закрылся. Наружный начал съезжать в сторону. Я уже видел внутренность гофрированной трубы, иней на стенках переходного тамбура, эластичные цеплялки для рук, гибкие плафоны, обе магнитные дорожки. Еще секунда, и в расширяющейся щели люка должна была показаться горловина шлюпки. Но не тут-то было. Тут нас тряхнуло, Кронос достал.
Саму волну я не ощутил, да и не мог ощутить. Гравитационный удар распознают только по последствиям.
Увы, последствия превзошли ожидания. Никакая волна не могла натворить то, что я увидел. При всей своей мощи она слишком быстра для того, чтобы успеть что-либо разрушить.
Позднее эксперты объяснили все неплановым включением маневровых дюз корабля, сработавших «враздрай». Странное совпадение, замечу в скобках. Отчего тогда терялось сознание? То были Кроносовы шутки, дорогое мое человечество! Вдобавок к включению двигателей.
Придя в себя, я некоторое время лежал на полу. Ловил разбегающиеся мысли. Потом сел и с большим интересом принялся разглядывать порванный и скрученный тамбур. От чего он пострадал, было ясно с первого взгляда — сработал известный для упругих систем «эффект хлыста». Инерция швырнула шлюпку в сторону, что привело не только к разрыву тамбура, но и к практически полному разрушению всей стрелы стыковки.
С катушки быстро разматывался страховочный трос. Вытравившись до конца, он спружинил, дернул капсулу в обратном направлении. Шлюпка крутнулась и полетела обратно, прямо в мою сторону. Это следовало пресечь немедленно.
