Те, кто старше нас - Барон Алексей Владимирович (читать книги полные TXT) 📗
— Реакторный зал. Охранный робот обездвижен.
Мужчины побежали за Абдидом. У лифтов тут же образовалась толчея. Джошуа Скрэмбл с ошалелой вежливостью уступал дорогу Зеппу, а Зепп — Кшиштофу. Один Сумитомо сохранял хладнокровие. Склонившись к пульту, он отдавал короткие приказы.
К сожалению, они запоздали.
— Реакторный зал. Короткое замыкание цепей аварийного замка. Реактор номер два вскрыт. Радиационная тревога, радиационная тревога!
Лаура рассчитала не хуже Круклиса. Пока мы бежали, она успела прыгнуть в шахту и получила абсолютную дозу. Там, за последней перегородкой, бушевала преисподняя.
Именно в рабочей зоне реактора можно было оборвать жизнь совершенно бесповоротно. Более подходящего места на Гравитоне я не знаю. Любой другой путь самоубийства, включая даже прыжок в забортный вакуум, оставлял шансы на реанимацию. Но то, что удалось поднять из шахты, рассыпалось в железных пальцах робота. И было опасно для окружающих…
Останки Лауры собрали в свинцовый контейнер. Зара села на пол и безнадежно опустила голову. По плитам рассыпались упаковки каких-то лекарств из ее сумки. Впервые она вызывала у меня жалость. Я потрогал ее за плечо. Зара подняла белое лицо и взглянула огромными зрачками.
— Теперь я знаю, что такое иносказание, Серж.
— Иносказание?
— Да.
— Как ты себя чувствуешь?
— При чем тут мое самочувствие?
— Неважно выглядишь. Что с тобой?
— Ничего. Забери спицы.
— Какие спицы?
— Вязальные. Там, на крышке реактора.
— Зачем?
— Хочу взять на память.
— Не получится. Они припаялись к металлу.
— Припаялись? Почему?
— Кажется, Лаура замкнула ими электрическую цепь. И как только удалось?
— Надо же! — поразился техник. — Простыми алюминиевыми спицами. Вот вам и защита от взлома.
— Никому и в голову не приходило такое, — мрачно сказал Абдид.
— Неужели она обдумала все заранее? — спросила Зара.
— Нет сомнений.
— Какой ужас…
Роботы закрыли реактор, восстановили замки и притащили пылесосы для влажной уборки.
— Я убью Круклиса! — вдруг крикнула Зара.
— Если выживет, — усмехнулся Абдид.
— Холодный негодяй! Он еще попадется. Отпусти меня, слышишь?
Но Абдид не отпускал, хотя давалось это нелегко. Зара брыкалась и вырывалась с яростью камышовой кошки.
Я подобрал валявшийся на полу инъектор и ввел старшему врачу надежную дозу снотворного. Зара дернулась и назвала меня тихоней негодяйским. Или наоборот, негодяйским тихоней, точно не помню.
После этого она заплакала. Похоже, рано или поздно, любая женщина от меня заплачет. И что за дела такие?
ПОЧЕТНЫЙ ЧЛЕН СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК,
ЧЛЕН БРИТАНСКОЙ КОРОЛЕВСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК,
ДОКТОР ГАРВАРДА, ОКСФОРДА, СОРБОННЫ,
МАГИСТР ЯГЕЛЛОНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА,
СТАРШИЙ ЛАБОРАНТ МОГИЛЕВСКОГО ОБЛАСТНОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УЧИЛИЩА
Парамон Кэссиди КРУКЛИС фон ЦИММЕРМАН
— Где это — Могилев? — спросил Абдид.
Мы стояли перед каютой Круклиса. По неписаному закону ее больше никто не займет.
— Кажется, в Восточной Европе.
Абдид покачал головой:
— Строгие же требования в Могилеве!
— Да, похоже, его там не жаловали. Послушай, а что это за фамилия такая дворянская — фон Циммерман?
Абдид усмехнулся:
— Об этом надо было спрашивать у самого герра фон Циммермана.
— Не знаю, как ко всему этому относиться, — признался я. Абдид пожал плечами.
— Наверное, он думал, что Лаура не решится.
— Пусть так. Все равно не по-людски это.
— Серж, да осуждать-то, в сущности, некого.
— Ну да! Он еще всех нас переживет, помяни мое слово.
— Каким образом?
— Не знаю. Но ему совершенно не идет быть мертвым.
— И что, можно завидовать?
— О нет, ни в коем случае. Такой камень на душе…
— Человек в ответе за тех, кого приручил?
— Да, — неуверенно сказал я.
— А кто кого приручил?
— Ну… Женщины более привязчивы.
Абдид задумчиво погладил доску с перечислением Круклисовых регалий.
— Вот встречаются мужчина и женщина. Влюбляются, долго живут вместе. Привыкают друг к другу, становятся похожими, важные решения принимают совместно. И вместо двух личностей остается полторы. Вступив во брак, ни цельности не сохранишь, ни самодостаточности.
— И что из того? — с интересом спросил я.
— Потеря же, Серж, потеря. И ограничение свободы. Нет-нет, да и почувствуешь себя рабом своей рабы. И как тут быть, лично я не знаю. Парамон поступил решительно. Что ж, его право. В конце концов, Лаура была не ребенком.
Я немного подумал и решил, что такая точка зрения имеет право на существование. Особенно у Абдида, имеющего большой опыт общения с Зарой.
— Как Зара? — спросил я.
— Так и знал, что спросишь, — усмехнулся мой друг. — Учти, у нее есть не только недостатки.
— Вполне допускаю. И как же она?
Абдид погладил пластырь на щеке.
— Нормально. Плачет.
— Все еще?
— Да. Знаешь, она впервые столкнулась со смертью.
Я удивился:
— При ее-то профессии?
— Да.
— Невероятно.
— Видишь ли, народ повадился жить долго. Дорвались, можно сказать. Медицинских студентов обучают на синтетических трупах, и уже очень давно. Представляешь?
— Представляю. Я тоже предпочел бы синтетические трупы. Выпить хочешь?
— Зачем?
— Помянем.
— Нельзя. Должен быть в форме.
— Слушай, а у человека есть право на самоубийство?
— Не знаю и знать не хочу. Зато знаю, что здоровый человек ни за что не лишит себя жизни. Для этого требуется временное помешательство. И уж во всяком случае, в инструкциях по безопасности такое право не предусмотрено. Ни одного фанатика больше не упущу.
— А как?
Абдид вновь пожал плечами.
— Точно не знаю, но постараюсь. Поможешь?
— Конечно.
— Вот и хорошо.
— Будет еще лучше, если привлечем Мод. Не хотел говорить, но придется. Абди, иногда она провидит.
— Тайный интравизор?
— Нечто вроде.
Абдид заглянул в каюту Круклиса и зачем-то принюхался.
— Мод, говоришь? — переспросил он.
— Да. А что такое?
— Серж, не хотел бы каркать… Но именно ее хочу поручить твоим заботам.
— Кого, Мод?
— Да.
— Ты с ума сошел!
— Да вроде нет.
Я похолодел.
Экваториальная галерея Гравитона образована двумя рядами выгнутых окон. Справа звезды, слева звезды, лишь под ногами тонкая пленка тротуара. А над головой течет Лета, просеивающая свет береговых фонарей. Сквозь прозрачное дно реки волны роняют в галерею шевелящиеся тени.
Благодаря вращению станции звезды в окнах непрерывно движутся, можно обозревать все небо. Прекрасное место для созерцаний и меланхолических размышлений. Под тобой — бесконечность пространства, а вверху — бесконечность времени. Осознаешь свою роль в масштабах Вселенной и значение собственных переживаний.
Здесь любили гулять многие, в том числе и Мод. Но после прохождения периколлапсария народ отсыпался, и в галерее почти никого не было. Я бесшумно бежал по мягкому покрытию, проложенному меж прозрачных стен. Бежал в полную силу, изо всех ног, жалея, что их мало. По пути сначала обогнал Зару, придерживающую полы атласного халата, потом — тяжеловатого Абдида с его джинновой бородой и дикими глазами.
У лестницы, ведущей к галерее Леты, встретилась Беатрис. На ее плече висело большое полотенце.
— Что за догонялки? — подозрительно осведомилась она.
Видимо, еще не знала.
— Да Зара с ума сошла, — соврал я.
— То есть?
— Гоняется за всеми.
— Гоняется? Это еще зачем?
— Ее сейчас волновать нельзя, — пропыхтел Абдид.
Беатрис только хлопнула ресницами.
— Держи, держи их! — крикнула Зара, усиливая подозрения в свой адрес.
Беатрис рассудительно заметила, что вряд ли это возможно без помощи арбайтеров, и осталась далеко позади. Впереди показалась колонна радиальной транспортной системы.
