Черная Леди - Резник Майкл (Майк) Даймонд (прочитать книгу txt) 📗
Открылась двери лифта. Хит подошел, заглянул в пустую кабину, но заходить не стал.
— Я так и знал, что вы шутите, — сказал я, почувствовав огромное облегчение.
— Вовсе нет, — ответил он. — Я просто жду заполненный лифт.
— Почему?
— Потому что тогда мы будем в группе, спускающейся с верхних этажей, а полицейские ищут двоих, поднимающихся из подвала.
— И вы надеетесь этим их провести? — недоверчиво спросил я.
В это время на нашем этаже остановился лифт с пассажирами, и у меня не осталось выбора, как только последовать за ним в кабину.
От ужаса мой цвет стал на несколько оттенков ярче, и когда мы вышли в холл, я почувствовал, что со своей картиной чудовищно бросаюсь в глаза.
Хит завел разговор с каким-то пожилым джентльменом, и продолжал с ним беседовать, когда мы поравнялись с тремя полицейскими у входа. Он даже мило улыбнулся одному из них; к моему крайнему изумлению, полицейский кивнул в ответ и больше не обращал на нас внимания.
Выйдя из здания, группа разделилась, мы присоединились к четверым, которые свернули влево — в противоположную сторону от того места, где моллютеец ждал нас в автомобиле Хита, и движущаяся дорожка унесла нас из поля зрения полиции. Тогда Хит вынул из кармана маленький коммуникатор, дал сигнал моллютейцу, и через минуту его машина подкатила к нам.
— Отличная работа, Джеймс, — заметил Хит, когда мы сели в машину. — Отвези-ка нас, наверное, в космопорт.
— А оттуда? — спросил я. Сердце в груди билось часто-часто.
— Пройдет несколько часов, прежде чем полицейские поймут, как легко мы их провели, и вот тогда они очень обидятся. Я думаю, в этот печальный момент нам следует оказаться где-нибудь подальше — а если так, то почему бы нам не отправиться на поиски Серджио Маллаки?
Он откинулся на сиденье и ухмыльнулся.
— Следующая остановка — Ад!
Глава 10
Первое, что я почувствовал — полное окоченение. Все онемело, суставы казались застывшими, даже пошевелить пальцем стоило немыслимых усилий воли.
Чувства возвращались постепенно, потом пришел голод: нестерпимый, неутолимый, всепоглощающий.
И наконец, свет. Он ударил по векам, и глаза заслезились, не успев открыться. Я попытался вытереть слезы со щек, но руки еще не сгибались и не слушались.
Вдруг в сознание ворвался голос издалека:
— С возвращением! Надеюсь, вы хорошо выспались?
Я попытался спросить, где я, но губы не подчинялись приказам мысли, и получилось что-то совершенно невнятное.
— Старайтесь пока не говорить, — произнес голос, и я понял, что это Валентин Хит. — Вы все еще просыпаетесь. Через две-три минуты с вами все будет в порядке.
Я с усилием открыл один глаз и попытался посмотреть на него, но зрачок был расширен до предела, и я не смог сфокусировать взгляд.
— Где я? — кое-как пробормотал я, начиная приходить в себя.
— На борту моего корабля, — ответил Хит.
— А где корабль?
— Примерно в трех неделях пути от Шарлеманя, или в четырех часах от Ахерона. Все зависит от того, в какую сторону посмотреть.
Наконец я все-таки смог дотянуться рукой до лица, стер слезы и осторожно потрогал голову.
— Что со мной произошло? — спросил я.
— Вы немножко вздремнули.
— Сколько?
— Около трех недель.
— Не понимаю.
— Через пару часов после старта с Шарлеманя я поместил вас в камеру глубокого сна, — ответил он. — У вас начинался эмоциональный паралич. Вы разражались тирадами о позоре и бесчестии и вообще орали до хрипоты.
Когда вы потребовали, чтобы я развернул корабль и немедленно отвез вас на Бенитар II, я решил, что лучшее средство — глубокий сон до самого Ахерона.
Тут я вспомнил все: полиция, побег на грани чуда, и наконец, тот факт, что я теперь — беглец от правосудия. Но вспомнив и осознав это, я остался на удивление спокоен, несомненно, благодаря ослабленному физиологическому состоянию. Я попробовал сесть, и испуганно вскрикнул от резкой боли в голове и спине.
— Подождите двигаться, — успокоил меня Хит. — Тело вернется в норму еще через пару минут. И если мы с вами похоже устроены, вы, наверное, чудовищно голодны. Камера глубокого сна замедляет обмен до минимума, но уже через несколько недель можно сильно проголодаться. Дать команду на камбуз приготовить вам что-нибудь?
— Да, пожалуйста.
— На камбузе только соевые продукты, но он может придать им практически любой вкус, — он подумал. — Поскольку бъйорнны происходят скорей от добычи, чем от охотников, бифштекс, наверное, исключается?
— Вполне подойдет что-нибудь растительное, — ответил я.
— Приправу к салату хотите?
— Нет.
Зрение у меня уже достаточно прояснилось, и я увидел, как он пожал плечами.
— Овощи, так овощи, — и потянулся к панели компьютерного терминала передать указания на камбуз.
В конце концов я смог сесть и с опаской спустил ноги за край пластикового кокона. Голова сразу закружилась, но это скоро прошло.
— Удобная штука, эти камеры глубокого сна, — заметил Хит. — Не могу понять, почему фирмы космоперевозок их не устанавливают. Пассажиры бы не сходили с ума от скуки в далеких рейсах.
Он улыбнулся.
— Свою я настроил, чтобы разбудила меня на шесть часов раньше вас, на тот случай, если вы еще будете в расстроенных чувствах.
Такая прагматичная реакция была типична для людей, и я не смог обидеться.
— Мы все еще беглецы? — спросил я.
— Понятия не имею, — ответил Хит. — Не могу же я, в конце концов, связаться с полицией, и спросить, ищут нас до сих пор или нет.
На терминале загорелась сигнальная лампочка.
— Ага, это, должно быть, ваш салат. Ну как, до камбуза дойдете?
— Попытаюсь, — ответил я, неуверенно вставая на ноги.
К собственному удивлению, чувствовал я себя вполне хорошо, даже немного отдохнувшим.
— Я же сказал, что понадобится всего пара минут, — произнес Хит. — И дополнительная выгода: за прошедшие три недели вы стали старше всего на день или вроде того.
Поскольку бъйорнны думают скорее о качестве жизни, чем о ее продолжительности, я оставил его замечание без ответа, и молча последовал за ним на камбуз, где меня ждал судок с овощной массой. Я был так голоден, что сразу схватил пару больших кусков и жадно набил рот, а уж потом сел.
— Теперь лучше? — спросил Хит, когда я управился с едой.
— Да, — ответил я.
— Прекрасно.
— Мне надо с вами поговорить.
— На здоровье.
— Я должен немедленно вернуться на Бенитар II.
— Вы что, собираетесь начать все сначала?
— Меня осквернило общение с человеческими существами, — начал объяснять я. — Сначала меня опозорил мой наниматель, теперь меня ищет полиция, и я по неведению даже не понимаю, как это все получилось. Я знаю только, что с каждой минутой своего пребывания вдали от Бенитара я рискую навлечь новый позор на себя и новое бесчестье на свой Дом.
— Леонардо, мы уже в четырех часах от Ахерона. И в шести неделях от Бенитара.
— Как бы там ни было, дальнейший контакт с вами действует на меня морально разлагающе. Я должен вернуться домой и вновь окунуться в нормальную жизнь со всеми ритуалами бъйорнна.
Он покачал головой.
— Об этом не может быть и речи. Дело не только в том, что до Бенитара — полгалактики, но именно там полиция будет искать вас в первую очередь.
— Будет искать? — Воскликнул я в панике.
— Будет.
— Этого нельзя допустить! Нельзя, чтобы мою Мать Узора принудили разговаривать с человеческой полицией!
Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль:
— Они могут быть уже там!
— Ну, если так, то волноваться уже поздно.
— Вы не понимаете! — вскричал я. — Это полное бесчестье!
— Послушайте, — сказал он. — Как только мы закончим дело здесь, я вместе с вами вернусь на Дальний Лондон. Вы доставите картину Аберкромби, а я объясню ситуацию Тай Чонг, и она все уладит с шарлеманьской полицией. После этого вы свободно отправитесь, куда хотите.
