Титан. Фея. Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (полная версия книги .txt) 📗
— Ты хоть представляешь себе, сколько неприятностей ты мне доставила? — пробормотала Гея.
«Нет, не представляю», — ответила Габи. Хотя когда она об этом задумалась, то «ответила», показалось ей, чертовски конкретным словом для того, что она сделала в действительности. Никакого звука не прозвучало. Габи не почувствовала движения губ или языка. Никакого воздуха не проникло в легкие, которые, насколько она знала, по-прежнему лежали во тьме под тросом Тефиды, забитые слизью.
Тем не менее импульсом была именно речь, и Гея, похоже, услышала.
— Почему ты просто не оставила все как было? — проворчала богиня. — Есть колеса внутри колес, деточка, если так можно выразиться. Рокки замечательно справлялась. Что с того, что она пила лишку немного чаще, чем следует?
Габи ничего не «сказала». Под «Рокки» имелась в виду, конечно, Сирокко Джонс. И она не просто без конца «пила лишку». А насчет того, чтобы «оставить все как было»...
Сирокко вполне могла так все и оставить. Сложно было сказать с уверенностью. Возможно, лет через сорок-пятьдесят она бы зашевелилась и попыталась как-то совладать с той немыслимой ситуацией, что привела ее к беспробудному пьянству. А с другой стороны, и бессмертная способна спиться до смерти.
В любом случае именно Габи, в конце концов, толкнула Сирокко на первый, пробный шаг по выяснению мнений региональных мозгов Геи. Требовалось уловить намеки на полезную подрывную деятельность, а быть может, и подыскать кого-то, кто стал бы центральной фигурой замышляемого Габи Бунта богов.
Это и принесло ей жуткую смерть.
— У меня были планы для той девчонки, — продолжала Гея. — Два-три столетия, и... кто знает? Тогда, может статься, я смогла бы кое-что ей поведать. Возможно было... дать ей понять... чтобы она признала... — Дальше Гея перешла на унылое и бессвязное бормотание. Габи опять промолчала. Гея раздраженно взглянула в ее сторону. — Ты меня просто обломала, — пожаловалась она. — Я никак не рассчитывала, что ты пустишься во все тяжкие. Ведь ты, Габи, трагический персонаж — и не более. Ты должна была всюду следовать за Рокки, высунув свой розовый язычок, будто сука на жаре. И это, Габи, совсем неплохая роль — для того, кто сумеет построить на ее основе свою жизнь. Никогда не прощу тебе, что ты полезла переписывать сценарий. Куда тебя вообще занесло, когда ты всего-навсего... — Не находя нужных слов, Гея швырнула бутылку в огромное влажное пятно на стене. Под пятном валялась целая груда битого стекла. Потом Гея снова подняла взгляд — но уже с подлой усмешкой. — Ручаюсь, ты хочешь кое-каких ответов. Я получу огромное удовольствие, пока буду их излагать. Вот тебе для начала один. — Гея протянула руку — и ладонь ее помутнела, приближаясь к той точке, где располагалась Габи/камера. Назад ладонь вернулась, держа на себе вертлявую белую тварь на двух лапках и с выпученными глазами. — Шпионы, — пояснила Гея. — Этот семьдесят пять лет сидел у тебя в голове. Ну, как он тебе? Его зовут Ябеда. А того, что у Рокки, — Стукачок. Она ничего о нем не знает — точно так же, как не знала и ты. Все, что вы там ни делали, — все это сразу передавалось мне.
Габи ощутила беспредельное отчаяние. «Должно быть, это ад».
— Нет, никакой это не ад. Чепуха одна. — Гея помолчала ровно столько, сколько ей потребовалось, чтобы раздавить в ладони пищащую дрянь, а потом вытереть кровавую жижу о подлокотник кресла. — Жизнь и смерть не так важны, как тебе кажется. Сознание — вот настоящая головоломка. Осознание себя живым существом. Ты помнишь, как умирала, думаешь, что помнишь, как плыла сквозь пространство, пока не попала сюда. И все это, кажется, было только что. Но время — хитрая штука на этом уровне. Как и память. Если тебя это утешит, уверяю — ты не призрак. Я тебя заполучила, — прошипела Гея, делая жест, очень похожий на тот, которым она воспользовалась, чтобы раздавить Ябеду. — Еще в тот самый первый раз, как ты здесь оказалась, я тебя склонировала, я тебя записала, взяла всю твою «габистость». То же самое — с Сирокко. С тех пор я постоянно совещалась с той мелкой гадиной у тебя в голове. Я не сверхъестественна, и никакая я не богиня. По крайней мере я не то, что ты представляешь себе Богом... Но волшебница я хоть куда. Вопрос о том, действительно ли ты, Габи Мерсье, девчонка из Нового Орлеана, которая обожала звезды, — действительно ли ты загнулась под тросом Тефиды есть, в конечном счете философская казуистика. Не стоит тех усилий, которые надо будет потратить. Ты знаешь, что сознание, к которому я сейчас обращаюсь, — это ты. Попробуй это опровергнуть.
Габи не смогла.
— Все это — старые фокусы с зеркалами, — продолжила Гея, даже не дожидаясь ответа. — Будь у тебя «душа», тогда бы я ее пропустила. Дальше она поплыла бы в твой антропоморфический католико-иудаистско-христианский «рай», в существовании которого я лично сомневаюсь. Хотя бы потому, что оттуда никогда не вещала ни одна радиостанция. А всем остальным в тебе я безраздельно владею.
«Что ты намерена со мной сделать?» — спросила Габи.
— А, ч-черт! Как бы я хотела, чтоб и впрямь был какой-нибудь ад. — Некоторое время Гея молча размышляла. Габи больше ничего не оставалось как просто за ней наблюдать. Постепенно на лице Геи появилась какая-то жуткая смесь ухмылки и оскала. — Впрочем, хотя ада под рукой нет, найдется приличная замена. Сомневаюсь, что ты это переживешь. Но я еще не закончила объяснять тебе за что. Хочешь знать?
Габи подумала, что хуже гейской замены ада нет, наверное, ничего.
— Можешь еще раз это повторить, — сказала Гея. — Впрочем вот за что. За то, что ты искалечила мне Рокки. Рокки была идеальной сказочной героиней. Я многие тысячелетия такую искала. Она и сейчас сказочная, но уже намеревается нарастить хребет. Стукачок чувствует, как крепнет ее стремление. Как раз сейчас она выясняет, что ты умерла. Она еще не уверена, что я тебя убила, но уже совсем близко к этой мысли. Робин, Валья и Крис в большой беде. Скорее всего они не выживут. Рокки прямо сейчас предпринимает титанические усилия по их спасению. Потом... она явится сюда и объявит войну. Это... — Гея бухнула себя кулаком в грудь — ... это воплощение Геи будет убито. — Тут она развела руками. — Ничего страшного. Меня все равно уже утомила эта миссис Картофельное Рыло. У меня уже есть кое-какие мысли насчет следующего воплощения Геи. Клянусь, они бы тебя позабавили. Но не позабавят. С тобой все кончено. Хватит тратить на тебя время.
С этими словами Гея протянула руку и... схватила ту воображаемую точку, которой была Габи. Все вокруг почернело, и Габи поняла, что поднимается к сводчатой пустоте ступице, — поднимается к алой линии света в самом верху — к той самой линии, которую они с Сирокко увидели, когда впервые вышли из...
Все это сон, напомнила себе Габи. Этого разговора никогда не происходило — по крайней мере с физической точки зрения. Гея располагала всеми воспоминаниями Габи и вполне могла сварганить новые на заложенной в компьютер матрице памяти, которая и представляла собой все, что осталось от Габи, так привыкшей ощущать себя из плоти и крови. Значит, все это лишь иллюзия. "Она что-то такое со мной делает, но на самом деле я не лечу по воздуху, не ныряю в этот водоворот... водоворот, про который я всегда сердцем почувствовала, что это и есть самое средоточие разума твари по имени Гея...
Одна мысль ее защищала. Одна убежденность, что плотно засела в самом центре хаоса, не давала ей соскользнуть из навязчивости в безумие.
«Значит, двадцать лет, — думала Габи. — Но я их уже прожила».
В алой линии скорость света подчинялась местным правилам — причудливое региональное явление, которое на самом деле было способно принести некоторые неприятности — но вовсе не обязательно. Все получалось как с тем полисменом, который прячется за рекламной тумбой в каком-нибудь городишке штата Джорджия, — вот он взял тебя за задницу, но, получив нескольких баксов или залив несколько стаканов за воротник, никаких забот тебе уже не доставляет.
