Мир Феликса (СИ) - Мельников Евгений (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗

— Здравствуй, Артур… — Поприветствовал он меня саркастическим тоном.

— Привет, Стас. — В противовес ему, приветливо ответил я.

— Ты ничего не забыл?

Я в очередной раз напрягся, пытаясь вспомнить что-то, о чем я не имел понятия, и конечно же, вспомнил: у нас была запланирована встреча в восемь утра, я пришел на работу к девяти. Теперь мне нужно было дать ему правдоподобное объяснение, желательно так, как ответил бы Феликс.

— Да, встреча… Извини. — Без лишних эмоций сказал я. — Дома заработался и проспал.

— Я надеюсь, твоя работа была бесконечно важной для компании, потому что из-за нее я и трое других людей встали на час раньше впустую.

Я не смог ничего ответить, его осудительный тон ввел меня в ступор. Он продолжал смотреть широко открытыми, полными непонятной злости глазами. Скорее всего, этот странный, немного психоватый взгляд был отличительной чертой Станислава; и отсюда возникает вопрос, где заканчивается оригинал и начинается Феликс. Эта граница между разумом и генетикой мне была не ясна, тем более, во мне не было ничего от Артура…, или все-таки было?

— Я слышал, ты вчера получил лошадиную дозу транквилизатора. — Вдруг снова заговорил Стас. Он будто специально сделал паузу, чтобы дать мне время на анализ. — Похоже, ты настоящий жеребец, если можешь плодотворно работать после такого.

— Для меня работает как допинг. — Я неожиданно ловко отшутился. «Артур так бы точно не сказал, — подумал я и тут же мысленно чертыхнулся, спохватившись, — блин, я же Феликс», — на этом моменте я даже слегка сморщился от негодования, впервые по-настоящему запутавшись. Стас ехидно приподнял подбородок, будто говоря «ах вот оно что». — Насчёт встречи…, я до конца дня подготовлю план исследований по генетическим модификациям.

— Я ценю твое стремление реабилитироваться, но это уже не поможет. — Стас старательно добавлял сухого драматизма, я, в свою очередь, изобразил удивление. — Видишь ли, не ты один в нашей компании любишь нарушать планы отдела. Товарищ Пинчук почему-то решил, что нам важнее закончить новый ноотропный препарат и срубить денег, чем продолжать стратегически важные исследования.

Мне нечего было ему ответить, но его новость меня обрадовала, поскольку она означала, что в моем распоряжении появится достаточно времени, чтобы провести исследования, если, конечно, он не задумал занять меня совершенно другим проектом.

— И, чем мне заниматься? — Спросил я неуверенно.

Стас выдержал такую паузу, что мне показалось, будто он не понял моего вопроса.

— Жди дальнейших указаний. — Он поставил точку. При этом его пронзительный взгляд не изменился ни на йоту, он бойко встал с кресла и направился к выходу. После того как он скрылся за перегородкой, я оправился от оцепенения и повернулся к своему рабочему месту, и тут он возник над перегородкой, как черт из табакерки, на этот раз буквально над моей головой. — И ещё кое-что, открой календарь, сегодня будет встреча по поводу важного пополнения штата.

Я машинально кивнул с коротким «угу», после этого Стас окончательно скрылся, и я вернулся к размышлениям о характере Феликса. Трудно было сосчитать, сколько его копий встретилось мне за последние три дня. Кажется, у всех был один характер и одна цель, но были в них и различия — этого нельзя было отрицать. Кто-то был активнее других, кто-то сдержаннее, кто-то смелее, кто-то осторожнее, кто-то руководил другими, кто-то подчинялся. Чем обусловлено это разнообразие? У них одно сознание, воспитание, интересы и амбиции, но при этом они ведут себя по-разному. Неужели химия физического тела имеет столь сильное влияние на характер. Или же это отголоски стертого сознания. Последний вариант выглядел мистически, но, поскольку механика сознания нам не ясна, любое объяснение имеет смысл.

Прошла первая, самая трудная половина дня. Мне пришлось пообщаться с тремя людьми, и каждый диалог был порядочным стрессом, я упорно концентрировался на том, чтобы не вызывать подозрений — старательно подражал Феликсу и говорил о важных для него вещах. Между встречами я проводил время за своим столом, создавая видимость рабочего процесса. Сосредоточенно играть чужую роль и при этом начинать свою научную работу оказалось непростой задачей, я непрерывно переключался между копанием в памяти Феликса, рысканьем в материалах Артура и размышлениями о природе сознания. И в этом процессе самой крупной палкой в колесе были мои эмоции и паразитные мысли, от которых нельзя было просто так отвлечься. За последние два дня я потерял всех близких, включая самого себя; до сих пор не понимаю, что помогало мне абстрагироваться от душевных ран — возможно, это небывалый научный вызов, брошенный Феликсом, а может быть, непоколебимая вера в то, что люди не утрачены навсегда и что их сознание спрятано где-то в недрах зловещего разума.

Последнее, что беспокоило меня в общем стрессовом фоне — это встреча, висевшая угрожающим пятном в моем календаре. Я знал, с кем мне предстоит встретиться, но до последнего надеялся, что этого не произойдет. Ровно в назначенное время, опять же, чтобы не вызывать подозрений, я пришел в переговорную, там уже ждали трое людей, которых я никогда не видел, но сразу же вспомнил. Они отметили мое появление лишь секундным взглядом, и никто не произнес ни слова. «Все в норме, это Феликс», — подумал я. Они сидели тихо, каждый в своих мыслях, двое копались в гаджетах, я же просто смотрел сквозь стену из матового стекла и выискивал что-то в размытых фигурах. Долгое разобщенное молчание прервал Антон Пинчук, вошедший в комнату с привычным задором. Он, несомненно, был самым разговорчивым из знакомых мне копий Феликса. В остальном же — в образе мышления, жестах, риторике — он, как и все остальные, целиком копировал своего донора.

— Всем привет! — Громогласно салютировал он.

Вслед за ним вошёл Стас и просверлил меня все тем же леденящим взглядом. На этот раз он не угнетал меня так, как при первой встрече, к тому же, я был целиком сосредоточен на размытых фигурах, следовавших за ним, там, за матовым стеклом, я заметил, как минимум, троих людей. Вслед за Стасом вошел мужчина средних лет, с бронзовым загаром под белой рубашкой и блестящими часами, в нем я тут же узнал генерального директора. Не обращая ни на кого внимания, он с важным видом занял место во главе стола. Дальше случилось то, к чему я морально готовился и к чему, в итоге, не был готов совершенно. На пороге я увидел самого себя. Мое сердце едва не выскочило из груди, дыхание сбилось так сильно, что мне пришлось попросту не дышать. Глаза, которые ещё недавно были моими, смотрели на присутствующих со стеклянными безразличием и в то же время вкрадчиво, он знакомился не с людьми, а с новым видением этих людей. Его взгляд коснулся каждого, включая меня, и когда это произошло, я сжался внутри, как пружина в затворной коробке, и думал лишь о том, как бы не выстрелить. Вопреки моему предчувствию, Андрей никак не выделил меня из окружающих, с одного взгляда он получил все, что ему было нужно — воспоминания возвращались «по запросу».

Как только все расселись, слово взял генеральный директор. Говорил он предельно кратко, видимо, его слово стоило намного дороже, чем у остальных:

— Как я понимаю, все в сборе. Антон, вещай.

— Да, ещё раз всех приветствую. — Весело начал Антон. — Сегодня на повестке две темы. Первая связана с пополнением в наших рядах. — Он с улыбкой посмотрел на принадлежавшее мне тело. — Познакомьтесь с Андреем. Мы давно ждали его в нашей компании, и вот, наконец, он с нами. Спасибо службе персонала, они развернули масштабную операцию в городе, которая оказалась очень эффективной. Андрей будет отвечать за разработку респираторного вируса, в этой области у него большой опыт. — Я слушал и не понимал, зачем нужно было это озвучивать, все присутствующие и так хорошо знали меня в прошлом. — И это второй пункт повестки. Андрей, тебе слово.

— Прошу прощения, — вдруг вмешался генеральный. Он навалился на стол значительной частью своего массивного туловища и нажал на кнопку коммуникатора, расположенного на центре стола. — Здравствуйте, Люба, принесите, пожалуйста, кофе, восемь чашек, в переговорную «Воздух». Спасибо. Продолжайте, — он мигнул в сторону Андрея.