Вихрь - Кабалкин Аркадий Юрьевич (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Заслуживал, но не такой жизни. И не так.
При атаке, обрушившейся на Вокс-Кор, он лишился большей части туловища, а то, что уцелело, страшно обгорело. Медицинская наука Вокса творила настоящие чудеса, ей помогала биотехнология гипотетиков, воплощением которой был Айзек, иначе он бы вообще не выжил.
Эллисон отшатнулась от опутавшего беднягу переплетения трубочек и проводков. Я услышал шепот Оскара:
— Многое приходится выращивать заново: левую руку, левую ногу, легкие… Почти все внутренние органы. От мозговой ткани уцелела только небольшая часть.
Голова Айзека покоилась в желатиновом шлеме, заменявшем отсутствующие участки черепа. Правый глаз, челюсть, скулы остались нетронутыми, но все остальное представляло собой розовую пенную массу. Как объяснил Оскар, происходило медленное восстановление кожи, костей, мозговой ткани.
Я шагнул к Айзеку, и он покосился на меня своим зрячим глазом. Это доказывало, что в этих останках теплится жизнь, возможно, даже человеческое существо.
— Айзек! — позвал я.
— Вряд ли он вас слышит, — сказал Оскар.
— Айзек, это Турк. Помнишь меня?
Бедняга не ответил. Его зрячий глаз продолжал следить за мной, другая глазная впадина выглядела, как чаша с лиловым желе.
— Тебе изрядно досталось, — не унимался я, — но ничего, тебя обязательно поставят на ноги. На это уйдет время. Пока ты будешь выздоравливать, я буду тебя навещать, не возражаешь?
Он открыл свой беззубый рот в знак согласия.
Судя по выражению лица Эллисон, ее разозлила эта встреча — я не понял, чем именно. Дождавшись, пока мы снова окажемся на пешеходном тротуаре, она набросилась на Оскара.
— Вы его не просто лечите, — произнесла она с холодным бешенством. — Я видела, вы подсоединили его к Сети.
— Айзек — особый случай. Ты сама это знаешь. Среди всех Посвященных он единственный, имевший связь с гипотетиками еще до попадания в Арку Времени. Он — наиболее эффективное связующее звено между Воксом и гипотетиками. Мы не могли полагаться только на слова в попытках установить с ним контакт. Айзеку требуется взаимодействие со всем Воксом, а не просто со мной, с мистером Файндли, с кем-то еще.
— Вы заражаете его своим безумием.
В ответ Оскар произнес несколько слов на своем языке.
Позже Эллисон объяснила мне, что это была вокская пословица, гласившая в вольном переводе: «Не пристало пчеле судить улей».
По мере продвижения Вокса на юг все более крупные эскадры его беспилотников парили над континентами Земли, составляя их подробнейшие карты. Другие беспилотники, уже не воздухолеты, а космические зонды, достигали верхних слоев атмосферы и брали ее пробы для скрупулезнейшего анализа.
Поставлена была задача отыскать следы человеческой активности в настоящем или прошлом. Сначала попадались преимущественно безжизненные руины. Я уговорил Оскара показать мне то, что передавали на Вокс летательные аппараты, но быстро затосковал от увиденного, настолько бессодержательной оказалась вся эта съемка. Свои последние города люди строили в арктических зонах Северного полушария (для меня это были еще Россия, Скандинавия, Канада), но и их они покинули вот уже тысячу лет назад. Все, что от них осталось, это едва различимые следы дорог и фундаментов — бледные борозды и пятна, почти не нарушавшие однообразия приполярной пустыни.
Я читал в исторических книгах об исходе землян. Само это слово как будто предполагало систематическую эвакуацию, но истина была гораздо непригляднее. Даже те многочисленные беженцы, которые попадали на Экваторию через Арку, представляли собой лишь малую часть населения планеты. Остальные попросту впадали в нищету и вымирали на протяжении нескольких веков. Их губил голод от неурожаев и сокращения обрабатываемых площадей, удушье по мере умерщвления океанов анаэробными бактериями и отравления воздуха. Сероводород, поднимавшийся из морей, делал бесплодными прибрежные равнины и речные дельты; через несколько десятилетий деградация неизбежно достигала и возвышенностей. Леса гибли от пожаров, дополнительно выбрасывавших в тающую атмосферу углекислый газ. За десятилетиями тьмы и холодов последовали десятилетия жары. Климат трясло и раскачивало, как треснувший колокол.
По утверждению Оскара, спусковой крючок приведен был в действие еще при моей жизни. К тому времени люди уже сожгли большую часть накопленных на Земле углеводородов — нефти, угля и природного газа, последствия чего могли быть самыми плачевными. Но окончательным смертным приговором планете стало открытие нефтяных залежей в пустыне на Экватории — несметных сокровищ легкой, без труда добываемой и доставляемой по морю, через Арку гипотетиков, нефти. Возможно, последствия выжигания собственных углеводородов атмосфера Земли могла бы еще пережить, но выброс в атмосферу углекислого газа сразу двух миров превысил ее возможности.
Я сказал Оскару, что мы должны выглядеть в его глазах последними кретинами. Но он возразил: да нет, все это печально, но совершенно понятно. Десять миллиардов людей, не имевших ни кортикального, ни лимбического приращения, попросту стремились довести до максимума свое индивидуальное благосостояние. О долговременных последствиях они не думали, да и как могло быть иначе? Они не обладали надежным механизмом, позволяющим мыслить и действовать коллективно. Винить этих людей в гибели экосистемы — все равно, что обвинять в цунами молекулы воды.
Наверное, так и есть. Но все равно тягостно было это сознавать, и я не скрывал своего настроения. Чтобы добиться доверия Оскара, я должен был показывать ему свои чувства. Хотя бы некоторые.
Он посоветовал мне попытаться взглянуть на случившееся через призму времени. Все это горе, все эти смерти остались в далеком прошлом. Когда свершится предназначение Вокса, начнется новая эра: в ней человечество породнится со своими господами на основе равенства.
— Многое прояснится, мистер Файндли. Станут возможны чудеса. Вы сами все увидите. Вам повезло, что вы попали на Вокс именно сейчас.
— Вы и вправду во все это верите?
— Конечно, верю.
— На основании нескольких пророчеств?
— Скорее, на основании расчетов и умозаключений основателей Вокса. Эти расчеты оказались верными: используя их, мы побывали в океанах полудюжины миров, а теперь попали на Землю.
— На мертвую планету.
Оскар улыбнулся. Он припас кое-что на закуску, как фокусник на сцене, выбирающий правильный момент, чтобы извлечь бумажный цветок из рукава.
— Не совсем мертвую. У нас есть любопытная новая съемка Антарктики. Полюбуйтесь!
Он продемонстрировал мне новые кадры, снятые, как и все остальные, с большой высоты, из тропосферы, и их точно так же было трудно интерпретировать. На первый взгляд на них представала прежняя безрадостная пустыня, та часть света, что при мне была погребена под километровой ледяной толщей. Я видел то ли валуны, то ли гальку — масштаб был обозначен в непонятных мне символах. Но вот в центре картинки возникло что-то осмысленное. По мере снижения воздухолета изображение стабилизировалось. Я уже не сомневался, что вижу какие-то строения, квадраты и прямоугольники пастельных тонов. Некоторые из них, подсказал Оскар, сравнимы по размеру с надземным Вокс-Кором. Причем это не были руины и брошенные здания, как обычно. Мощная оптика позволяла заключить, что некоторые из этих объектов оставляют в антарктической пыли длинные следы. То есть движутся!
— Мы считаем, что это работа гипотетиков, — произнес Оскар без всякого выражения.
Я был вынужден с ним согласиться. Объекты были непохожи на творения человеческих рук. Изображение тем временем погасло. Оскар объяснил, что на беспилотном аппарате отказали сенсоры. По тем же координатам были отправлены другие аппараты, но ничего не смогли зафиксировать. Оскар был склонен толковать эту неудачу с оптимизмом.
— Ясно, что на Земле еще присутствуют гипотетики. Ясно и то, что они зафиксировали и отреагировали на появление наших беспилотных аппаратов. Из этого следует, как я полагаю, однозначный вывод: они знают о нас. — Он безмятежно улыбался. — Они знают о нашем приближении, мистер Файндли! Я считаю, что они ждут нашего прибытия.
