Двойник. Дверь в лето - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Не знаю. Но к этому времени я буду готов.
Пенни проводила меня до кабинета. Когда она прикрыла дверь, я сказал:
— В ближайший час или около того вы мне не будете нужны, Пенни, девочка. А пока попросите, пожалуйста, у доктора еще несколько таблеток, они могут потребоваться.
— Хорошо, сэр. — Она поплыла спиной к двери. — Шеф!
— Что, Пенни?
— Я только хочу сказать, не верьте, что Билл действительно писал все его речи.
— А я и не поверил. Я же слышал его речи… И прочел этот… текст.
— О, конечно, Билл частенько готовил нечто вроде черновика. То же самое делал и Родж. Даже мне приходилось этим заниматься. Он… он использовал любые идеи, откуда бы они ни шли, если считал их заслуживающими внимания. Но когда он говорил речь, она была его собственной — от первого слова и до последнего.
— Я уверен в этом. Хотелось бы, однако, чтобы он подготовил и эту — заранее.
— Все будет отлично, если вы захотите.
Так я и сделал. Я начал с того, что стал заменять синонимы, вставляя грубоватые гортанные германизмы на место выспренних утробных латинизмов, на произношении которых можно вывихнуть челюсть. Потом я вошел в раж, побагровел и порвал текст на кусочки.
Актеру ведь часто хочется повозиться с текстом своей роли, только шансов ему почти никогда не выпадает.
Я никого не допустил к прослушиванию своей речи, кроме Пенни, и потребовал от Дака устроить так, чтобы ее нельзя было услышать где-нибудь в другой части корабля, хотя и подозреваю, что он все же обвел меня вокруг пальца и подслушал. Пенни расплакалась уже после трех первых минут, а к тому времени, когда я кончил (речь длилась двадцать восемь с половиной минут — ровно столько, сколько мне выделили), она была на грани обморока. Я, конечно, не позволил себе вольничать со славной экспансионистской доктриной, провозглашенной ее официальным пророком — Джоном Джозефом Бонфортом. Я просто заново воссоздал и речь, и манеру, в которой она произносилась, используя для этого отдельные абзацы из других его речей.
И вот ведь какая странная штука — произнося ее, я верил каждому сказанному в ней слову.
Но какая же это была роскошная речь, друзья мои!
Потом мы все вместе прослушали эту запись, сопровождаемую моим изображением в натуральную величину. Среди нас был и Джимми Вашингтон, что заставило Билла Корпсмена держаться в рамках приличий. Когда все кончилось, я спросил:
— Что скажете, Родж? Надо ли что-то вырезать?
Он вытащил изо рта сигару и ответил:
— Нет. Если вам угодно выслушать мой совет, Шеф, я посоветую все оставить как есть.
Корпсмен снова выскользнул из каюты, но зато мистер Вашингтон подошел ко мне со слезами на глазах — а надо сказать, слезы в космосе в состоянии невесомости — большое неудобство, так как им некуда падать — и сказал:
— Мистер Бонфорт, это было прекрасно!
— Благодарю вас, Джимми.
А Пенни вообще не могла произнести ни слова.
После окончания прослушивания я был в полном отпаде. Триумфальный исход представления всегда превращает меня в выжатый лимон. Я проспал как убитый больше восьми часов и проснулся только от воя сирены. Еще перед сном я привязался ремнями к койке — терпеть не могу в состоянии невесомости болтаться во сне туда-сюда по каюте. Так что я продолжал лежать не двигаясь. Однако я и понятия не имел, что мы так скоро стартуем, а потому сразу же после первого предупреждения вызвал капитанскую рубку.
— Капитан Бродбент?
— Одну минуту, сэр, — услышал я голос Эпштейна.
— Слушаю, Шеф, — ответил мне тут же Дак. — Мы стартуем точно по расписанию. Согласно вашим распоряжениям.
— Что? Ах, да, разумеется.
— Думаю, мистер Клифтон сейчас зайдет к вам.
— Отлично, капитан. — Я снова откинулся на подушки и стал ждать.
Сразу же после старта, когда сила тяжести достигла одного g, в каюту вошел Родж Клифтон. Я никак не мог определить выражение его лица — на нем одновременно читались триумф, тревога и недоумение.
— Что случилось, Родж?
— Шеф! Они нас перехитрили! Правительство Кироги ушло в отставку!
Глава 7
Голова у меня была все еще затуманена сном, и мне пришлось как следует потрясти ею, чтобы понять, что произошло.
— Из-за чего шум, Родж? Разве не этого вы добивались все это время?
— Конечно, конечно, но… — он замялся.
— Что «но»? Ничего не понимаю. Вся ваша команда многие годы трудилась и хитрила, пытаясь добиться именно такого результата. Теперь вы его получили и почему-то разыгрываете из себя невесту, которая неожиданно потеряла уверенность в том, что ей действительно хочется идти под венец. В чем дело? Грешники вроде бы низвергнуты, праведники торжествуют. Разве не так?
— Сразу видно, что вы еще слабо разбираетесь в политике.
— Еще бы! После того как меня забаллотировали на выборах в звеньевые отряда бойскаутов, я потерял все свои амбиции.
— Тогда знайте, что правильный выбор момента действий в политике — это все!
— Мой папаша говаривал то же самое. Послушайте, Родж, прав ли я, предположив, что вы предпочитаете, чтобы Кирога пока оставался у власти? Вы сказали, что он перехитрил вас.
— Попытаюсь обьяснить. Мы надеялись поднять вопрос о вотуме доверия и, победив, добиться проведения всеобщих выборов, но все это в более удобное для нас время, когда мы будем полностью уверены в победе на выборах.
— Ага! А сейчас, значит, уверенности в победе у вас нет. Вы полагаете, что Кирога может обойти вас и снова встать у власти на следующие пять лет или, в крайнем случае, сохранить прочные позиции в Ассамблее?
Клифтон задумался.
— Нет, я считаю, что у нас недурные шансы на выигрыш.
— Что? Знаете, я плохо соображаю спросонья. Вы что же, не хотите победы?
— Конечно, хотим, но вы не понимаете, каковы последствия отставки правительства в данный момент.
— Действительно не понимаю.
— Видите ли, правительство, находящееся у власти, может назначить всеобщие выборы в любой день своего пятилетнего срока правления. Обычно оно выбирает для этого самый, по его мнению, подходящий момент. Однако оно никогда не уходит в отставку в промежуток между объявлением о сроке будущих выборов и самими выборами, если, конечно, его к этому не принудят. Это понятно?
Я, хоть политикой не интересуюсь, все же понял, что и в самом деле произошло нечто странное.
— Кажется, да.
— Сейчас же Кирога назначил всеобщие выборы, а затем весь его кабинет подал в отставку, оставив Империю без управления. В этом случае Императору не остается ничего иного, как поручить кому-то сформировать «переходное» правительство, которое будет функционировать до выборов. Согласно букве закона, он может поручить это любому члену Великой Ассамблеи, но если руководствоваться конституционными прецедентами, то никакой альтернативы у Императора нет. Когда правительство в полном составе уходит в отставку, не перераспределяя портфелей, а полностью, Император обязан поручить формирование «переходного» правительства лидеру оппозиции. Такой ход событий неизбежен, он вытекает из нашей конституционной практики, которая должна предотвратить использование угрозы отставки в качестве средства давления. В прошлом для этого прибегали к другим методам, но они приводили к тому, что правительства менялись как перчатки. Наша же нынешняя система гарантирует стабильность управления государством.
Я приложил такие усилия, чтобы вникнуть в эти детали, что чуть не пропустил следующую фразу.
— А поэтому Император, естественно, вызвал мистера Бонфорта в Новую Батавию.
— Что? В Новую Батавию? Господи! — Я подумал, что никогда еще не бывал в столице Империи. В тот раз, когда я летел на Луну, превратности моей профессии не оставили мне ни времени, ни денег на поездку в Батавию. — Так вот почему мы стартовали! Ну, что ж, я даже рад. Думаю, что у вас найдется возможность отправить меня на Землю и в том случае, если «Томми» попадет туда не скоро.
