Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Гелб Джефф (бесплатные книги полный формат TXT) 📗

Во сне Джастин сидел в старом кабинете Дэниела, в комнатке над автомастерской, где становилось тихо лишь по ночам. Он был психологом, а Дэниел лежал на грязной твидовой кушетке. В реальной жизни Джастин был очень умным и часто пытался разыгрывать из себя психолога. В полумраке сна он спросил Дэниела о том, нравится ли ему сумасшедший секс.

— Сумасшедший секс?

— Ты же из тех парней, что предпочитают вскочить на телку, сделать свое дело и свалить. Но сейчас все иначе. Возможно, тебе нравятся эти безумные штучки. Вставить жене в задницу. Пальцами довести кормящую мать до оргазма, одновременно высосав ее досуха. Засунуть все свои двадцать пять сантиметров в рот этой шлюшки, твоей риэлторши, чтоб она подавилась. Позволить этому педику Леону вылизать тебе задницу, пока он себе отстрачивает. Ну, ты понял, о чем я.

Дэниел во сне почувствовал, что возбуждается. Он вспомнил о том, что его заводило. Да, это действительно ему нравилось. Он кивнул Джастину.

— Ну так расслабься, чувак.

— Да, расслабиться. — К удовольствию Джастина, Дэниел начал онанировать.

— Давай, Дэн. Эй, а тебе понравился мой подход к твоим психам? Как насчет того, что я написал об этом типе, который чересчур зациклен на собственной сестре? Я же прав, что он видит сексуальный подтекст в ее хорошем к нему отношении? Так, стоп, теперь я здесь доктор. Я всегда прав!

Дэниел неожиданно оказался перед своим старым столом. Джастин улыбался слишком широко для человека, его рот фактически был растянут до ушей, открывая зубы. Макушка Джастина была разбита. Вдребезги. По лбу и щекам сползали сгустки крови и осколки костей. Лицо было бледным как мел.

— Джастин, ты умер? — Нет ответа. — Ты убил себя?

Джастин кивнул, и его мозги свалились ему на колени.

Желудок Дэниела сжался.

— Почему? Я что-то сделал не так?

Теперь они стояли в парке. Или на кладбище? Много зелени, деревья, скамейки. Джастин опустился на колени у надгробия. Надпись была нечеткой, но он провел по буквам пальцами.

— Они действительно любили меня. Смотри, сколько хорошего они обо мне написали.

Джастин обернулся и посмотрел на Дэниела через плечо. Он казался очень юным, словно ему не было девятнадцати. Словно не было тех лет, когда он убивал животных, оскорблял старших, крал деньги и калечил соседских детей. Он казался невинным, ему можно было дать лет восемь-девять, и при этом он ничуть не изменился со времени их последней встречи.

— Да. Они пытались полюбить тебя, чтобы ты выздоровел, но не смогли.

— Это была твоя работа, Дэниел.

— Теперь ты здесь доктор. Не я.

— Предполагалось, что ты меня вылечишь. А ты все испортил.

— Нет. Это ты доктор.

Джастин открыл верхний ящик его старого стола с имитировавшей дуб обшивкой. Дэниел из сна ощутил ностальгию по первым годам практики. Два-три пациента вдень. Время на то, чтобы внимательно перечитать их записи, провести исследования, ответить в случае необходимости на звонки. Тогда он был холост и встречался с двумя женщинами. Одна жила в Лос-Анджелесе, а другая — в Далласе, где жили и его родители. Он посещал уроки кулинарии и дизайна внутренних помещений, вступил в клуб здорового образа жизни, чтобы не потерять форму после колледжа. Жизнь была прекрасной. Джастин взял со стола папку с его записями и помахал ею перед Дэниелом, словно фокусник колодой карт.

— Выбери страницу. Любую. — Джастин подбросил папку вверх, и бумажные листы птицами разлетелись во все стороны. Они трепыхались в воздухе, садились на стол, опускались на пол. — Вот твоя ложь.

— Какая ложь? — Дэниел испугался.

Он вспомнил, каким опасным может быть Джастин — не для него, но для всех остальных, тех, кто за стенами его кабинета. Он писал чистую правду. Всегда.

— Где здесь написано, что ты меня любил? — Он ждал ответа. — Ты и правда меня любил. Ты показал мне, как меня любишь.

Дэниел из сна оторопел. Неужели он когда-то повел себя с Джастином неподобающим образом? Он не был геем; с чего подобное пришло ему в голову?

— Я тебя и пальцем не тронул.

Внезапно Джастин оказался совсем рядом. Во сне Дэниел ощутил запах юноши. Он был диким и чистым, сладким и приторным, затем стал гнилостным и мерзким. Дэниел попятился.

— Я так хотел этого. Все, чего мне хотелось, — это чтобы ты меня любил.

— Тебе нравились девушки. Я помню, как ты говорил мне…

— Ложь! Все ложь. Я думал, ты окажешься классным специалистом и сможешь различить правду. Несмотря на все мои поступки, несмотря на мои слова. Ждал, что ты увидишь мою боль, поймешь, что мне нужно.

Дэниел был потрясен.

— Я не знал! Я никогда на это не пошел бы. Я дал клятву. Прости.

Он действительно сожалел. А затем Джастин принялся осыпать его поцелуями, обнял его, прижался всем телом. Дэниелу совсем этого не хотелось, но он все равно почувствовал возбуждение и желание помочиться. Джастин высвободил его пенис из брюк, и желание помочиться превратилось в настойчивую необходимость.

В этот момент он проснулся. Дэниел обнаружил, что стоит перед унитазом с пустым мочевым пузырем, держит свой обмякший пенис и удивляется, почему ему приснился такой правдоподобный сон. Почему ему снится клиент, который прервал лечение и исчез из его жизни так давно?

Когда он спустился позавтракать в свою сверкающую, отделанную полированным алюминием и тиком столовую, Рейла устроила ему молчаливый бойкот.

— В чем дело? Я что-то сказал не то, пока спал? Или ты сердишься, потому что я вчера поздно вернулся домой?

Она покачала головой. Рори сидел на высоком детском стульчике и сражался с протертыми персиками.

Зазвонил телефон. Дэниел взял трубку. Служба связи. Четыре звонка. Один от Фрэнсин. Ее сообщение отличалось краткостью. «Не звоните мне; не приходите в мой офис; я больше не хочу вас видеть». Почему все вокруг подняли такой шум? Что он сделал? Неужели смены личности стали происходить так часто, что он перестал их замечать?

Он похолодевшими руками схватил чашку кофе. Она казалась такой реальной. Она и была реальной. И он тоже был реальным, как и весь этот ад. Ему было необходимо поделиться этим с Рейлой, даже если это заставит ее почувствовать себя обманутой. Он знал, что так и будет.

— Рей, мне нужно кое-что тебе сказать. Надеюсь, что ты поможешь мне с этим справиться. Мне страшно.

Это ее задело. Она повернулась к нему лицом.

— О’кей, — осторожно начала она. — Говори.

И он рассказал. Все, что только мог вспомнить без помощи своего файла с записями, — обо всех странностях, провалах в памяти, страстном сексе, который так нравился ей и о котором не помнил он сам. О неподобающем поведении с клиентами Дэниел упомянул, но не стал вдаваться в сексуальные подробности. А еще он рассказал ей свой сон.

— И ты считаешь, что между этим сном и тем, что происходит с тобой, есть связь?

Рейла хмурилась. Болезнь Дэниела и его провалы в памяти беспокоили ее, и теперь она изо всех сил старалась придумать, как ему помочь.

— Я не знаю. — Он заплакал. Тихо, как в детстве, когда никто этого не видел. — Знаю только, что меня это пугает. И я причиняю боль людям. Тем, кому я поклялся служить и помогать.

Рейла продолжила кормить Рори.

— Если уж Фрэнсин вышла из игры, полагаю, тебе нужно найти кого-нибудь другого, кто сможет тебе помочь.

— Хороший совет. Я так и сделаю. Я… Мы не можем так жить.

Рейла посмотрела на него, как родитель на неразумного ребенка. Дэниел допил кофе, с трудом прожевал ржаной тост и поцеловал на прощание жену и ребенка.

По пятницам его первым клиентом был Саймон Харкорт, драматический и телевизионный актер. Дэниел взял его файл и пролистал последнюю запись.