Сайт фараона - Грай Татьяна (книги онлайн без регистрации txt) 📗
И замолчал, разинув рот и едва не выронив пакет с овощами.
Дядька держал в руках здоровенную черно-синюю змею.
— Объясню, если сам знаю, обязательно объясню, — благодушно заговорил дядька. — А чего бы ты хотел узнать?
— Я… — Максим повертел туда-сюда пересохшим языком, пытаясь вернуть себе дар членораздельной речи, и наконец выговорил: — Я ищу улицу Кирова. Я приезжий, вот запутался тут…
При это он неотрывно смотрел на темное гибкое тело змеи, мягко извивавшееся в короткопалых волосатых руках дядьки. Змея повернула плоскую голову, ее желтые глаза уставились прямо в глаза Максима, и он невольно сделал шаг назад.
— Да ты не бойся, не бойся, парень, она домашняя, ручная, — неторопливо произнес дядька. — Да и вообще не ядовитая. Мирное существо. Я ее из Средней Азии привез. Служил там, в армии. Ну, уж сколько лет прошло… а все живет! Во какая! А улица Кирова — вон она, поперек идет, — и он, разжав объятия, махнул рукой, указывая на ближайший перекресток. Змея мгновенно воспользовалась ослаблением хватки и рванулась, пытаясь удрать. Дядька ловко выбросил руку и схватил змею за загривок — и она тут же обмякла и повисла, как будто потеряв сознание от испуга.
Максим попятился, несвязно бормоча что-то, и, развернувшись, бросился за угол, ища укрытия на улице, которую уже воспринимал как нечто единственно по-настоящему знакомое в этом городе.
Но оказалось, что он вышел в самое начало этой зеленой извилистой улочки — на угловом доме висела облупившаяся эмалевая табличка с едва различимой единицей. Что ж, подумал он, несколько приходя в себя после неожиданной встречи с рептилией, недалек путь, дома тут не по кварталу… а какие дома окружали его в его прежней жизни? Он не знал.
Через несколько минут он уже стоял перед калиткой дома, в котором нашел себе прибежище. И только теперь он обратил на него внимание и рассмотрел как следует.
Дом, в верхней своей части деревянный, стоял на высоком каменном фундаменте, сложенном из грубо отесанных гранитных глыб, посверкивающих изломами. Над фундаментом выстроились в ряд окна, прорезанные в зеленовато-серой стене, обшитой широкими нестандартными досками, — ровно полдюжины. Ну, первое справа — это окно его комнаты, а дальше… да уж, подумал Максим, владения у старухи обширные. Пять окон только на улицу — это солидно. И каждое окно имело резной наличник и ставенки, покрашенные в белый цвет и обведенные густо-синей рамкой. Элегантный дом, решил Максим. Сочетание зеленовато-серого, белого и темно-синего почему-то заставило его подумать о море в пасмурный день… наверное, он когда-то видел такое море?
Наконец он сдвинулся с места, но не успел сунуть руку в карман джинсов, чтобы достать ключ, как калитка распахнулась перед ним и он увидел старуху, собравшуюся то ли в гости, то ли с деловым визитом. Во всяком случае, вид у Нины Петровны был торжественный… и необычный (почему необычный? а как обычно выглядят старухи, отправляющиеся на прогулку?). Черная шляпа-колпак с обвисшим замусоленным пером (неужели павлинье?) съехала чуть ли не до середины носа, и старуха держала голову высоко поднятой, чтобы видеть, куда, собственно, она идет… черный кружевной костюм с длинной, почти до земли, юбкой, родился, пожалуй, задолго до первой мировой войны, и тогда же приобрел свои первые пятна и прорехи. А вот черные лаковые туфли на низком широком каблуке сверкали новизной и чистотой. Старуха держала ридикюль (у Максима не нашлось другого слова для определения того, что крепко сжимали старческие пальцы, затянутые в черные капроновые перчатки) размером с небольшой рюкзак.
— О! — воскликнула старуха. — Вы уже вернулись? А я ухожу ненадолго. — И ее бледные глаза, едва обнаружимые за полями шляпы, вопросительно уставились на пакет в руках постояльца.
— А я на рынок забрел, — пояснил он. — Овощей вот купил… уж очень красивые, не устоял.
— Ну, бросьте на стол в кухне, — милостиво распорядилась старуха. — Я скоро вернусь. Если снова куда-то соберетесь, калитку заприте на ключ.
И она гордо прошествовала мимо Максима. Он усмехнулся и вошел во двор, аккуратно прикрыв за собой калитку.
Да, с этой старухой не соскучишься.
Войдя в дом (заднюю дверь старуха оставила открытой настежь), он, поглощенный мыслью о документах, поспешно вошел в кухню — и увидел мадам Софью Львовну, развалившуюся на кухонном столе, под вазой с ромашками. Он положил рядом с кошкой пакет, вежливо сказав:
— Извините, мадам, но хозяйка приказала положить это здесь.
Кошка недовольно дернула черным хвостом, но промолчала.
Глава четвертая
Чемодан стоял там, где Максим его бросил, — прямо посередине квадратного помещения. Опустившись рядом с ним на корточки, Максим откинул изодранную кошачьими когтями крышку и начал выгребать плотно спрессованное барахло прямо на пол, тщательно ощупывая каждую вещь в надежде отыскать плотные корочки паспорта или чего-нибудь в этом роде. Он извлек бесконечное количество джинсов, футболок, трусов, маек, носков… потом на свет стали появляться вещи более респектабельные. Темно-серый костюм, темно-коричневый костюм, темно-синий костюм… новенькие рубашки в целлофановых пакетах — белые, голубые, бледно-желтые, светло-зеленые… связка галстуков… черт, зачем все это? Белый костюм! Ну и ну… а где же шляпа-канотье? Шляпы не нашлось, зато обнаружилось несколько бейсболок разных цветов. Он выбрал красную, напялил ее и машинально повернулся к зеркалу, чтобы посмотреть, каково оно выглядит с его темно-рыжими волосами… выглядело так себе. Он поменял бейсболку на синюю и снова посмотрел в зеркало.
Оно висело не просто наклонно, а под основательным углом к стене, и вдруг Максим увидел, что зеркало выхватило из общей сумятицы разбросанных по полу вещей нечто непонятное, свернутое в комок… выхватило и зафиксировало, словно настаивая на важности данного предмета… он протянул руку, глядя в отражение… но, конечно же, ошибся направлением, запутанный зеркальностью топографии, и стукнулся локтем о ножку стола. Граненый шар, о котором он давно забыл, от толчка скатился вниз и мягко приземлился на коричневую ткань костюма рядом с его ладонью, как будто напоминая о своем существовании и предлагая сотрудничество. Максим недоуменно посмотрел на него — и тут же повернулся в другую сторону, ища предмет, на который указало ему зеркало. Это оказалось нечто белое и трикотажное, почему-то скрученное жгутом и завязанное в узел. Он вцепился ногтями в истершийся трикотаж, не думая о том, что от его усилий тот может просто расползтись… он вдруг почувствовал чрезвычайную важность момента… нужно было как можно скорее понять, что это за вещь… зеркало не случайно отразило именно ее, зеркала всегда отражают самую суть…
Это оказалась старая-престарая простая белая футболка с напечатанной на груди картинкой… но возраст картинки почти не позволял определить, что, собственно, на ней изображалось… жук? Вроде бы да… похоже… но какой-то странный жук, толстый, короткий… ох, да это же навозник! Не может быть… кому и зачем понадобилось печатать на футболке навозного жука? Нет, конечно же, он ошибся. Картинка стерлась, вот ему и показалось, что это……Черно-белый агатовый скарабей размером с ладонь, отполированный до зеркального блеска… тщательно вырезанные в камне детали надкрыльев… и по выпуклой спинке — ровные тонкие ряды непонятных значков……Он сидел на полу среди груд смятого барахла, крепко сжимая в ладони левой руки граненый псевдохрустальный шар. Футболка с жуком (или с не-жуком?) валялась в стороне, отброшенная… она уже выполнила свою задачу, заставив его сознание проявить нужный образ. Вот только каков смысл этого образа?…
Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя себя так, словно его долго-долго вертели в бетономешалке, вернул шар на стол и поддал ногой темно-синий пиджак. Тот радостно взлетел в воздух, распластав рукава, словно только и ждал этого — возможность полета не часто представляется предметам одежды… и спланировал на распахнутый чемодан, укрыв его шерстяным синим пологом. Чертыхнувшись сквозь зубы, Максим огляделся. Надо бы как-то прибрать все это… Он подошел к шкафу и открыл его. Множество пустых деревянных вешалок-плечиков предлагали простой и естественный выход. Да… он кое-как повесил в шкаф костюмы и легкие куртки, также выползшие из чемодана, запихал на полки рубашки, джинсы и прочее, пытаясь при этом более или менее соблюдать систему, чтобы не отлавливать потом трусы среди бейсболок… При этом он продолжал машинально ощупывать каждый предмет, бессознательно продолжая поиск своего прошлого. И вдруг его пальцы наткнулись на плотный упругий листок, заползший в нагрудный карман одной из не слишком новых рубашек. Максим торопливо вытащил его — это оказалась фотография.
