Леннар. Тетралогия - Краснов Антон (электронные книги бесплатно .txt) 📗

— Что тебе гарнизон, — свирепым басом выговорил Элькан, — ублюдки, от которых ты сам рад избавиться — да хоть таким способом! Не надо, Костенька, не надо!

— Я, конечно, могу выстроить остатки гарнизона во внутреннем дворе и торжественно заявить, что трупы — это последствие пьяной драки между вояками десятника Мазнока и десятком Кри-Вея, которому снес голову кто-то из ваших. Кстати, такое бывало… Дисциплинка! Но думаю, что глава этого отряда не очень-то поверит.

— Никуда я отсюда без тебя не пойду, Константин, — решительно заявил Элькан по-русски, но так это было сказано, что суть фразы поняла не только Элен Камара, владеющая начатками русского языка, но даже те уроженцы земель Верхних и Нижних, что были в отряде Элькана. — Ты, и только ты, поможешь нам, я это знаю! Нет времени объяснять, просто я прошу идти с нами! Или ты службу у Акила ценишь больше, чем своих земляков, своих близких, своих товарищей по экипажу кораблей того великого проекта?

Прозвучало патетически. Гамов скривился в горькой улыбке, и стало ясно, что вовсе не служба у Акила держит его в крепости словно якорем и не остатки жалкого этого гарнизона, командование которым вверено уроженцу России… Что же?

Что же?

— Ты думаешь, что Акил казнит тех из наших, кого он держит у себя в плену? — спросил Элькан. — Из-за них?

Гамов едва заметно повел плечами и отвернулся. Резервный отряд, высланный на подмогу лично рыжеволосым Акилом, неумолимо приближался к воротам крепости Этер-ла-Винг.

— Из-за них?

— А-а, вы о заложниках? — насмешливо вступил Абу-Керим и длинно, замысловато выругался по-французски. [44] — В заложниках я разбираюсь, кроме того, немного понимаю в психологии людей, подобных этому Акилу. К тому же слышал про него кое-что… В общем, он убьет этих заложников в любом случае. По крайней мере, тех из них, кто не сумеет ему приглянуться хотя бы вполовину против того, как приглянулся и подошел ему ты, Гамов. Можешь не париться: я знаю толк в этом вопросе, — повторил он и погладил короткую свою бороду, а потом закрыл лицо дайлемитской тканью.

— А он прав, — мрачно заключил Элькан. — Костя! Время, уходит время! Если ты хочешь погубить меня или даже всех нас, то продолжай колебаться и молчать. Нерешительные в Ганахиде долго не живут, так что решайся!

Решение было принято. Гамов коротко раздул ноздри и велел:

— Все в укрытие. Я сам решу вопрос. Верь мне, дядя Марк! Впрочем, если кто-то не желает мне довериться, я помолчу еще пару минут, и тогда уже будет поздно. Останется только сражаться.

— А бежать уже поздно. Даже через говенный сток, — грустно проговорил Элькан, в котором проглянул на мгновение прежний рассеянный и безобидный профессор Крейцер.

— Ты хочешь отослать этот отряд на решение каких-то локальных задач за пределами крепости, ведь ты — главный, так? — проговорил Абу-Керим, уже сбегая вниз с башни по винтовой лесенке. — Я угадал?

Абу-Керим действительно угадал практически до мелочей, хотя Гамов и не почел необходимым отвечать ему. Отряд Элькана укрылся в помещении коменданта, а Гамов, с помощью Мазнока выстроив во внутреннем дворике (уже очищенном от трупов) весь остаток гарнизона, включая пятерых женщин, произнес негромко и внушительно:

— Сейчас прибудет отряд подмоги. Если кто-то хоть единым словом заикнется о том, ЧТО произошло тут ночью, без моего на то разрешения, я объявлю его врагом сардонаров и немедля приговорю к смерти! Далия! — кивнул он жирной волонтерше, по совместительству исполнявшей обязанности первой поварихи крепости Этер-ла-Винг. — Это в особенности касается тебя и твоего длинного языка. Впрочем, нет. Не верю я тебе. Мазнок!

— Слушаю, сьор комендант!

— Вставь-ка ей…

— Да я, сьор комендант, с удовольствием!

— …кляп!

Мазнок с неудовольствием выпятил нижнюю челюсть и, выудив из кармана кусок замасленной ткани, скомкал его и потом, пропустив сквозь этот вонючий ком бечеву, сунул кляп в рот заревевшей от противоречивых чувств Далии. Края бечевы толстый десятник пропустил за ушами поварихи и завязал на затылке. В таком виде Далия напоминала пациентку отделения челюстно-лицевой хирургии (когда б тут имели понятие об этой отрасли медицины). Глубокомысленно почесав живот, не унывающий ни при каких обстоятельствах десятник Мазнок отступил на шаг и, полюбовавшись своей работой, изрек:

— Ну вот! Очень, очень хорошо! Если кто спросит, следует говорить, что она дала обет во имя великого Леннара и богини воздержания Буллимиг молчать до завтрашнего дня.

— Мм? — вырвалось у обиженной волонтерши-сплетницы. — Фыыфаф?!

— Как жрать? Ничего, потерпишь! Авось немного похудеешь во славу пресветлого Ааааму, тебе это будет на пользу.

Несмотря на напряженность момента, в гарнизонной шеренге фыркнули.

Через минуту резервный отряд, посланный Акилом, въехал во внутренний двор. Испуская сопенье и храп, влетели скоростные ослы авангарда с серолицыми и желтоглазыми воинами того образца, что видел в первой своей горнской тюрьме Костя Гамов. Ощетинившись боковыми шипами, въехала карета, сопровождаемая гареггинами. Следом въехали остальные, и один из гареггинов крикнул звонко, раскатисто:

— Вели закрывать ворота, сьор комендант!

«Без тебя не разобрались, морда ты цыганская, — подумал Гамов, в самом деле находя определенное сходство между отборными войсками Акила и нахальными земными ромалами. — Рано ворота-то закрывать, не время. Сейчас поскачешь у меня как миленький, когда узнаешь, что в крепости жрать нечего, а спальные места уже заняты трупами. Мигом вышлют квартирьеров и ограбят ближайшее село… Герои».

Карета остановилась. Дверца распахнулась, и вышел начальник резервного отряда. На то, что командует именно этот человек, указывала желтая лента, перехватывающая голову и пересекающая высокий лоб. И вот при виде этого человека Костя Гамов вдруг почувствовал, как оторвалось сердце и ухнуло, упало мокрым, отяжелевшим камнем, запрыгало часто-часто, и каждый удар отдавался прерывистым гулом в мозгу, а в горле сразу же стало сухо-сухо, и не могли вырваться из него слова приветствия, сбиваясь в неповоротливый, рыхлый ком.

«Что же теперь?.. — бухнуло под черепной коробкой и тупой болью отдалось в ушах. — Что теперь будет, боже?»

Глава шестая. РАССТАНОВКА ПО УРОВНЯМ, ИЛИ ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В АД

Горн, Ганахида.

Акил стиснул костистые кулаки, и его лицо стало мертвенно-серым. В его мире, как в иные эпохи Земли, было принято гонца, принесшего дурные вести, убивать на месте. И потому большинству присутствующих при этой сцене оставалось непонятным, отчего же гонец, этот жалкий человечек, грязное желтоглазое существо, пропахшее травой и конским потом, до сих пор вдыхает зловонный воздух могущественного Горна.

Акил мотнул головой из стороны в сторону, отчего длинные рыжеватые волосы его взметнулись в воздух, и подал знак стоявшему за его спиной гареггину Ноэлю.

Высокий Ноэль выдвинулся вперед на два шага и произнес спокойно, безо всякого выражения — на безволосом полудетском лице его шевелились только губы:

— Значит, никого! Ты сказал, в крепости Этер-ла-Винг никого?

— Богами мне вручена честь донести до великого Акила, что в крепости действительно нет никого. Никого — живых. Там есть только гора трупов, среди них — один гареггин.

— А комендант? — с живостью спросил Акил, привставая со своего возвышения. — Где наш славный комендант?

— Его нет. Нигде нет. Его нигде нет.

Акил опустился обратно и прикрыл глаза рукой, а продолжил допрос уже Ноэль:

— А как же так вышло, что ты явился в крепость позднее остального отряда и теперь представления не имеешь о том, где остальная часть отряда и даже начальник?

— Я… я скажу, — залопотал человечек. Ноэль смотрел на него равнодушным, пустым взглядом, едва заметно клоня голову то к одному, то к другому плечу. — Я все скажу… Гареггин Глей-Йо приказал мне и еще пятерым воинам… идти…