Леннар. Тетралогия - Краснов Антон (электронные книги бесплатно .txt) 📗
— У тебя же есть действующий аппарат, дядя Марк. Наверное, именно при его помощи ты перебросил человека сюда, в крепость, как ранее — в тот злополучный хлев.
— Того аппарата нет, он остался в блоке, контролируемом Обращенными, — вздохнул Элькан, присаживаясь на корточки и одной рукой опираясь на пол. — А обратиться к ним, даже в Академию, я не могу — буду мгновенно убит, ведь я числюсь личным врагом Леннара в так называемом «бледном списке» Академии. Мое имя рядом с именами Грендама и Акила… Нет. Я могу рассчитывать только на себя и своих людей. — Он устремил на Гамова загоревшийся взгляд. — И на тебя, на тебя, верно?
— Я же слуга Акила, как ты сам недавно сказал. Элькан уже не слушал:
— Просто я полагаю, что, если Леннар жив, мы сможем реализовать план Заусс, план-два, в полном объеме.
Комендант спросил:
— Что же это за план Заусс?
— Это превосходный стратегический план…
— Разработанный очень скромным человеком.
— …стратегический план, который снимет все вопросы. Задачи земного проекта «Дальний берег» локальны, мелки. План Заусс решит ВСЕ. План этот таков: после смерти Акила и Грендама мы при помощи Больших биотранспортеров, упор на «био», перебрасываем на Землю все вменяемое население Корабля. Отсев будет незначителен, гм… После этого несколько компетентных людей отводят звездолет на орбиту, скажем, Урана… или даже довольно Нептуна…
— И там, конечно…
— Взрывают.
— А что же будет с этими компетентными людьми? Дядя Марк, ты намерен подобрать их из числа потенциальных самоубийц?
— Нет, они не умрут. Большие биотранспортеры перебросят их на Землю за сутки до запланированного взрыва. Правда, при увеличении преодолеваемого расстояния увеличится и смещение темпорального вектора, — пробормотал Элькан. — Они попадут в прошлое Земли не на пять, а, скажем, на сорок лет и смогут насладиться «холодной войной» между СССР и США… Гм… Но это суть мелочи в деле, где решаются судьбы двух цивилизаций.
— А великолепный Леннар, конечно, единственный, кто знает коды и пароли, активирующие самоуничтожение Корабля? — с глухо рокочущей в голосе иронией отозвался комендант Гамов.
— Да… Самое смешное — да. Есть еще нюансы…
Но о нюансах поговорить не пришлось. Без предупреждения, без стука, в свойственной ей бескомпромиссной манере вошла мадемуазель Камара, с ней Абу-Керим и несколько людей с неприкрытыми лицами, которые не были знакомы Гамову. Впрочем, угадать их местное происхождение было несложно.
В пальцах одного из них, словно живая, извивалась фосфоресцирующая трубка, по которой пробегали сполохи зеленого огня.
Элькан обернулся.
— В чем дело?
— Элькан…
— В чем дело, почему прерываете важный разговор?
— У нас тоже важный разговор. Ваш, быть может, и повременит, а наш нет.
Это говорил человек со светящейся длинной трубкой в руке. Он едва доставал до плеча высокой Элен Камара, у него была большая голова со скошенным лбом и маленькие зеленые, проницательные глаза. Это был один из представителей множества народцев, населяющих Нижние земли, а именно Кринну.
— Мы сделали экспресс-анализ, — сказал он. — Ошибки быть не может, мы отработали методику еще в ту пору, когда я числился в Академии Обращенных. Мы прогрели эту крепость. Абу-Керим лично вспорол брюхо того гареггина. Гарегг уничтожен. Но фиксируется аура еще одного гарегга. Он где-то здесь, в теле одного из нас. Мы проверили тех скотов из гарнизона, хотя я сразу сказал, что среди них не может быть гареггинов. Остается только одно. Точнее — один. Он. — И человек из Кринну указал на коменданта Гамова.
Элькан издал горлом недоуменный басовый звук. Потом окинул Гамова внимательным взглядом и снова посмотрел на группу вошедших:
— Ты что такое мелешь, Бер-Ги-Дар?
— Я говорю правду, — ответил криннец, и выступившая вперед Камара произнесла:
— Он говорит правду, и я сама дралась с ним несколько минут назад. Выучки ему, конечно, недостает, но скорость и пластика впечатляют. Такие скорость и пластика даются лишь от природы и потом совершенствуются годами. И я, серебряный призер чемпионата Европы девяносто седьмого года по фехтованию, говорю это вам, почтенный профессор Крейцер!
Элькан повернулся к Гамову, и тот махнул рукой:
— Пусть говорит. Тем более что говорит правду. Да, я гареггин. Я имел возможность это остро почувствовать, в том числе и в твоем присутствии. Ну как же… Помнишь, недавно ты тут рассуждал о том, в КАКИХ мучениях предстоит умирать гареггинам? Дескать, те, что заражены по распоряжению Акила, слишком мало носят в себе эту священную гадость, еще никто не умирал. Ну вот. Я был заражен.
— К-когда? — растерянно пробормотал Элькан. — Кем?.. Или по собственной…
— Ну на тот момент, конечно, не по собственной воле. А насчет КЕМ, так это вы, братцы, приготовьте коврики, чтобы мягко падать пришлось. Если хочешь, Абу-Керим, можешь переводить этим гаврикам.
— Да нет, я лучше пока послушаю: интересно.
— В меня была занесена личинка гарегга в Горне, в одном из дворцов, приписанных в собственность Акила. После окончания той милой пирушки… ну я же рассказывал тебе, дядя Марк. Один красавец вспорол брюхо гареггина, вытянул самку червя, вскрыл ей утробу и заставил меня сожрать личинку. Сам доброхот съел точно такую же — единоутробную личинку. Неплохо позавтракали, что и говорить. На землян симбиоз с гареггом действует несколько иначе, чем на местных, но в целом симптомы сходны. Разве что внешние проявления — вот эта смуглая детская кожа и тому подобное — не столь очевидны. Ну я сказал. Можете приступать к потрошению моего брюха, если это ставилось целью. Только можно я выпью предварительно здешнего бухла, хотя я тут решил отказаться от алкоголя: не оценил местного виноделия.
Изложив все это, комендант Гамов глупо рассмеялся и, не дожидаясь общего одобрения последней идеи, выудил из плетеного ларя сосуд и активно к нему приложился.
— Угу, — сказал Абу-Керим, один из троих людей в этой комнате, понимающих русский язык. — Так, ясно. Судя по твоему тону, тот, кто дал тебе проглотить эту личинку, был человек заметный.
— Уж куда заметнее, — скромно отозвался Гамов. — Дядя Марк во время нашего разговора язык отбил об его имя.
Элькан выкатил глаза до пределов, отпущенных природой:
— ЛЕННАР?!
— Он самый.
Было слышно, что кто-то потянул из ножен саблю. Низенький криннец Бер-Ги-Дар машинально прошептал коротенькое ритуальное приветствие, как и положено Обращенному ли, сардонару ли при упоминании имени Леннара. Собственно, из всего разговора он это имя только и распознал.
Элькан быстро взял себя в руки. Комендант крепости уже утолил экспресс-жажду и поставил кувшин на пол. Элькан подошел к Гамову вплотную, несколько раз коснулся кончиками пальцев сначала лба, затем правой стороны шеи, ну и, наконец, того места на теле, где расположена печень. Во время этого осмотра Костя стоял как вкопанный и иронически ухмылялся. Наконец Элькан вздохнул и произнес:
— Да, действительно, по тебе сразу и не распознаешь. Хотя определенные моменты в твоем поведении обратили на себя внимание. Но это я приписал моменту адаптации в чуждой среде, и адаптации успешной.
На самом деле это очень ХОРОШО, что ты стал гареггином.
— Ты же первый говорил о том, что гареггины — это зло, — заметил Абу-Керим, который в вопросах этической категории «зло» мог считать себя знатоком. — Мы же сами убили нескольких «диких», когда столкнулись с одной шайкой тут, в окрестностях.
— Гареггины — это зло. Но если Леннар добровольно стал гареггином и сделал гареггином вот его, коменданта, — Элькан отчего-то не решился назвать Гамова по имени, — это значит…
— И что это значит?
— Это значит, что я снова ничего не понимаю в этом мире. А кроме того, — добавил он, понизив голос, — Леннар взял личинки гареггов от ОДНОЙ самки червя.
— И что это значит? — повторил Абу-Керим. На этот раз Элькан не ответил.
