После нас - хоть потом - Лукина Любовь Александровна (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Разделся. Вошёл, потирая сухие морщинистые руки.

- Чего шумишь? - окинув пронзительным оком посетителя, проворчал он. - Апории Зенона ему, вишь, не нравятся! Может, тебе ещё пифагоровы штаны под клёш перекроить?

Присмиревший при виде хозяина клиент встал, поздоровался и даже догадался представиться. Георгий Никандрович.

- Так тебе чего надо-то? - добродушно осведомился Ефрем. - Забыть или понять?

- Понять… - окончательно оробев, выдохнул тот. - Если можно…

- Вот вроде ты, Никандрыч, мужик начитанный, - упрёком молвил старый чародей. - А в Писание заглядываешь редко… Так или нет?

- Позвольте! - не понял гость. - Где Писание и где Зенон?

- Рядышком, Никандрыч, рядышком… Когда Ева с Адамом плод с древа познания съели, Бог как поступил?

- Из рая их изгнал.

- Так. А ещё?

- Проклял обоих.

- Хрен там обоих! - с обычной своей грубоватой бесцеремонностью возразил колдун. - Еву - да, покарал. Рожай, дескать, в муках. А за Адама Он землю проклял. Землю! Так и сказал: «Проклята земля за тебя». Думаешь, Он её просто неплодородной сделал? Не-ет, Никандрыч, нет! Тут всё тоньше… Ежели ты слопал плод с древа познания, проклинай тебя, не проклинай, а разумом ты уподобился Богу и никак уже этого не поправишь… И что тогда остаётся? Землю проклясть! То есть мир исказить, уразумел?.. Разум-то наш под райскую жизнь заточен, а живём хрен знает где, да ещё удивляемся, почему это в квадрате диагональ на сторону без остатка не делится!

Колдун выдержал паузу, поглядел на одинаково ошарашенные физии обоих слушателей и, кажется, остался удовлетворён увиденным.

- Во-от… - сказал он. - А когда помрёшь и, даст Бог, попадёшь в Царство Небесное, сам убедишься: ни почём твой Ахиллес в нормальных условиях черепаху не догонит. Да ему там и на ум не вспрянет за черепахами гоняться…

- А если не даст? - внезапно спросил Георгий Никандрыч.

- Кто?

- Бог.

- А-а, вон ты о чём… - сообразил Ефрем. - Если не даст, то плохо. В преисподней, говорят, даже дважды два трём с чем-то равняется…

Разгладившееся было чело вновь страдальчески наморщилось. Колдун и ученик ждали, пока окоченевший в раздумье Никандрыч подаст признаки жизни. Наконец мыслительная судорога отпустила клиента. Отмяк.

- Я бы всё же просил вас отворожить от меня… - несколько деревянным голосом начал он.

- Эва! - всхохотнул кудесник. - Апорию отворожить? Она ж не живая!

- Ну меня от неё! А то, знаете, пока помрёшь…

- Тоже непросто, - сокрушённо признался Ефрем. - Апория - не баба, сам, чай, понимаешь… - Метнул на клиента пытливый взгляд из-под косматой брови. - Никандрыч, а ты женат?

- Да. Но она, знаете, равнодушна ко всем этим проблемам…

- Не ревнует?

- К кому? К апориям?

- Так это поди пойми, кого ты там на стороне завёл: апорию или ещё кого…

- Нет. Привыкла.

Старый колдун Ефрем Нехорошев насупился, глубокомысленно выпятил губы.

- Ладно, - обнадёжил он. - Попробуем.

Осень вступала в свои права. Глеб стоял у тусклого окна и с помощью духовного зрения наблюдал, как на крыше дома напротив сбиваются в небольшую стаю мелкие перелётные барабашки…

- Ефрем, - позвал он, обернувшись. - Ты в самом деле решил Никандрыча обратно к жене приворожить?

- Слышь, - лениво отозвался учитель. - Запомни: если мужик на чём свихнулся, его уже ни отворожить, ни приворожить. Отвлечь - ещё куда ни шло…

- И как же ты его хочешь отвлечь?

- Уже, считай, отвлёк. Я на него пятнашку напустил.

- Что-что напустил?

- А это, Глебушка, такая энергетическая сущность, маленькая, губастенькая… Я в неё тюбик помады зарядил. Так что придёт наш Никандрыч домой весь в поцелуях. Недели полторы ему точно не до апорий будет… - Старый колдун Ефрем Нехорошев покосился на Глеба и лукаво ему подмигнул. - А там ещё что-нибудь придумаем…

Разочарованный странник

Сизоватое осеннее утро застало старого колдуна Ефрема Нехорошева на отлогих берегах Ворожейки. В городах астральная обстановка в последнее время, как правило, неблагоприятна, поэтому потустороннюю живность лучше всего изучать на природе. Собственно, сам-то Ефрем в этом особой нужды не испытывал, а вот ученику его. Глебу Портнягину давно уже приспела пора ознакомиться с энергетической фауной, столь полезной в кудесническом деле.

Ночь выдалась ясная, без облачка. Время от времени с угольно-чёрного неба срывалась падучая звезда, извещая о новой потере в рядах баклужинского населения, да кувыркались в смоляной воде шаловливые лунаврики - речные стихиали лунных бликов.

В крохотной лужице посреди тропинки незримо залёг в ожидании беспечного прохожего матёрый склизень. Увлёкшись наблюдением за этой примитивной, но каверзной формой нежити, учитель и ученик не заметили, как подкрался рассвет. Восход солнца прекрасен сам по себе, а уж в астрале - тем более. Достаточно лишь перечислить мелодичные названия лобызающих друг друга светлых стихиалей… Хотя, с другой стороны, стоит ли? «Придут времена, - предвидел Даниил Андреев - когда каждый школьник старшего возраста будет знать эти имена столь же твердо, как теперь знает он названия латиноамериканских республик или провинций Китая». Пророчество сбылось: и с тем, и с другим, и с третьим нынешние учащиеся знакомы примерно одинаково.

Астральная вылазка на природу была, однако, прервана самым бесцеремонным образом: далеко-далеко, за пятнадцать километров от подёрнутых дымкой зеркальных плёсов Ворожейки, в дверь квартиры Ефрема постучали - и пришлось срочно вернуться в сидящие друг против друга на табуретах физические тела.

Стук повторился - отрывистый, нетерпеливый.

- Ишь прижало… - проницательно заметил старый колдун Ефрем Нехорошев и ожидающе посмотрел на ученика.

- Открыто! - приподнимаясь, крикнул Глеб.

В прихожей показался мешковатый крупный мужчина с исполненными ужаса глазами. С первых шагов стало заметно, что физическое тело болтается на нём, как на вешалке. Единственной астральной сущностью, выдающейся за пределы материальной оболочки вошедшего, были различимые лишь колдовским зрением рога - вернее, самые их кончики, кокетливо торчащие из густой рыжеватой шевелюры. Поначалу Портнягин встревожился, но, приглядевшись внимательней, уразумел, что состав остреньких торчушек не имеет ничего общего с негативной энергетической псевдоплотью бесов. Обычный астральный нарост, результат супружеской неверности.

- И где ж ты такой прикид оторвал?.. - ворчливо поинтересовался старый кудесник, пока Глеб направлял плохо соображавшего клиента к ветхому залоснившемуся креслу для посетителей.

С давних времён людская молва нарекла колдунов выпивохами и скаредами. Первое, может быть, и справедливо, а вот второе… Конечно, взглянув на убогую обстановку в хрущёвской однокомнатке, пятая часть которой откушена самодельным чуланчиком, на все эти облезлые шкафчики, на трещины и колупаны полировки, на выщербленные чашки с отбитыми ручками и сопоставив увиденное с платой, взимаемой за чародейство, любой клиент вправе заподозрить кудесника в крайней скупости. Ему и в голову не придёт, что упорное нежелание выбрасывать старые вещи и покупать новые может иметь совершенно иные корни: любой предмет обихода, если им пользуются изо дня в день, рано или поздно помимо эфирной оболочки обретает ещё и астральную сущность. Проще говоря, душу. Согласитесь, нужно быть последним материалистом, чтобы его теперь выбросить!

Поэтому, случись вам прийти на приём к колдуну в евроотремонтированный офис с новёхонькой мебелью, с наворотами и прибамбасами, знайте, что не колдун перед вами, а проходимец - вроде тех, что продают на проспекте рукоятки астральных мечей. Если же он начнёт вкручивать, будто, переезжая, вселил души старых предметов в новые, - пусть лучше расскажет об этом своей бабушке!