Зов пространства - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис (электронная книга TXT) 📗
Как ни странно, он безропотно подчинился.
— Похоже, ты велел марсианам не попадаться мне на глаза… Но все равно им меня не одурачить.
— А, черт!
Видя, что я едва сдерживаюсь, Камилло заторопился на попятную.
— Ладно, ладно! Должно быть, это они тебе велели не распространяться насчет их. Неважно. Разницы ведь никакой.
Я попытался уловить в этих словах хоть толику смысла, потом выругалср про себя и махнул рукой. До конца ужина и еще некоторое время мы соблюдали тактическое перемирие, но когда Камилло в пятый раз подскочил к иллюминатору, чтобы застигнуть марсианина врасплох, мне пришлось задуматься, как бы его отвлечь. Он не отказался от партии в шахматы и, казалось, на время забыл обо всем на свете. Строя великолепную комбинацию, он превзошел самого себя и разгромил меня наголову, и после этого выглядел совершенно нормальным, пока не заявил:
— Вот так-то, брат. Марсиане — народ ушлый, но и вас можно одолеть, если пустить в дело мозги.
Наутро я выбрался из корабля, проверил надежность сборки, достал из трюма две канистры с топливом и поставил на платформу. Камилло, следивший через иллюминатор, снова включил радио и предложил выгрузить все припасы. Собственно, я был не против, — все равно придется облегчать корабль, когда мы рискнем поставить его вертикально, — но канистры весили немало, и я не понимал, с какой стати должен надрываться в одиночку. Нет, уж лучше дождусь, когда этот барин соблаговолит выйти на подмогу!
Я перенес на платформу ящик съестного, две фляги с водой и двухместный купол Флендериса — на кой черт в походе провизия, если шлем скафандра не дает съесть ни крошки? А коли так, надо брать и декомпрессор, чтобы откачивать из купола воздух, и полдюжины портативных баллонов с воздухом для скафандров.
Пока я все это доставал и закреплял на платформе, прошел без малого час. Велев Камилло наблюдать и быть наготове, я ступил на платформу и поочередно проверил нижние дюзы. Все они работали удовлетворительно, и я решился врубить их всем скопом. Платформа затряслась и, вздыбив тучу красноватой пыли, оторвалась от грунта, чуть задирая ближайший ко мне правый угол. В восемнадцати дюймах от поверхности я ее выровнял и, дождавшись устойчивости, поднял на десять футов. Потом дал небольшой крен в каждую сторону.
В общем, платформа мне понравилась — прочнее и устойчивее лунной, хоть и не такая послушная. Она плавно вознесла меня футов на сто, и оттуда я смог как следует разглядеть пустыню. Темная полоса заметно расширилась, к северу и югу стелились однообразнейшие пески, а на восточном горизонте виднелись холмы — точно огрызки коренных зубов дряхлого старца.
Я хотел рассказать об этом Камилло, но его не интересовали особенности ландшафта. Он нетерпеливо спросил:
— Ну, заметил кого-нибудь?
— Нет, — ответил я. — Ни души.
— Я тебе не верю!
— Прекрасно! В таком случае надевай скафандр и выходи. Сам увидишь.
— Ну уж дудки, я не вчера родился! Думаешь, я не знаю, как ты стал Джефом?
— Что за дичь? — опешил я. — Я и есть Джеф.
— Брось, меня на это не купишь. Я тебя раскусил, можешь больше не притворяться.
— Слушай, Камилло…
— Знаю я, что случилось с бедолагой Джефом, когда он вышел наружу. Ты его подстерег, накинулся, забрался в его тело, а самого Джефа вышвырнул. И теперь маскируешься под него!.. Но я-то сразу засек твоих дружков, и теперь все понял. Вы, марсиане, хотите меня выманить наружу и там расправиться со мной, как с Джефом. Да только на этот раз номер не пройдет. Бедолага Джеф ни о чем не подозревал, но я-то вас насквозь вижу!
Я двинулся вниз.
— Камилло, хватит молоть чепуху. Это я, твой старый друг. Мы же пуд соли вместе съели. Неужели тебя так здорово треснуло, что даже друзей не узнаешь? В жизни не слыхал такой несусветной белиберды…
— Э, да ты настоящий лицедей! — добродушно перебил Камилло. — Напрасно стараешься. Потому-то я тебя и раскусил, что очень хорошо знаю Джефа.
Я затормозил примерно в футе от поверхности. Платформа снова подняла тучу пыли, но с грунтом соприкоснулась мягко.
— Знаю я вашу задумку, знаю, — продолжал он. — Только и ждете шанса смыться с проклятой планеты. Я, конечно, вас не виню, на вашем месте любое разумное существо мечтало бы убраться с этого песочного шарика. Вот вы и сговорились захватить корабль и улететь на Землю. Да только просчитались, понятно?
— Лейтенант Ботоес! — рявкнул я самым властным тоном, на какой только был способен. — Немедленно надеть скафандр и выйти ко мне!
Камилло расхохотался:
— Думаешь, я уже у тебя в руках, да? Ты повалил корабль, убил Рауля, выдернул Джефа из тела… Теперь на твоем пути — только я, верно? Но до меня тебе не добраться. Я тебе еще покажу!
Чудовищный грохот ударил по барабанным перепонкам. Я сообразил, что Камилло разговаривал со мной, держа шлем в руках, а сейчас бросил его. И тут я заметил, что наружный люк воздушного шлюза закрывается!
При мне был универсальный ключ, но изнутри замок блокировался специальной автоматикой. Я оставил эту затею и подошел к иллюминатору. Он находился слишком высоко, пришлось подпрыгнуть, чтобы мельком заглянуть в рубку. Однако Камилло опередил меня, закрыв иллюминатор металлической заслонкой.
Я снова бросился к двери шлюза, приладил ключ к замку… Должно быть, внутри сработал датчик, предупредив Камилло, — автоматический запорный механизм вновь вернулся на место.
Я с проклятием выдернул ключ.
— Камилло! — заорал я, надеясь, что мой голос из брошенного шлема достигнет его ушей. — Камилло, ты все совершенно не так понял! Не валяй дурака, пусти меня!
Ответом был только еле слышный глумливый хохоток.
— Камилло!
Но тут вдруг корабль затрясся, и в землю ударили огненные струи, подняв огромную тучу песка и пыли. Вмиг сообразив, что происходит, я бросился наутек. Скафандр — не лучшая одежда для бега, но и в нем у меня получались гигантские, в десятки ярдов, прыжки. Через несколько мгновений меня уже отделяли от корабля ярдов восемьдесят, и тут я оступился.
Распластавшись на земле, я оглянулся. Из-под «Фигурао» все еще летели пыль и песок, и мелкие камешки барабанили по моему шлему. Внезапно нос корабля задергался и приподнялся над грунтом. Пламенем сразу развеяло пыль, и теперь я достаточно ясно видел корабль, чтобы понять замысел Камилло. Три нижние вспомогательные дюзы натужно ревели, поднимая нос «Фигурао». В целом мысль верная, но хватит ли мощности, чтобы поднять его вертикально?
Камилло добавил тяги, и корабль еще немного приподнялся на свободных ногах треножника. Нос уже не смотрел вниз, а чуточку задрался над линией горизонта.
«Сейчас, — решил я, — врубит на полную».
Третья нога судорожными рывками пошла вон из грунта, да только нос никак не желал подниматься выше. Вот когда я сообразил, почему Камилло так настаивал на разгрузке корабля. Освобожденный от платформы, топлива и всего остального, он бы, может, и поднялся… Однако почти весь груз остался в трюмах.
Дюзы ревели и выбрасывали огонь, нос дрожал, зависнув в воздухе, — но больше не происходило ничего. «Может, держит нога?» — предположил я. Было уже ясно, что расчет на вспомогательные дюзы не оправдался". И в этот миг зажглись основные!
Идиот! Он же спятил! Вообразил, что боковые дюзы вскинут нос к небу, едва он освободит провалившуюся ногу!
Корабль рванулся вперед почти параллельно земле; точно огромное орало, утопленная нога пропахала в песке широченную борозду. Затем «Фигурао» грохнулся оземь всей тяжестью, снова приподнялся на вспомогательных дюзах, и опять заработал основной двигатель!
Клянусь Иовом, это была отличная попытка! Секунду мне казалось, что Камилло добился своего! Злополучная нога едва касалась песка, корабль разгонялся, удаляясь от меня под таким углом, что я не видел почти ничего, кроме облака пыли с огненным вихрем в середке.
Должно быть, он снова клюнул носом… Не знаю. Я видел только, как из пылевой тучи вдруг вырвалась серебряная птица с пламенно-красным хвостом, совершила сальто и упала обратно, а затем опять подпрыгнула, не так высоко, и кувырнулась на этот раз по-другому… И снова… Потом выросла бурая стена пыли, как водяной столб, поднятый разрывом снаряда.
