Бесчисленные времена - Браннер Джон (читать книги без TXT) 📗
— И что же случилось потом? — спросил Наварро, помедлив.
— Ну, разговор переключился на что-то более безобидное, а когда король, его свита и посол в половине двенадцатого ушли, все стали смеяться, жать друг другу руки и говорить любезности. Мигель, извини, но мне нужно исчезнуть.
Дон Мигель радостно улыбнулся, Значит, действительно все в порядке. Неясно одно: если глава дипломатического корпуса, посол Конфедерации ушел еще до полуночи, чтобы отпраздновать Новый год в посольстве, то остальные иноземные вельможи, скорее всего, сделали то же самое; тогда почему Ингеборг еще здесь… неужели она осталась, как и ее отец?
Потом он подумал, что скандинавы, наверное, справляют свои религиозные праздники не так, как подданные его Всекатолического Величества. Сейчас он отыщет Кристину и выведает, как они в течение двух часов манкировали королевским приемом. Окрыленный, он уже хотел отправиться на поиски, но еще раз непроизвольно взглянул на дона Артуро.
Нет, следует уладить еще кое-что, прежде чем высматривать Кристину. Он мало что мог сделать для этого человека — безразлично, достойного любви или ненависти. Ему пришлось испытать жуткую участь — осознать, что был извлечен из своего времени и стал первым (и дай Бог, чтобы последним!) сотрудником Службы Времени, который справлял новогоднюю мессу в чужом мире.
Имел ли он, дон Мигель, право заставить его страдать, когда последствия необдуманного бахвальства уже находились под сукном несуществования?
Нет, пусть про это толкуют специалисты, если когда-нибудь узнают об операции исправления реальности. Дон Артуро был не в таком уж скверном положении, однако, явно мучился от осознания вины, хотя и исправленной. Дон Мигель, переполненный внезапным состраданием, шагнул вперед и остановился перед доном Артуро.
— Вашу руку, брат! — воскликнул он. — Могу я пожелать вам счастливого Нового года?
Дон Артуро измученно взглянул на него, словно не понял слов. Потом уронил бокал и схватил руку дона Мигеля обеими руками. Он не говорил ничего, только улыбался.
Немедленно появился раб, чтобы убрать осколки стекла и вытереть винную лужу. Освободившись от рукопожатия, дон Мигель услышал знакомый голос:
— А, так вы здесь, Мигель! Что вас так задержало?
В нескольких шагах от двух сотрудников Службы между отцом и сестрой стояла Кристина, подзывая его. Сердце его подпрыгнуло, он устремился к девушке. Быстро поклонившись герцогу, он сказал:
— Мне очень жаль, леди Кристина, но я должен еще… должен поговорить в ризнице с падре Рамоном.
Она изумленно подняла брови, когда он назвал ее титул, но потом, похоже, сообразила, чем это объясняется.
— О, вам надо бы усвоить, папе нет дела до того, Мигель, что люди меня называют просто Кристиной. Ему нужно было только привыкнуть к этому… не правда ли, папа? — добавила она и толкнула отца локтем в бок.
Герцог Сканья с ухмылкой кивнул.
— Так точно, пришлось привыкнуть, — согласился он. — Мне пришлось примириться и с так называемыми прогрессивно настроенными друзьями, которые обращаются ко мне просто «герцог». Ну и что с того? Я никогда не заострял внимания на этих формальностях! — Сканья бросил на дона Мигеля вопрошающий взгляд. — Полагаю, что вы и моя дочь хорошо понимаете друг друга… Во всяком случае, я весь вечер не видел вас.
— Мигель — просто чудо — затараторила Кристина. — Нам было жутко скучно, и тогда он устроил так, чтобы мы смогли незаметно улизнуть. Мы побывали в городе и повеселились прямо по-королевски. Подумать только — за таким хмурым лицом скрывается весельчак. Я думала, Мигель, что вы очень строги к себе и только затем посетили падре Рамона, чтобы исповедаться, как отвратительно вы себя сегодня вели — были кавалером девушки, которую не сопровождала дуэнья!
— Кристина! — сказал герцог с упреком. — Сколько раз тебе объяснять? Нельзя смеяться над моральными устоями других!
Мигелю сразу стало очень легко. Пережитые им события начали отодвигаться на второй план, постепенно блекнуть, пока не стало казаться, что их и вовсе не было.
— О Господи, Кристина! — взволнованно сказал он. — Нет, я никогда не раскаюсь в том, что провел вечер с вами. А в доказательство позвольте пригласить вас на танец, и на сей раз, надеюсь, нам не придется его прерывать.
Он поклонился герцогу и повел ее в центр зала.
— Все к лучшему в этом лучшем из миров, — шепнул он.
— Что вы сказали, Мигель? Я не совсем поняла…
— Ничего особенного. Это просто шутка… Правда, циничная.
— Ой, объясните мне! — настаивала она.
Он покачал головой:
— Поверь мне, Кристина, не могу. И никто другой не смог бы. Забудь про шутку, давай танцевать!
Часть третья
И ПРОБИЛ ЧАС
Глава первая
— Народ ваш, — наставительно сказал длиннолицый мохаук, управляющий рудником, — явился в Новый, как вы его называете, Свет, чтобы поживиться золотом. Вы искали мифические царства — Киболу, Квивиру, Норумбеги, Техас. И когда их не обнаружили, то были до того разочарованы, что пришлось их создавать.
Он повел рукой в сторону горного кряжа, похожего на гигантский кусок свежего сыра — так густо были пробиты в нем штольни. Дон Мигель с управляющим, которого звали Пара Псов, сидели в тени камышового навеса на веранде глинобитного дома, служившего жилищем и конторой, а на горе под палящими лучами солнца кишели рабочие. Индейцы таскали из штолен корзины с дробленой породой, опрокидывали их в желоба для промывки, вытирали пот с запыленных лиц, глотали воду из кожаных мешков и вновь возвращались в штольни.
Зной тяжело давил, воздух, казалось, уплотнился настолько, что звуки в нем вязли: монотонное постукивание насосов, качавших воду в желоба, жужжание мух, крики надсмотрщиков на местном диалекте, которого дон Мигель не понимал. Но все шумы вместе нарушали тишину не более щебета птиц. На расстоянии в полсвета от дома дону Мигелю удалось-таки расслабиться.
— Еще вина? — спросил Пара Псов и взял кувшин со стола.
— Охотно, — ответил Наварро, поднося свой стакан. — Очень хорошее вино. Я слышал, что виноград растет прямо здесь, в округе.
Пара Псов кивнул и налил посуду до краев.
— Калифорнийский климат очень благоприятен для виноградарства. Вот этот сыр тоже местный… попробуйте. Очень хорошая закуска. — Он подвинул дону Мигелю тарелку из обожженной глины с большим куском желтоватого сыра и воткнутым в него серебряным ножом.
— Знаете… — продолжал он, — ведь название «Калифорния» напоминает легенду о мифической царице Калаф. Ваши первооткрыватели считали, как это ни глупо, что она правит островом, населенным исключительно женщинами.
— Эту историю я слыхал, — отозвался дон Мигель и попробовал чуть-чуть сыра. Он решил, что это вкусно, и тогда отрезал кусок величиной с блюдце и смело вонзил в него зубы. — Припоминаю, что против названия возражали, и довольно резко, потому что многие понимали: «Калифорния» — это миф, а значит, нельзя попасть в страну, которой не существует.
Он хохотнул, но заметил, что управляющему не до смеха, и оборвал веселье в надежде, что не совершил большой оплошности. Со здешними нравами, обычаями и этикетом он был знаком весьма поверхностно. С весьма европеизированными мохауками он общался в Лондресе и Нью-Мадриде, а о других индейцах имел отрывочные сведения. Пара Псов, естественно, уже привык к иноземным манерам гостей, потому что давно общался с торговцами и посредниками с Востока, но не стоило особо рассчитывать на его снисходительность. И все же дону Мигелю повезло: Пара Псов оказался интересным рассказчиком и был удивительно начитан.
— В таком случае нам нужно только радоваться, что выбрали именно это название, — сказал мохаук. — Возможно, благодаря ему, иммигрантов в наших краях не так уж много.
— А поселенцы из Европы у вас есть?
— Горсточка, — махнул рукой Пара Псов. — С некоторыми приходится мириться, со священниками, например. Кое-кто мало-мальски полезен… Есть у нас два врача, один из них полезнее, он интересуется нашими целебными травами, а другой не признает никаких лекарств, кроме тех, что получили благословение лондресского журнала фармакологии. Еще имеются несколько человек, которые не делают чести вашему народу: это мошенники и алкоголики.
