Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— Неужели, мисс? — спросила я. — И как бы вы это сделали, если они невидимые?
Она недовольно поджала губы:
— Ты знаешь, что я имею в виду, Милли.
Я взглянула прямо на нее, вместо того чтобы смотреть в пол, как я это обычно делаю, если меня ругают. Я никогда не высказываю вслух свои мысли, но порой взгляд бывает красноречивей всяких слов. И когда наши глаза встретились, вот что я сказала: «Вы в нем ошибались все это время». Он занимается экспериментальными исследованиями, а то ж!
Порой я думаю о смерти невидимки — миссис Холл прочитала отчет мистера Уэллса о том, как это случилось. Думаю в те моменты, когда остаюсь одна и у меня есть время представить, что произошло после того, как он сбежал из нашего трактира. Хозяйка сказала, что жители Порт-Бердока устроили ему теплый прием кулаками и пинками, когда наконец-то загнали в угол. Хорошенько угостили, нанося удары по зубам и голове. Он затих, они расступились, и тут его неподвижное тело начало медленно появляться.
Сперва одна старуха увидела руку. Только нервы, жилы и кости, которые скрывались под невидимой плотью. Потом появились ноги. А затем медленно, словно волна, набегающая на берег, начала нарастать кожа от кончиков пальцев к середине тела. Он был весь изранен и окровавлен. Бледный, глаза красные, как у кролика. Почти альбинос, так он выглядел.
Миссис Холл сказала, что он рос обычным мальчишкой в рабочей семье, но каким-то образом смог поступить в университет. Учителя не обращали на него внимания. Она сказала, что невидимка украл деньги на эксперименты у отца, а тот, обнаружив пропажу, покончил жизнь самоубийством, так как ему нечем было отдавать долги.
Я покачала головой:
— Ужасное дело.
А миссис Холл ответила:
— Слишком много о себе думают, эти ученые. Возомнили себя Господом Богом.
«Я имела в виду то, что учителя не обращали на него внимания, мисс», — подумала я, но промолчала.
— Их всех скоро найдут. Вот увидишь, — сказала миссис Холл.
— Конечно, мисс.
По воскресеньям, когда я навещаю могилу ма за церковью, я думаю о том, как они убили его. Где были те, кому он вколол сыворотку, которую предлагал мне? Может, стояли рядом и смотрели, скрытые ото всех, защищенные до тех пор, пока себя не выдали словом или делом. Что толкнуло невидимку на такое? Озлобленность на мир, который не обращал на него внимания? Наверняка, раз его сторонники продолжили свое жуткое дело даже после его смерти. Вот что он оставил после себя. И теперь никто его не забудет.
А еще я думаю о том, что он мне предложил. О миге в истории. Иногда я смотрю на надгробный камень моей матушки, вывожу пальцем буквы на пыльной поверхности и думаю: может, мне стоило согласиться? Что хорошего в жизни, если нельзя даже взвыть от отчаяния в нашем мире, который слишком высокого о себе мнения, несмотря на то что в нем так много зла?
Быть замеченными, быть понятыми. Когда я вглядываюсь в лица жителей деревни, мне кажется, именно этого хочет большинство. Увы, мы живем в мире, где невозможно разглядеть каждого. Мы думаем, что достаточно посмотреть и сразу поймешь, кто перед тобой, но глаза — это друг, который часто обманывает нас. По крайней мере, я это заметила, пока разливала пиво по стаканам и заправляла постели в «Кучере и конях». Иногда я думаю, что, может, было бы лучше, если бы мы все разом ослепли.
Оставить после себя след. Вот чего я хочу. Но большинству из нас доступно мало средств для этого. Особого выбора нет, и надгробный камень ма без надписи тому доказательство. Я вывожу ее имя снова и снова. Мы должны мириться с тем, что у нас есть, говорит викарий мистер Бантинг, и радоваться. Мы должны радоваться, думаю я, ярости, возмущенным толпам, желанию разрушить сковывающий нас мир. Мы должны довольствоваться тем, что есть.
АЛЬЕТТ ДЕ БОДАР
БРАТ КОРАБЛЯ
Альетт де Бодар родилась в Соединенных Штатах, однако выросла — и проживает по настоящее время — во Франции. Имеет квалификацию инженера по программному обеспечению. Несмотря на то что она сравнительно недавно занялась писательством, произведения де Бодар уже публиковались в таких журналах, как «Interzone», «Asimov’s Science Fiction», «Clarkseworld», «Realms of Fantasy», «Orson Scott Card’s Intergalactic Medicine Show», «Writers of the Future», «Coyote Wild, Electric Velocipede», «The Immersion Book of SF», «Fictitious Force», «Shimmer» и других, а рассказ «Кораблестроитель» («The Shipmaker») принес писательнице премию Британской ассоциации научной фантастики. В список ее романов входят «Слуга преисподней» («Servant of the Underworld»), «Вестник бури» («Harbinger of the Storm») и «Хозяин дома Дартс» («Master of the House of Darts»). Все три позднее были переизданы в сборнике «Обсидиан и кровь» («Obsidian and Blood»). Следующим произведением автора стала небольшая повесть «Дрейфуя на алой станции» («On a Red Station, Drifting»).
«Брат корабля» — увлекательный рассказ, который перенесет вас в далекое будущее альтернативной вселенной, где между космическими империями Майя и Китаем продолжает пылать технологический конфликт, где женщины производят на свет детей, измененных еще в предродовой период, с целью использовать их как живые системы управления космическими кораблями. Сюжет о брате, которому случилось наблюдать нелегкое рождение сестры, ставшей впоследствии кораблем с именем «Песнь рыболова». Не сумев справиться с травмой от увиденного, брат начинает испытывать неприязнь к сестре и ей подобным. Вражда продлится не одно десятилетие и приведет к суровым последствиям для всей семьи.
Ты не любил свою сестру. Я знаю, ты пытался изо всех сил, знаю, как не спал ночами, размышляя о сыновнем уважении к родителям и семейном долге, как молился предкам и бодхисаттве Куан Ам, надеясь отыскать силу в молитвах, и что вопреки всем твоим усилиям молитвы и раздумья неизменно упирались в тупик одних и тех же темных мыслей: в страх, тень в сердце, что ни на секунду не покидала тебя.
Я знаю, откуда это в тебе. Ведь именно я взяла тебя с собой на корабль- разум. Потому что у меня не было выбора, потому что Ки Фах отправился на Двадцать Третью планету по важному коммерческому делу, потому что ты рос послушным и хорошо воспитанным ребенком и за тобой могли приглядеть помощники Принимающего роды. Тебе только-только исполнилось восемь, ты не спал весь Тет* и мотал головой, отказываясь от красных конвертов, твердя, что уже не маленький и что не стоит тебе дарить деньги на конфеты и игрушки.
Когда мы сошли с корабля, внутри меня все вдруг словно замерло. Такое случалось, и то был знак, что до рождения малышки оставалось совсем немного: в легких горел огонь, мышцы немели, а твоя сестренка на короткое, мучительное мгновение прекращала бушевать у меня в утробе. При каждых
*Полное название — Тет нгуен дан, вьетнамский новый год. новых схватках я чувствовала, как мысли уносятся вглубь родового канала, мчатся к дочери; каждый раз я умирала: по чуть-чуть, понемногу, гасила сама себя, как вода гасит огонь.
Твоя сестра — Разум и, как все измененные дети, жаждала ощутить прикосновение человеческой души; она оплетала мои мысли, толкала меня, устремлялась вперед, силилась как можно скорее явиться на свет. Я помню снимки и голограммы людей после родов: пустые лица, пустые глаза, переплетения их мыслей бледны, как убывающая луна, и когда я сложила губы, готовая вторить мантрам Принимающих роды, то на секунду ощутила в сердце ледяной укол, а в животе — пустоту, страх, что я могу стать такой же, что я стану такой же, что мне не хватит сил…
Но наконец все прошло, и я переводила дыхание, стоя в центре корабля- разума, готового вскоре принять мою дочь.
— Мама? — взволнованно спросил ты тогда.
— Я в порядке, сынок, — медленно произнесла я.
Воздух в легких казался чем-то волшебным. Слова с трудом сцеплялись в единую нить:
