Операция «Гадюка» (сборник) - Булычев Кир (книги онлайн полные .txt) 📗
— Сам знаешь чего! — Мой Шауро рассердился. — Я же не прошу тебя лишнего говорить! Я боюсь, что стенка тонкая!
— Да ты сдурел! Она в три кирпича.
— Пойдем проверим, не нравится мне это.
Он пошел к тупику, за которым находились замурованные помещения. Я наклонился поднять сумку и потерял контроль над Хромым. И когда выпрямился, он уже прижался к стене спиной — он перепугался всерьез.
— Пошли, пошли. — Мне пришлось взять его локоть, физический контакт усиливал мой контроль.
Хромой покорно пошел к стене.
Он бормотал невнятно, но смысл был ясен.
— Ты, это… не понимаю, кто тут и как тут, что говорить, ты хотя бы объяснил…
— Вот тут? — спросил я, не отпуская его локтя.
— Ты же знаешь? — В голосе звучал вопрос.
— Что я знаю — тебя не касается. А с той стороны, там надежно?
Я предположил, что если часть этого подземелья ими замурована, то никакого входа отсюда нет. Замуровать нечто и скрывать его от Москвы означало достаточно серьезную тайну. Но к тайне надо иметь доступ. Иначе она уже не твоя тайна. А доступ мог быть с другой стороны.
В то же время я боялся задавать прямые вопросы, на которые Шауро наверняка знает ответ, — сознание Хромого не настолько мне подчинялось, чтобы не вырваться из-под моей власти, как только я ослаблю хватку, и толчком к этому может быть неосторожный вопрос.
— Ты лучше знаешь, — сказал Хромой. Он дернул руку, стараясь освободить локоть.
Я решил — бывает же вдохновение! — задать вопрос совсем уж дикий:
— А людей оттуда убрал?
— Каких людей?
Мы стояли у самой стены. Я чувствовал, что там, по ту сторону стены, кто-то есть. Как чудовище, замурованное в горе… я чуял живое присутствие.
Ну не мог я раздвоиться! Я переключил внимание на то, что происходит за стеной…
Хромой рванулся, отскочил от меня.
— Стой! — Я кинулся было за ним, но он, находясь в полном смятении, кинулся бежать по коридору, проскочил мимо лифта и побежал вверх по винтовой железной лестнице.
Я за ним.
Нельзя было его отпускать. Черт их знает, как тут все организовано…
Я поднялся на лифте, но не догнал его. Человек грузный, немолодой, нетренированный… и все же он бежал, как заяц.
Он выскочил из бункера и начал наваливаться на дверь, стараясь замуровать меня внутри.
Он был вне себя, иначе подумал бы о возможных последствиях для своей карьеры.
Я навалился на дверь изнутри, он кричал солдатам:
— Давай сюда, изолируй его! Враг, враг!
«Почему враг? — подумал я. — Неужели он ничего лучше не придумает?»
Вдруг я увидел, что в широкую и расширяющуюся щель — ему меня все же не одолеть — влезла рука с пистолетом.
Ну сумасшедший, прямо сумасшедший!
Я отпрянул к стене, и пистолет начал стремительно вспыхивать, стрелять. Я слышал странный звук, как пули ударялись о бетон. Я считал выстрелы.
Потом снаружи загремели, искаженные преградой, голоса, дверь в бункер, способная выдержать атомное попадание, замкнулась… я остался графом Монте-Кристо, узником подземелья, железной маской…
Тишина.
Я даже и не думал, что бывает такая тишина.
Вот дурак… эта мысль относилась и ко мне, и к майору. Два дурака — пара. Я дурак — попался. Он дурак — себя разоблачил.
Интересно, что за чудовище таится там?
Что ж, пойдем еще раз посмотрим на перегородку — зачем терять время попусту? Надеюсь, у него нет шлюза, чтобы меня затопить? Это было бы красиво, как в американском боевике.
А может, они сейчас устроят за мной охоту? Что у них есть? Один «Калашников». Этого недостаточно, чтобы меня выловить. Три человека…
Но они не посмели сунуться за мной. Все-таки майор Хромой не был по-настоящему боевым фельдмаршалом. Трусил он. Сейчас помчится в Максимовку советоваться с полковником.
Они выбрали третий путь, который не исключал и бегства к полковнику.
Трень!
Свет погас.
Простите, я вам не крот, чтобы совершать подвиги в кромешной тьме. И я так надеялся, что наверху нет рубильника… есть, однако!
К счастью, у меня неплохая пространственная память.
Я зажмурился, чтобы не было так темно, и отправился в путешествие к той самой стене.
Добирался я до нее минут десять, включая винтовую лестницу на четыре этажа вниз, и наконец прижался к холодному бетону, за которым мои тонкие чувства улавливали биение биологической жизни. И если вы мне не верите, то вряд ли вам стоит встречаться с нами, братьями по разуму. Контакта не будет!
Я пошел вдоль стены, простукивая ее костяшками пальцев и стараясь уловить волны, исходящие из того пространства.
Майор фактически признал, что в бункере есть второй вход. Надо пробиться вовнутрь.
Эта процедура заняла еще минут пятнадцать.
Спасение все не шло, а ногти я сломал. Хоть я могу сосредоточиться и ударить в нужную точку в нужный момент, мне не мешает иметь инструмент или взрыв-пакет. Руки — хороший инструмент для игры на рояле, но не для проламывания бетонных стен.
На мое счастье, ставили эту стену в высшей степени халтурно, стройбатовцы делали — а вы же знаете, какие они мастера!
Я отыскал методом тыка самый слабый участок стены и смог протолкнуть внутрь висевшую глыбу на проржавевших палках арматуры рассыпчатого бетона.
Потом прополз на ту сторону Тайны.
Там тоже было темно.
Но не так безнадежно темно, как в основном бункере.
И когда я прошел ощупью метров пятьдесят, то увидел вдали свет голой лампочки.
Я утроил осторожность.
Там могла ждать опасность, засада, гибель…
Впереди слышались голоса, придавленные низким потолком. Раздался звон.
Я оказался в небольшом зале, заставленном ящиками.
Ящики давали достаточное прикрытие.
Наконец я смог выглянуть из-за последнего штабеля.
При неярком свете голых ламп несколько человек снимали одинаковые бутылки с не спеша плывущего транспортера и ставили в ящики.
Я сунул руку в ящик рядом.
Мне досталась бутылка водки «Максимовка». Наклейка изображала обнаженную женщину в бане, создание руки народного художника Пластова.
Конечно, можно было бы и посмеяться, но этот подпольный заводик был достаточно осязаемым источником колоссальных доходов, и ради него вполне можно разделаться и с неким Гариком, и с генералом в штатском, заплатив потом за их смерть по существующему курсу в соответствующей прокуратуре.
Наверное, та же мысль пришла в голову и моему отважному дяде Мише, который в этот момент догнал меня.
Его сопровождал полковник Овсепян, который почему-то повторял:
— Ума не приложу… ума не приложу, как я упустил… ума не приложу.
А я уже знал, что Овсепяна потому и послали сюда, что на него была надежда в управлении, без помощи и крыши которого полковнику никогда бы не купить «Мерседес» и не поддерживать деловые отношения в районе.
Дядя Миша был согласен с моим диагнозом:
— Им проще было бы с нами расправиться. Два лишних трупа в такой большой стране — разве это много?
— А я? — спросил Овсепян.
— С вами сложнее, — сердито ответил дядя Миша. — Вас пришлось бы тоже убрать. Вы слишком много знаете. Как в старом шпионском фильме.
— Я тоже так думаю, — печально согласился Овсепян. Он почему-то погладил дядю Мишу пальцами по рукаву.
— Но я вам крайне благодарен, — сказал дядя Миша, может быть, почти искренне. — Вы так испугались за моего юного друга, когда он ринулся за любимой сумкой, что я понял — вам известна тайна страшного подземелья.
— Я как раз намеревался вам сказать, — поспешил с ответом Овсепян. — И как только вы спросили… разве я чего-нибудь скрыл?
— Лучше поздно, чем никогда.
— И лучше войти в дверь, чем ломиться сквозь бетонную стенку, — добавил я.
— Без тебя мне было бы труднее отыскать этот заводик, — сказал дядя Миша, и я понял, что в этой успешной операции моя роль так незначительна, что ею можно было бы пренебречь. Но генерал настолько великодушен, что даже человеку-приманке говорит спасибо.
