Сайт фараона - Грай Татьяна (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Что— то знакомое почудилось ему в узкой темной улице без единого фонаря, на которую он вышел вслед за старухой. В слабом свете едва народившейся луны виднелись деревянные невысокие дома с распахнутыми настежь окнами (жара, тишина…), с фасонистыми крылечками перед дверями… а между домами тянутся аккуратно выкрашенные заборы с нарядными воротами и калитками… узкий тротуар, вдоль которого пышнеет газон с черной травой и белыми даже в ночи березами… что-то не просто знакомое, а очень близкое…
Бельчонок с темными тоскующими глазами и сломанной передней лапкой… Юный белый крыс, умудрившийся так повредить свой розовый голый хвост, что половину этого столь необходимого крысу отростка пришлось удалить хирургическим путем… спокойный добродушный ветеринар — молодой, круглолицый, со смешными тонкими усиками, ни к селу ни к городу торчащими у него под носом…
Старуха остановилась возле одной из калиток и, задрав длинный подол кофты, начала ощупывать собственный бок, словно вдруг засомневалась в целостности своего тела. В следующую секунду послышалось металлическое бряцанье — откуда-то из неведомых областей своей одежды старуха извлекла связку огромных ключей. Она долго искала нужный, наконец нашла и принялась отпирать калитку.
— Вы уж извините меня, милейший, что вынуждена вести вас через двор, — заговорила она, продолжая ковыряться в замке, — но парадная дверь у меня сегодня не функционирует. Я решила произвести некоторый ремонт в сенях, ну, и по необходимости кое-какие вещи сдвинула к самому входу. Надеюсь, вы не в претензии.
— Ничуть, — заверил аборигенку Максим, млея от изысканности провинциальной речи. — Мне все равно.
— Даже если это не так, — пробормотала старуха, совладав наконец с калиткой и распахивая ее, — изменить что-либо в настоящий момент невозможно.
Кто она, эта удивительная бабка, думал Максим, втаскивая чемодан во двор, откуда она вообще взялась в этом мире, сухом и скучном… а вдруг в этом городе все жители таковы? Ну нет, тут же решил он, этого просто не может быть.
Сначала Лиза… фантастическое дитя с не в меру зрелыми мыслями… теперь старуха, изумляющая живостью ума, не угасшего с годами…
Калитка захлопнулась, и он ощутил себя в залитом чернильным мраком дворе. Жалобный свет тощего полумесяца не в силах был прорваться сквозь заросли неведомо чего, подступавшие вплотную к забору. Максим замер, вдыхая удивительные запахи. Глаза понемногу привыкали к отсутствию света, и вот уже проявился первый ориентир: едва заметная линия бледных звездочек, пахнущих пьяно и одуряюще…
— Ну, что вы окоченели, юноша? — Старуха стояла прямо перед ним, сливаясь с темнотой; только и можно было различить, что светлое пятно лица, как бы оторвавшегося от остальной плоти и плывущего в ночном воздухе.
— А… я не вижу, куда идти, — пожаловался Максим.
Старуха мрачно фыркнула и сказала:
— Ну, тогда стойте здесь и ждите, пока я свет зажгу.
И он остался стоять рядом со сброшенной на траву сумкой и чемоданом, улегшимся набок.
Он машинально сунул руки в карманы в поисках сигарет — и натолкнулся пальцами левой на подарок Лизы. Граненый шар притаился в мягкой трикотажной глубине, теплый и сонный на ощупь. А сигареты, как лишь теперь вспомнил Максим, были в чемодане. Он сунул их туда в поезде, второпях, узнав от проводника, что ему пора выходить.
Курить хотелось отчаянно.
Он задумчиво повернулся и уставился на чемодан. Открыть его сейчас? А почему бы и нет? Он присел на корточки и принялся возиться с замками. Через минуту сигареты и зажигалка были извлечены на свет… точнее, во тьму… и он встал и с наслаждением закурил. И увидел где-то вдали круглое пятно густого желтого света, полускрытое черными силуэтами листьев.
Старуха приблизилась совершенно бесшумно, словно прилетевшая по воздуху ведьма, и прогудела:
— Теперь видите?
— В общем, скорее да, чем нет, — ответил он, подхватил сумку и с сомнением посмотрел на оставшийся открытым чемодан. Старуха подала совет:
— Да оставьте вы это чудовище здесь, утром разберетесь!
— И правда, — согласился он, небрежно прихлопнул крышку и пошел за старухой, осторожно ставя ноги на утоптанную извилистую тропинку.
Они добрались до трех деревянных ступенек, ведущих к уже распахнутой двери, над которой висела маленькая замызганная лампочка, окруженная желтым ореолом. То, что старуха называла сенями, оказалось скорее длинной крытой верандой, прилепившейся к торцу дома и обладавшей двумя входами — с улицы и со двора. И еще там была дверь, ведущая собственно в дом, и из этой двери лился уже настоящий свет. На запыленные стекла веранды снаружи лезли какие-то резные крупные листья, а изнутри на них в изобилии висели дохлые мухи, запутавшиеся в давным-давно отжившей свой век паутине.
Старуха царственным жестом пригласила Максима войти.
Первым помещением оказалась просторная чистая кухня с двумя окнами. Справа от входа, у окна, стоял широкий крепконогий стол, накрытый яркой скатертью в крупную сине-зеленую клетку… скатерть чрезвычайно походила на шотландский плед (он видел когда-то такие пледы?… откуда ему известно, что они — шотландские?…). Слева, в глубине помещения, громоздилась обширная печь с плитой, а рядом с ней, прямо напротив входа, располагалась дверь, ведущая, надо полагать, в основное внутреннее пространство. Ближе ко входу в левой стене обнаружились еще две двери, и Максим подумал, что в кухне, как ни велика она, нет ни одной приличных размеров стенной плоскости. (Ну и что?…) — Значит, так, — басовито сообщила старуха. — Ваша комната — вот она. — Старуха указала на одну из дверей в левой стене, ту, что была ближе к веранде. — Это — ванная и туалет. — Темный морщинистый палец ткнул во вторую дверь. — Там, — взмах в сторону печи, — мои владения. Прошу не совать носа.
— Как можно! — немного даже обиделся Максим.
— Ну, можно или нельзя, однако многие представители рода человеческого страдают неуемным любопытством. А теперь позвольте спросить, как вас звать-величать.
— Максим.
— А отчество?
— Нет у меня отчества.
— Вы в этом уверены?
— Я вообще ни в чем не уверен. Даже в собственном имени.
— Это интересно, — резюмировала старуха. — Мне нравится.
— А у вас-то имя есть? — спросил он.
— Конечно же, у меня есть имя. И даже отчество. То и другое примитивно до ошеломления. Нина Петровна. Уж лучше бы меня звали Пистимеей Евлампиевной! — воскликнула старуха, явно возмущенная несправедливостью судьбы.
Максим расхохотался, и его вдруг охватило чувство покоя и уверенности, что он попал именно в нужный ему дом.
— Ну что ж, — величественно изрекла старуха, — желаю вам спокойной ночи. Хотя, конечно, от ночи остался лишь маленький огрызок. Однако это неважно. Утром поговорим.
И она скрылась за дверью своих владений.
Глава вторая
Ванная комната у старухи оказалась, на взгляд Максима, просто роскошной. Широкая и глубокая ванна с душем родилась, похоже, далеко не вчера. Во всяком случае, вид у нее был почтенный. В правом ближнем к двери углу притаился за потрепанной китайской ширмой унитаз — тоже явно не молоденький. Стенка, отделявшая ванную от комнаты, предназначенной для заезжего гостя, по сути представляла собой сплошной шкаф со множеством узких дверец. Максим открыл одну, другую… стопки ярких махровых полотенец и салфеток, несколько халатов… ну и ну, подумал он, однако старуха, похоже, не нищая…почему же она щеголяет в таком рванье? Или это специфический ночной мундир местных валькирий? Впрочем, его это не касается.
Он потратил довольно много времени, пытаясь совладать с газовым водогреем — возможно, когда-то в прежней жизни он и встречался с подобным чудом инженерной мысли, но совершенно того не помнил. Наконец ему удалось раздобыть горячую воду, и он принял душ, с наслаждением смыв с себя все то, что налипло на него в поезде, а возможно, и раньше. Во всяком случае, у него было такое ощущение, что с его кожи сползло по меньшей мере с полтонны всякой дряни.
