Летящие сквозь ночь - Мартин Джордж Р.Р. (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Ройд, в твоих словах нет смысла, — упирался Д'Бранин.
— Спокойно, Кэроли. Позволим капитану объяснить до конца.
— Да, — сказал Ройд. — Как вы сами видите, «Летящий сквозь ночь» очень… очень современен. Автоматизированный, саморемонтирующийся, большой. Он должен был быть таким, если мать хотела избавиться от необходимости иметь экипаж. Если помните, он построен на Ньюхолме. Я никогда там не был, но полагаю, что и наука, и техника там очень развиты. Подозреваю, что Авалон не смог бы построить такого корабля, его копию. Немногие миры смогли бы это.
— И в чем же суть, капитан?
— Суть… суть заключается в компьютерах, Меланта. Мать хотела, чтобы они были действительно исключительными. И они такие есть. Центральные системы основаны на кристаллических матрицах, кроме того, лазерная память, сенсорные периферические устройства и другие… дополнения.
— Ты хочешь сказать, что «Летящий сквозь ночь» является искусственным Разумом? Ломми Торн догадывалась об этом.
— Она ошибалась, — продолжал Ройд. — Мой корабль не является Искусственным Разумом в том смысле, какой вы ему приписываете. Но это нечто родственное ему. Мать потребовала встроить устройства, делающие возможным копирование человеческой личности. Она заполнили центральный кристалл своими воспоминаниями, желаниями, извращениями, своей любовью и… ненавистью. Именно потому мое воспитание она целиком доверила компьютеру, понимаете? Она знала, что он воспитает меня так, как сделала бы это она, хвати ей терпения. Ввела она в него и некоторые другие программы.
— А ты не можешь его перепрограммировать, дружище? — спросил Д'Бранин.
В голосе Ройда звучало отчаяние:
— Я пробовал, Кэроли. Но я плохо разбираюсь в компьютерах, а программы необычайно сложны. По крайней мере, трижды мне казалось, что я ее ликвидировал, но каждый раз она возникала снова. Это — это компьютерный вирус, и я не могу ее локализовать. Она является, когда хочет, и уходит тоже. Как дух, понимаете? Ее воспоминания и личность так переплетены с программами, которые поддерживают жизнь «Летящего», что я не могу избавиться от них, не уничтожая центрального кристалла. А это было бы моим концом. Я никогда не смог бы записать новые программы, а без компьютеров мой корабль перестал бы функционировать — двигатели, системы жизнеобеспечения, вообще все. Мне пришлось бы покинуть «Летящий», и это убило бы меня.
— Ты должен был нам это рассказать, дружище, — заметил Кэроли Д'Бранин. — На Авалоне есть много кибернетиков, и некоторые из них — выдающиеся умы. Мы могли бы тебе помочь. Могли бы дать тебе высококвалифицированных советников. Ломми Торн могла бы тебе помочь.
— Кэроли, я уже пользовался услугами экспертов. Дважды я приглашал на борт специалистов по компьютерным системам. Первый из них сказал мне то, что я сейчас вам повторил — избавление от вируса невозможно без ликвидации всех программ. Второй учился на Ньюхолме, и считал, что, возможно, сумеет мне помочь. Мать убила его.
— Ты постоянно что-то скрываешь от нас, — сказала Меланта Йхирл. — Я понимаю, каким образом твой кибернетический дух может в нужный момент открывать и закрывать воздушные переборки. Но как ты объяснишь происшедшее с Лесамером?
— В конце концов, вина ложится на меня, — ответил Ройд. — Одиночество подсказало мне решение, которое оказалось страшной ошибкой. Я думал, что смогу обеспечить вам безопасность, даже если среди вас будет телепат. Я уже перевозил других пассажиров, наблюдая за ними и предотвращая опасные поступки. Если мать пыталась вмешаться, я нейтрализовал ее действия прямо из главного центра управления. Обычно это помогало. Перед этим полетом она убила только пять раз, и первая тройка умерла, когда я был еще молод. Именно так я и узнал о ней, узнал о ее существовании на моем корабле. В той группе тоже был телепат. Однако, я должен был предвидеть, Кэроли. Мой голод жизни обрек вас всех на смерть. Я переоценил свои возможности и недооценил ее страх перед обнаружением. Она наносит удар, оказываясь в опасности, а телепаты — это непрерывная угроза. Они чувствуют ее. Чье-то больное мрачное присутствие, говорят они, что-то холодное, враждебное и нечеловеческое.
— Да, — сказал Кэроли Д'Бранин, — именно это говорил мне Лесамер. И это было что-то чуждое, он не сомневался в этом.
— Ничего удивительного, что она казалась чужаком телепату, привыкшему к знакомым образцам органических разумов. У нее ведь не человеческий мозг. Я даже не могу сказать, что она такое — комплекс кристаллической памяти, дьявольская сеть взаимосвязанных программ, контуров и души, соединенных воедино. Да, я могу понять, почему она казалась ему чужой.
— Ты все еще не объяснил, каким образом компьютерная программа может привести к взрыву человеческого черепа, — сказала Меланта.
— Ты носишь ответ на груди, Меланта.
— Мой шепчущий камень? — удивилась она, и в этот момент почувствовала его под скафандром и одеждой прикосновение холода, туманное воспоминание эротизма, которое заставило ее задрожать. Это было так, словно камень ожил от одного воспоминания о нем.
— Я ничего не знал о шепчущих камнях до тех пор, пока ты не сказала мне о своем. Принцип здесь тот же самый. Псионическое воплощение, сказала ты. Значит, тебе известно, что псионическую силу можно аккумулировать. Центральная система моего компьютера является резонирующим кристаллом, гораздо большим, чем твой маленький бриллиантик. Я думаю, что на смертном одре мать впечатала в него свой узор.
— Только одаренный псионическим талантом может впечатать свой узор в шепчущий камень, — сказала Меланта.
— Никто из вас никогда не спросил о причинах всего этого. Вы не спросили, почему моя мать так ненавидела людей. Видите ли, она родилась с даром, талантом. На Авалоне она, пожалуй, имела бы первый класс, проверенный, тренированный и признаваемый всеми, ее талант берегли бы и хорошо вознаграждали. Думаю, она могла бы стать знаменитой. Возможно, она была даже сильнее первого класса, но не исключено, что получила такую силу только после смерти, оказавшись в компьютере «Летящего». Однако, она родилась не на Авалоне. На Вессе ее дар сочли проклятием, чем-то чуждым и ужасающим, и решили от него вылечить. Для этого использовали наркотики и электрошок, а также постгипнотическое внушение, после которого ее рвало каждый раз, когда она пыталась воспользоваться своим даром. Впрочем, были и другие, менее деликатные методы. Разумеется, она не утратила своих способностей, потеряла лишь умение эффективно использовать их, рационально контролировать. Талант остался ее неотъемлемой частью, как источник стыда и боли, проявляющийся в минуты эмоциональных напряжений. Пять лет постоянной опеки привели ее почти к безумию. Ничего удивительного, что после этого она возненавидела людей.
— А в чем состоял ее талант? Телепатия?
— Нет. Ну, может, в какой-то зачаточной форме. Я читал, что все псионические таланты обладают несколькими как бы спящими способностями в дополнение к своей основной. Однако, мать не могла читать мыслей. У нее были некоторые эмпатические способности, но процесс лечения повернул их так, что все принимаемые ею эмоции вызывали у нее рвоту. Однако, ее главным талантом, силой, которую пять лет пытались разбить и уничтожить, был телекинез.
Меланта Йхирл выругалась.
— Ничего странного, что она ненавидела гравитацию! Телекинез в невесомости, это…
— Да, — закончил Ройд. — Поддержание гравитации на «Летящем» является для меня пыткой, но ограничивает мою мать.
В тишине, воцарившейся после этих слов, каждый посмотрел вглубь темного туннеля. Кэроли Д'Бранин неловко шевельнулся на своем скуттере.
— Дэннел и Линдрен еще не вернулись, — сказал он.
— Вероятно, они мертвы, — бесстрастно заметил Ройд.
— Что же нам делать? Нужно составить какой-то план. Мы не можем ждать здесь без конца.
— Основной вопрос звучит так: что делать мне? — сказал Ройд. — Заметьте, я говорил совершенно открыто. Вы заслужили право знать. Мы уже прошли точку, до которой незнание было защитой. Дела зашли слишком далеко. Было слишком много смертей, и вы были свидетелями каждой из них. Мать не может позволить вам вернуться на Авалон живыми.
