Журнал «Если», 1999 № 12 - Каупер Ричард (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Он поставил аппарат искусственного дыхания рядом с гамаком. Я понял, почему он не хотел использовать этот прибор: его трубку надо ввести в гортань, и это не даст говорить.
— Что ты пыталась сказать, Эви? — спросил он.
— Записка. Санд. Хорошо.
— Все это бессмыслица, — вмешался я. — Может, она все еще под действием морфия? Задай ей вопрос, ответ на который ты знаешь.
— Эвелин, кто был с тобой в Спайни?
— Хауард. Каллендер. Борхард, — она на минуту замолчала, словно припоминая. — Бейя.
— Прекрасно. Можешь не называть остальных. Что вы делали, когда нашли сокровища?
— Ждали. Послали бейю. Ждали Санда.
— Вы входили в гробницу?
По тону было заметно, что Лако уже задавал эти вопросы, но на последнем его тон изменился, и я внимательно прислушался к ответу.
— Нет. — Голос слышался совершенно ясно. — Ждали Санда.
— Что ты пыталась мне сказать, Эвелин? Вчера… Ты все время хотела что-то сказать, а я не понимал. Теперь у нас есть переводчик. О чем ты хотела сообщить?
Что она скажет ему? «Не беспокойся, я нашла другого, чтобы выполнить поручение»? Мне приходило в голову, тогда и потом, что она не могла нас различить еще и потому, что уши ее тоже закрывали «соты» и все голоса для нее звучали одинаково. Но это, разумеется, было не так. Она точно понимала, с кем говорит, понимала до самого конца. Я затаил дыхание, рука застыла на выключателе. И думал: она может сообщить Лако, что я был здесь раньше. Но может и поведать мне, что было в записке.
— Что ты хотела рассказать о яде, Эвелин?
— Слишком поздно, — выговорила она.
Лако обернулся.
— Я не понял, о чем она…
— Мне показалось, она говорит о сокровищах.
— Сокровища, — подхватила Эвелин. — Проклятие.
Дыхание ее выровнялось. Переводчик перестал его воспринимать. Лако выпрямился, опустил полог и сообщил:
— Уснула. Она никогда не остается долго в сознании после морфия.
Наступил черед бейи: она схватила бутылку из-под колы с картонного ящика и протиснулась мимо Лако к гамаку.
— Возможно, Эвелин права, — сказал он бесстрастно. — Может быть, это Проклятие.
Я тоже смотрел на бейю, готовую дать Эвелин воды, едва та очнется. Пробовал представить себе, как она будет выглядеть, когда заболеет.
— Иногда я ловлю себя на мысли, что способен на все… — буркнул Лако.
— Ради чего?
— Думаю, я смог бы отравить бейю Санда, чтобы спасти сокровища. Это ведь похоже на Проклятие, правда? Желать чего-то столь сильно, чтобы не остановиться перед убийством?
— Да.
Бейя сунула в рот предохранитель.
— С тех пор, как я увидел сокровища…
Я вскочил и гневно крикнул:
— Ты бы убил ни в чем не повинную бейю за какую-то проклятую голубую вазу? При том, что ты все равно получишь клад? Ты ведь можешь взять анализы крови, можешь доказать, что группа была отравлена. Комиссия решит дело в твою пользу.
— Комиссия закроет планету.
— Какая разница?
— Они уничтожат сокровища, — проговорил Лако, словно забыв о моем присутствии.
— Что ты несешь? Они не дадут Санду и его дружкам даже приблизиться к сокровищам. Будут следить, чтобы никто не повредил находку. Конечно, потянут время, но свою Награду ты получишь.
— Ты их не видел, — сказал Лако. — Ты… — Он безнадежно махнул рукой. — Ты не понимаешь.
— Тогда, может, ты мне покажешь это несравненное богатство? — предложил я.
Он сгорбился и ответил:
— Ладно…
Я взыграл духом: сенсация обеспечена!
Он снова запер меня в клетку и пошел подключать Борхарда к аппарату искусственного дыхания. Я не попросил, чтобы он взял меня с собой. Я был знаком с Борхардом почти так же долго, как с Хауардом, но он нравился мне гораздо меньше. Однако такого конца я ему не желал.
Было около полудня. Солнце стояло почти над головой и припекало так, что едва не прожигало пластик палатки. Лако вернулся через полчаса; он выглядел еще хуже, чем раньше. Сел на ящик и спрятал лицо в ладонях. Проговорил:
— Борхард умер. Пока мы были с Эвелин, он умер.
— Выпусти меня, — взмолился я.
— У Борхарда имелась теория относительно бейев. По поводу их любопытства. Он видел в этом Проклятие.
— Проклятие, — повторила бейя, сжавшаяся в комочек у стены.
— Выпусти меня из клетки, — повторил я.
— Он считал: когда пришли сугундули, бейям показались настолько любопытными эти существа, что они позволили пришельцам остаться. И сугундули поработили их. Борхард утверждал, что бейи были великим народом, обладали высокой культурой, пока не появились сугундули и не отобрали у них Колхиду.
— Выпусти меня из клетки, Лако.
Он наклонился и порылся в ящике, стоявшем рядом.
— Этого никак не могли сделать сугундули, — сказал он, вытряхивая что-то из упаковки. — Серебряная пряжа с керамическими бусинками, такими крохотными, что их можно рассмотреть только в микроскоп. Пришельцам отроду не сделать такого.
— Не сделать, — отозвался я.
Это не было похоже на бусинки, нанизанные на серебряные нити. Это напоминало облако, большое грозовое облако в пустыне. Когда Лако стал поворачивать его в свете, проходившем через пластиковый потолок, оно заиграло розовым и зеленоватым. Необыкновенная красота.
— Однако сугундули могут делать вот что, — сказал Лако, повернув пряжу другой стороной ко мне. Там она была сплющена и выглядела, как ровная серая масса. — Носильщик Санда уронил ее, когда выходил из гробницы.
Лако осторожно положил раритет в гнездо из пластикового пузырчатого материала, закрыл и заклеил лентой ящик. Подошел к моей клетке и сказал:
— Они закроют планету. Даже если удастся вырвать сокровища из рук Санда, Комиссии потребуется год или два года, чтобы принять решение.
— Выпусти меня, — еще раз повторил я.
Лако повернулся, открыл двойные дверцы холодильника и отступил на шаг, чтобы мне было видно содержимое.
— Электричество отключается то и дело. Иногда на несколько дней.
С момента, как я перехватил приказ Лако, меня не покидала уверенность, что происходит событие века. Кожей это ощущал. Так и оказалось.
В холодильнике была статуя девочки, почти ребенка. Лет двенадцати, не больше. Она сидела на стульчике чеканного серебра; платье белое с синим, длинная бахрома по подолу. Сидела, склонившись к задней стенке камеры, опустив одну руку и склонив голову на другую, словно сраженная горем. Лица я видеть не мог.
Черные волосы перетянуты той же материей, из которой было сделано серебряное облако, шею обнимает ожерелье из синих фаянсовых бусин, оправленных в серебро. Одна нога чуть выдвинута, и виден серебряный башмачок. Она была сделана из воска, белого и мягкого, как кожа, и я знал, что если бы она могла обратить ко мне печальный лик и взглянуть на меня, то я увидел бы лицо, о котором мечтал всю жизнь.
Я вцепился в проволочную сетку, едва дыша.
— Бейская цивилизация была весьма развитой, — пояснил Лако. — Искусство, науки, бальзамирование… — Я недоуменно поднял брови, а он улыбнулся. — Это не статуя. Перед нами бейская принцесса. Процесс бальзамирования превратил ткани в нечто, напоминающее воск. Гробница помещалась в пещере, где действовало естественное охлаждение, но нам пришлось привезти ее из Спайни сюда. Хауард послал меня вперед, чтобы разыскать оборудование, регулирующее температуру. Это все, что мне удалось найти. На бутылочной фабрике. — Лако приподнял сине-белую бахрому длинной юбки. — Мы не трогали ее до последнего дня. Слуги Санда стукнули ее о дверь гробницы, когда выносили, — закончил он.
Воск на ноге был ободран, обнажилась чуть ли не половина черной кости бедра.
Неудивительно, что первое слово, которое сказала мне Эвелин, было «быстро». Понятно, почему Лако только смеялся, когда я заверял, что Комиссия сумеет сохранить богатство. Расследование займет год, если не больше, мумия будет находиться здесь, а электричество то и дело выключается.
— Мы должны вывезти ее с планеты, — прохрипел я и вцепился в сетку — проволока едва не рассекла кожу.
