Основание и Империя [Академия и Империя] - Азимов Айзек (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

Торан вполголоса спросил у дяди:

– Ну, что старик? Все заглядывается на женщин?

Рэнду улыбнулся, и на его лице резче проступили морщины.

– Случается, Торан, случается. Он иногда вспоминает, что следующие именины будут шестидесятыми по счету, и расстраивается. Когда он об этом факте забывает – снова становится самим собой. Твой отец – торговец старой закалки. А ты, Торан, тоже не промах. Где ты отхватил такую красивую жену?

Молодой человек улыбнулся и сложил руки на груди.

– Э-э-э, дядя, долго рассказывать…

Дома, в маленькой гостиной, Байта выпуталась из дорожного костюма и с облегчением встряхнула волосами. Села, закинув ногу на ногу, и посмотрела на свекра таким же оценивающим взглядом, каким он смотрел на нее.

– Я знаю, что вы пытаетесь определить, – сказала она. – Хотите, помогу? Возраст – двадцать четыре, рост – четыре и пять, вес – один и десять, специальность – историк.

Она заметила, что Фран старался повернуться так, чтобы скрыть отсутствие руки. Нагнувшись к ней, Фран сказал:

– Если быть точным, вес – один и двадцать.

Она покраснела, он громко засмеялся и сказал, обращаясь ко всем присутствующим:

– Вес женщины можно определить по обхвату верхней части руки, при известном опыте, конечно. Хочешь выпить, Бай?

– И не только, – ответила она.

Они вышли, а Торан уткнулся в книги. Отец вернулся один и сказал:

– Бай скоро придет.

Он тяжело опустился на большое кресло в углу и положил негнущуюся ногу на скамеечку. Лицо его было красным и серьезным. Торан оторвался от книжной полки.

– Вот ты и дома, мальчик, я рад, – сказал Фран, – мне нравится твоя женщина. – Характер у нее ничего себе…

…Молодая женщина сказала:

– Это старая история, ей триста лет. Она известна всем жителям Фонда.

Не сомневаюсь, что и вы ее знаете. Все же я решила вам ее напомнить.

Сегодня день рождения Селдона и, хотя я – уроженка Фонда, а вы – жители Хэвена, – это наш общий праздник.

Она закурила.

– Законы истории так же точны, как и законы физики, но история работает со сравнительно небольшим числом людей, тогда как физика – с бесконечным числом атомов. Поэтому изменение поведения объекта исторического исследования имеет большой вес. Селдон предсказал, что на протяжении тысячелетнего развития Фонда произойдет ряд кризисов, каждый из которых будет знаменовать очередной поворот истории на заранее рассчитанном пути. Нашим успехам всегда предшествовали кризисы, они всегда выводили нас из тупика. Значит, назревает новый кризис.

– Мы на пороге кризиса, – подчеркнула она. – Вспомните, последний произошел сто лет назад, а за эти сто лет в Фонд перекочевали все недуги Империи, которые, по Селдону, ведут ее к гибели. Инерция – наши правящие классы знают один закон: поменьше перемен. Деспотизм – у них единственный аргумент в любом споре: сила. Несправедливое распределение богатства – у них одно желание: удержать свое…

– В то время, как другие голодают! – неожиданно воскликнул Фран, изо всех сил ударив кулаком по подлокотнику кресла. – Золотые слова, девочка!

Эти толстяки сидят на мешках с деньгами и губят Фонд, а честные торговцы вынуждены бежать от позора в такие дыры, как наш Хэвен. Это неуважение к Селдону, оскорбление его памяти, плевок в бороду! – он поднял руку, лицо его побледнело. – Мне бы вернуть мою руку! Почему они меня не послушали?

– Папа, не переживай, – попросил Торан.

– Не переживай, не переживай, – сердито передразнил его отец. – Мы и дальше будем гнить в этой норе, а ты будешь говорить: «Не переживай»!

– Наш Фран, – сказал Рэнду, указывая на него трубкой, – второй Латан Деверс. Деверс восемьдесят лет назад умер в рудниках вместе с прадедом твоего мужа от излишка храбрости при недостатке мудрости.

– Клянусь Галактикой, на его месте я сделал бы то же самое, – выпалил Фран. – Деверс был величайшим Торговцем в истории, более великим, чем этот денежный мешок Мэллоу, идол Фонда. И тем больше кровавый долг, который мы обязаны выплатить фондовским головорезам, убившим его за то, что он любил справедливость.

– Продолжай, девочка, – сказал Рэнду, – иначе он проговорит всю ночь.

– Мне больше нечего сказать, – ответила она неожиданно упавшим голосом. – Нужно вызвать кризис, но я не знаю, как. Прогрессивные силы в Фонде затаились, опасаясь репрессий. У торговцев, пожалуй, хватило бы мужества выступить, но среди вас нет единства. Вот если бы вы объединились между собой и стали сотрудничать с прогрессивными людьми из Фонда…

Фран хрипло засмеялся.

– Ты только послушай ее, Рэнду! Она говорит, объединиться с прогрессивными людьми из Фонда! С кем объединяться! Там либо надсмотрщики с плетьми, либо рабы, которые до смерти боятся плети. Там не осталось ни одного хоть сколько-нибудь честного человека.

Байта тщетно пыталась вставить слово в его гневную тираду. Торан прикрыл ей рот ладонью.

– Отец, – сказал он холодно, – ты не был в Фонде и не знаешь, что там делается. Там достаточно смелое и активное подполье. Могу сказать, что Байта является его членом.

– Что ты, сынок, я не хотел никого обидеть, – заволновался Фран. – Не сердись, пожалуйста.

– Твоя беда в том, папа, – горячо продолжал Торан, – что у тебя провинциальные взгляды. Ты считаешь торговцев достойными людьми только потому, что они зарылись в норы на никому не нужной планете. Отдам вам должное, сборщики налогов, забредающие к вам, обратно в Фонд не возвращаются. Только это дешевый героизм. Что вы станете делать, если Фонд пришлет к вам флот?

– Мы его расстреляем, – резко сказал Фран.

– Или он вас расстреляет, если окажется сильнее, что более вероятно. Вас немного, вы плохо вооружены и организованы. Вы поймете это, когда Фонд решит, что пришло время вами заняться. Поэтому ищите союзников, пока не поздно, и лучше в самом Фонде.

– Рэнду, – Фран смотрел на брата, как большой беспомощный бык.

Рэнду вынул изо рта трубку.

– Мальчик прав, Фран. Загляни себе в душу поглубже, и поймешь, что он прав. Ты и кричишь затем, чтобы заглушить внутренний голос, который говорит не слишком приятные вещи. Напрасно, Фран. Торан, хочешь, скажу, зачем я затеял этот разговор?

Он некоторое время задумчиво попыхивал трубкой, потом выбил и вновь наполнил ее, приминая табак точными движениями мизинца.

– Дело в том, что ты намекнул, будто Фонд нами интересуется. Недавно снова приезжали сборщики налогов, причем одного из них сопровождал легкий сторожевой корабль. Они сели в Глейяре – для разнообразия, наверное, и, естественно, больше не взлетели. Теперь их отпустят. Твой отец это знает, Торан.

Посмотрите на старого упрямца. Он понимает, что Хэвен в беде, осознает, что мы бессильны, но продолжает твердить свое. Ему так легче. А когда он выскажется, выкрикнет свой вызов, почувствует, что выполнил долг честного человека и мятежного торговца, то начинает рассуждать так же трезво, как все мы.

– Кто вы? – спросил Байта.

Рэнду улыбнулся.

– В нашем городе собралась небольшая группа… Мы еще ничего не сделали, даже не наладили связь с другими городами, но все еще впереди.

– Что все?

– Мы еще не знаем, – Рэнду пожал плечами. – Надеемся на чудо. Мы тоже подумали, что кризис Селдона не за горами. Галактика полна кораблей и обломков старой Империи. Генералы кишмя кишат. Вдруг кто-то из них наберется смелости?

Байта подумала и так энергично замотала головой, что длинные черные пряди волос с загнутыми внутрь концами хлестнули ее по ушам.

– Нет. Этого не может быть. Нет генерала, который бы не знал, что нападение на Фонд равносильно самоубийству. Бел Райоз был талантливее всех современных генералов, он собрал корабли изо всей Галактики, но ничего не смог поделать против Плана Селдона. Неужели найдется генерал, которому это неизвестно?

– А если мы их подначим?

– Никакая подначка не заставит человека прыгнуть в атомную печь.

Каким орудием вы их туда загоните?