Основание и Империя [Академия и Империя] - Азимов Айзек (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

Они вышли черным ходом. Деверс скомандовал хриплым голосом:

– Скорее на корабль. Сейчас они поднимут тревогу, – он шепотом выругался. – В который раз все срывается! Не иначе, нам вредит галактический демон.

На улице у телевизоров сгущались толпы. Некогда было остановиться и послушать; долетали отдельные несвязные слова. Барр все же стащил где-то свежий номер «Новостей Империи».

Они прожгли крышу ангара и взлетели.

– Оторвемся? – спросил Барр.

За ними неслись десять кораблей дорожной полиции: они выбились из коридора и превысили скорость. Поднимались корабли секретной службы вдогонку кораблю, уносившему от расправы двух шпионов и убийц.

– Внимание! – сказал Деверс и провалился в гиперпространство, не успев подняться даже на две тысячи миль.

От резкого скачка в столь близком соседстве с планетой Барр потерял сознание, а Деверс чуть не задохнулся от боли, но космос вокруг был чист на много световых лет.

Деверс молча гордился своим кораблем, и, наконец, не выдержал:

– Во всей Империи нет корабля, который бы сравнился с моим!

И тут же горько добавил:

– Но нам некуда бежать, а драться с такими силами бессмысленно. Что же делать? Что нам делать?

Барр шевельнулся на своей кушетке. Воздействие скачка еще не прошло, все тело болело. Слабым голосом он сказал:

– Никому ничего не нужно делать. Все закончилось. Вот!

Он протянул торговцу номер «Новостей Империи» с красноречивыми заголовками.

– «Райоз и Бродриг арестованы», – прочел Деверс и уставился на Барра в недоумении. – Почему?

– Здесь ничего на этот счет не сказано, но какая разница? Война с Фондом закончилась, на Сайвенне поднялось восстание. Пока прочитайте газету, – совсем неверным голосом сказал старик, – а позже приземлимся в какой-нибудь провинции и расспросим людей. А сейчас, если вы не возражаете, я попробую заснуть.

Прыгая, как кузнечик, через гиперпространство, торговый корабль несся по Галактике к Фонду.

10. Война окончена

Латан Деверс испытывал смутное раздражение и отчетливый дискомфорт.

Он получил награду и с молчаливым стоицизмом выслушал положенные при этом дифирамбы. Теперь приличия требовали, чтобы он остался, а это означало, что нельзя будет громко зевнуть или положить ногу на соседний стул, как он привык в милом сердцу космосе.

Делегация Сайвенны, в которую Дьюсем Барр вошел в качестве почетного члена, подписала конвенцию, согласно которой Сайвенна перешла из-под политического господства Империи под экономическое влияние Фонда.

Пять имперских линейных кораблей, захваченных повстанцами, напавшими на армию Райоза с тыла, проходя над городом, салютовали Фонду.

Звон бокалов, этикет, светская болтовня…

Деверса кто-то окликнул. Это был Форелл. Торговец отдавал себе ясный отчет, что этот человек на дневной доход может купить сорок таких, как он; и вот, этот человек со снисходительным добродушием манит его пальцем.

Деверс вышел на балкон, в ночную прохладу, поклонился, как положено по этикету, пряча в бороде недобрую гримасу. Рядом с Фореллом стоял улыбающийся Барр.

– Выручите, Деверс. Меня обвиняют в ужасном, нечеловеческом преступлении – в скромности.

– Деверс, – Форелл вынул изо рта сигару, – лорд Барр утверждает, что ваш визит к императору Клеону не имеет никакого отношения к отзыву и аресту Райоза.

– Абсолютно никакого, сэр, – Деверс был краток. – Нам не удалось встретиться с императором. Сведения, которые мы собрали по пути сюда, говорят о том, что дело Райоза было сфабриковано на пустом месте. Вокруг генерала ходило много сплетен, и придворные воспользовались ими в своих тайных интересах.

– А он был чист?

– Райоз? – вмешался Барр. – О, да! Клянусь Галактикой, да. Изменником был Бродриг, но и он не был виновен в том, в чем его обвиняли на процессе. Это был судебный фарс, впрочем, необходимый, предсказуемый и неизбежный.

– С точки зрения психоисторической необходимости, надо полагать, – сказал Форелл с доброй насмешкой, как давний знакомый.

– Совершенно верно, – серьезно сказал Барр. – Необходимость долго назревала, наконец, назрела, и все стало ясно, как написанное черным по белому. Очевидно, что при данной расстановке политических сил Империя не в состоянии вести завоевательную войну. При слабом императоре империю разорвут на куски генералы, борющиеся за бесполезный и смертоносный трон.

При сильном императоре распад будет приостановлен, но по окончании его правления пойдет с удвоенной быстротой.

– Не понял вас, лорд Барр, – пробурчал Форелл, выпуская клуб дыма.

– Возможно. Тому виной слабая психоисторическая подготовка. Слова – плохая замена математическим формулам. Давайте поразмыслим…

Барр задумался. Форелл курил, облокотясь на перила, а Деверс смотрел в бархатное небо, вспоминая Трантор.

– Видите ли, сэр, – заговорил Барр, – вы и Деверс – и многие другие – считали, что для победы над Империей нужно прежде всего посеять раздор между императором и его генералом. И вы, и Деверс, и все остальные были правы, потому что верен принцип древних: «Разделяй и властвуй».

Однако, вы были не правы, полагая, что этот внутренний раскол может стать результатом действий отдельной личности, то есть результатом совпадения случайностей. Вы пробовали ложь и подкуп, играли на страхе и на честолюбии, но, несмотря на все старания, ничего не добились. Более того, вы терпели одно фиаско за другим.

А под рябью, поднятой вами, вызревала волна прилива, предсказанного Селдоном; она поднималась медленно, но неотвратимо.

Дьюсем Барр отвернулся и продолжал говорить, глядя на огни ликующего города:

– Всех нас направляла рука Хари Селдона: блестящего генерала и великого императора, мой народ и ваш народ. Селдон знал, что такой человек, как Райоз, плохо кончит. Его успех был началом конца, и чем больше успех, тем вернее последующий крах.

Форелл сухо заметил:

– Не могу сказать, что стал понимать вас лучше.

– Минутку, – попросил Барр, – сейчас объясню. Слабый генерал не мог бы нам серьезно угрожать, это очевидно. Сильный генерал при слабом императоре также не представил бы для нас серьезной опасности, так как с большой выгодой для себя он мог бы направить свое оружие в другую сторону.

История показывает, что за последние двести лет три четверти императоров, прежде чем таковыми стать, были мятежными генералами или наместниками.

Поэтому опасным для Фонда мог быть только сильный генерал при сильном императоре. Сильного императора не так легко свергнуть, и сильный генерал вынужден применять свои способности за границами Империи.

А что делает императора сильным? Почему Клеон был сильным? Это очевидно: он силен, потому что его подданные слабы. Слишком богатый придворный или чересчур популярный генерал становятся опасными.

Подтверждение тому – недавняя история. Райоз одерживал победу за победой, и император стал подозревать его. Сама атмосфера, царившая при дворе, делала императора подозрительным. Райоз отказался от взятки?

Подозрительно; наверное, готовится измена. Верный придворный, посланный к Райозу наблюдателем, благосклонно к нему отнесся? Крайне подозрительно; наверняка измена. Как бы они ни поступили, император все равно заподозрил бы измену. Вот почему ваши попытки вмешаться в ход событий оказались бесплодными. Подозрительным был сам успех Райоза. И его отозвали, обвинили в измене, осудили и казнили. И Фонд стал побеждать.

Приходим к выводу, что Фонд должен победить в любой ситуации. Наша победа неизбежна, она не зависит от наших действий или поступков Райоза.

Форелл важно кивнул.

– Хорошо. А что если генерал и император – одно и то же лицо? Этого случая вы не предусмотрели, значит, доказательство нельзя считать полным.

Барр пожал плечами.

– Я не пытаюсь ничего доказать. У меня нет необходимого математического аппарата. Я взываю к вашему здравому смыслу. Если в империи каждый аристократ, каждый сильный человек, каждый бандит может притязать на трон – и нередко успешно, как показывает история, – а император занимается войной с соседним государством, долго ли он будет воевать? Ему сразу же придется возвращаться в столицу, чтобы остановить гражданскую войну.