Т. 08 Ракетный корабль «Галилей» - Хайнлайн Роберт Энсон (книги без регистрации .TXT) 📗
— Вот это да! — только и мог подумать и вымолвить я.
— Вполне разделяю твои чувства, Билл, — отозвался папа. — Молли, не пора ли нам унести Пегги в дом? Боюсь, что она начала мерзнуть.
— Да, — согласилась Молли. — Да и я тоже.
— А я сейчас пойду на озеро, — отозвался я.
Разумеется, ожидался грандиознейший прилив. Пока озеро было слишком маленьким, чтобы прилив в нем можно было заметить, но я сделал отметку и надеялся замерить его величину.
— Не заблудись в темноте, — крикнул мне вслед папа.
Я не ответил. Глупое замечание не требует ответа.
Я уже добрался до конца дороги и прошел, должно быть, с четверть мили еще, когда ударил подземный толчок. Он опрокинул меня навзничь — такой мощный толчок я испытал в жизни впервые. В Калифорнии бывали сильные толчки, но они не шли ни в какое сравнение с этим. Долго я лежал вниз лицом, вцепившись в скалу ногтями и пытаясь заставить ее стоять неподвижно. Все качалось, словно у меня был приступ морской болезни. Качалось, качалось и качалось, а вместе с качанием раздавался шум — глубокое басовое грохотание, сильнее, чем гром, и гораздо более зловещее. Скала качнулась и ударила меня в бок. Я вскочил и умудрился каким-то образом устоять. Земля все еще качалась, и грохот продолжался. Я повернул к дому, побежал — это напоминало танец на поверхности дрейфующей льдины. Дважды я падал и снова поднимался. Весь фасад дома обвалился. Крыша покосилась и висела под немыслимым углом.
— Джордж! — завопил я. — Молли! Где вы?
Джордж услышал меня и появился из другой части дома. Теперь я увидел его за покореженной крышей. Он ничего не сказал. Я кинулся к тому месту, где он стоял.
— С тобой все в порядке? — спросил я.
— Помоги мне вытащить Молли, — он запыхался.
Позже я узнал, что Джордж вошел в дом вместе с Молли и Пегги, помог Пег выбраться из носилок и вернуться к себе в комнату, а после снова вышел во двор, предоставив Молли готовить завтрак. Толчок настиг его, когда он возвращался из амбара. Но в тот момент у нас не было времени все это выяснить — мы кинулись голыми руками растаскивать камни, каждый из которых скауты взгромождали наверх вчетвером, дружно покрывая наш дом крышей. Джордж все время кричал:
— Молли! Молли, ты где?
Она лежала на полу у каменного кухонного стола, на который навалилась крыша. Мы освободили ее. Джордж пробрался к ней через обломки:
— Молли! Молли, родная!
Она открыла глаза:
— Джордж!
— Ты цела?
— Что случилось?
— Толчок. С тобой все в порядке? Ты не ранена?
Она села, морщась, будто у нее что-то болело, и сказала:
— Я… кажется, я… Джордж! Где Пегги? Вытащи Пегги!
Комната Пегги устояла: бетонные укрепления выдержали, в то время как остальные части дома обвалились. Папа настоял на том, чтобы сначала мы вытащили Молли на воздух, а потом уж стали растаскивать камни, которые мешали проникнуть в шлюз перед комнатой Пегги. Внешняя дверь шлюза сорвалась с прокладки и была широко распахнута — не вовнутрь, как всегда, а наружу. Внутри шлюза было темно: туда не проникал свет Юпитера. Я не мог ничего разглядеть, но когда толкнул внутреннюю дверь, она не поддалась.
— Не могу ее с места сдвинуть, — пожаловался я. — Принеси свет.
— Наверное, давление воздуха ее все еще держит. Покричи Пегги, чтоб забралась в носилки, и мы выпустим из комнаты воздух.
— Мне нужен свет, — повторил я.
— Нет у меня освещения.
— Разве у тебя нет фонарика?
У меня-то фонарик с собой был, когда я отправился на озеро, во время темной фазы мы всегда носили их с собой, но я его где-то обронил во время толчка. Папа повспоминал, потом пробрался через обломки и скоро вернулся.
— Нашел между амбаром и домом, — сказал он. — Наверно, я его уронил.
Он направил свет фонарика на внутреннюю дверь, и я смог оценить ситуацию.
— Выглядит скверно, — тихо сказал папа. — Взрывная декомпрессия.
Между верхней частью двери и дверной коробкой зияла дыра, сквозь которую можно было просунуть палец. Значит, дверь держало не давление, ее заклинило. Папа позвал:
— Пегги! Ох, Пегги, милая, ты меня слышишь?
Ответа не было.
— Возьми фонарик, Билл. И отойди.
Он отступил назад, потом навалился на дверь плечом. Она чуть подалась, но не открылась. Он сильно ударил ее, дверь распахнулась, и Джордж упал на четвереньки. Он с трудом поднялся, пока я светил ему фонариком. Пегги лежала, наполовину свесившись с кровати, будто пыталась встать — и отключилась. Голова ее свисала, и на пол изо рта стекала струйка крови.
Молли появилась сразу же вслед за нами, они с папой положили Пегги на носилки, и папа поднял давление. Пегги была жива: она дышала, задыхалась и брызгала на нас кровью, когда мы пытались ей помочь. Потом заплакала. После того как мы устроили над ней купол, она, кажется, успокоилась — или снова потеряла сознание. Молли ревела, но не устраивала никакой лишней суматохи. Папа выпрямился, вытер лицо и сказал:
— Берись, Билл. Надо отнести ее в город.
Я ответил:
— Да, — и взялся за один конец носилок.
Молли держала фонарик, а мы несли носилки и пробирались через нагромождение камней, которое раньше было нашим домом. Во дворе мы на минутку поставили носилки, и я огляделся. Я посмотрел вверх на Юпитер: тени все еще лежали на его поверхности, а Ио и Европа еще не добрались до западного края. Все происшествие заняло не больше часа. Но не это занимало меня, а то, что небосвод выглядел как-то странно. Звезды светили слишком ярко, и их было слишком много.
— Джордж, — позвал я, — что это случилось с небом?
— Сейчас не время… — начал было он. Но вдруг осекся и очень медленно произнес: — Великий Боже!
— Что такое? — спросила Молли. — В чем дело?
— Назад в дом, все, живо! Нужно забрать всю одежду, какую мы сможем найти! И одеяла.
— Как? Почему?
— Тепловая ловушка! Она не действует — наверно, землетрясение повредило энергетическую установку.
Мы снова начали раскапывать развалины, пока не нашли все, что могло пригодиться. Трудно было только отодвигать камни, сборы не заняли много времени, мы ведь хорошо знали, где у нас что лежит. Одеяла нужны были для Пегги: папа туго обернул ими носилки, точно кокон, и как следует привязал.
— О'кей, Билл, — сказал он. — Теперь — живо вперед.
И вот тут я услышал мычание Мэйбл. Я остановился и посмотрел на папу. Он тоже остановился в нерешительности.
— О, черт возьми! — я впервые слышал, чтобы он ругался. — Не можем же мы оставить ее тут замерзать: она член нашей семьи. Давай, Билл, пошли!
Мы снова поставили носилки и помчались к амбару. Вместо него мы нашли груду обломков, но по жалобному мычанию Мэйбл мы определили, где она. Мы стащили с нее крышу, и она поднялась на ноги. Кажется, она была невредима, но не могла взять в толк, что происходит. Она смотрела на нас с негодованием. Порядочно времени ушло, чтобы вытащить ее из стойла: папа тащил, а я выталкивал ее сзади. Папа отдал веревку Молли.
— А куры? — спросил я. — А кролики?
Некоторых из них раздавило, другие разбрелись по двору. Я почувствовал, как один из кроликов шмыгнул у меня из-под ног.
— Некогда! — рявкнул папа. — Невозможно взять их, все, что мы могли бы для них сделать — это их перерезать. Пошли!
Мы направились к дороге. Молли возглавляла шествие, ведя и таща Мэйбл и неся фонарик. Нам нужен был свет. Ночь, только что казавшаяся слишком яркой и ясной, внезапно нахмурилась. Вскоре мы перестали видеть Юпитер, а потом стало невозможно разглядеть даже собственные пальцы на руке. Дорога под ногами сделалась мокрой: не от дождя, но от внезапной росы. Холод заметно крепчал. А потом хлынул дождь, упорный и холодный. Вскоре он перешел в мокрый снег. Молли отступила назад:
— Джордж! Мы уже дошли до поворота к Шульцам? — спросила она.
— В этом нет толку, — объяснил он ей. — Мы должны положить ребенка в больницу.
— Я не об этом. Разве не надо их предупредить?
