Т. 01 Кукловоды - Хайнлайн Роберт Энсон (чтение книг .txt) 📗
Помню, подумал тогда: «Ах, черт! Жуть какая!» и пожалел одного портеньо на нашем корабле. Но Б-А не был моим домом, Терра была далеко, я был занят, поскольку штурм Клендату, планеты жуков, должен был вот-вот начаться, а время в пути мы проводили пристегнутые к койкам и накачанные до бессознательного состояния лекарствами, так как гравитационное поле на «Вэлли Фордж» отключалось, чтобы сэкономить энергию и набрать скорость повыше.
Потеря Б-А сломала мне жизнь, но понял я это много месяцев спустя.
Когда пришло время броска на Клендату, меня отдали в помощники рядовому первого класса Голландцу Бамбургеру. Он сумел скрыть свою безумную радость по этому поводу и, как только сержант оказался вне пределов слышимости, сказал:
— Слышь, салага, держись прямо за мной и не суйся под ноги. Будешь меня тормозить, отверну твою пустую башку.
Я только кивнул. Я начал понимать, что это не тренировочный бросок.
Затем меня немного потрясло, а потом нас отстрелили…
Операцию «Жучиный дом» следовало назвать «Сумасшедший дом». Все шло не так. Планировалось одним ударом поставить врага на колени, занять столицу и ключевые точки планеты и закончить войну. Вместо этого мы чуть было ее не проиграли.
Я не критикую генерала Диеннеса. Я не знаю, правда или нет, что он потребовал побольше военной силы и огневого прикрытия и позволил командующему ВС отменить приказ. Не мое это было дело. Сомневаюсь даже, что все, кто крепок задним умом, знают, как было на самом деле.
Зато знаю, что генерал пошел в десант вместе с нами и командовал нами на месте, а когда ситуация стала критической, лично вел отвлекающую атаку, которая позволила некоторым из нас (включая меня) отойти, и в ходе сражения приобрел свой клочок земли на кладбище. Только его не хоронили, его радиоактивные останки лежат где-то на Клендату, и поздно отдавать генерала под трибунал, так что о чем теперь говорить?
Но один комментарий для кабинетных стратегов, которые никогда не прыгали, у меня найдется. Да, я согласен, планету жуков можно было заваливать водородными бомбами до тех пор, пока ее поверхность не превратится в радиоактивное стекло. Но выиграли бы мы этим войну? Жуки не похожи на нас. Псевдоарахноиды по большому счету не похожи даже на пауков. Они — членистоногие, которым случилось выглядеть, словно шизофреническая концепция гигантского разумного паука, но их организация, психология и экономика больше подходят муравьям или термитам. Они — существа коллективные, подчинены диктату гнезда. Взрывы на поверхности убили бы солдат и рабочих, а мыслящую касту и королеву так не достать. Сомневаюсь, что даже прямое попадание водородной ракеты убило бы матку; мы не знаем, насколько глубоко ее прячут. И выяснять я не намерен; никто из парней, которые полезли в жучиные норы, обратно не вернулся.
Что с того, что мы превратим поверхность Клендату в бесплодную пустыню? Корабли, колонии, другие планеты останутся у жуков, и их штаб-квартира наверняка уцелеет, если, конечно, они не предпочтут сдаться. Так что война не окончена. Бомб класса «новая звезда» у нас тогда не было, чтобы расколоть планету пополам. Если жуки переживут бомбардировки и не сдадутся, война не окончена.
Если бы они могли сдаться…
Их солдаты не могут. А рабочие не умеют даже сражаться (и можно потратить кучу времени и боеприпасов, расстреливая рабочих, которые в ответ даже пикнуть не могут). А каста их воинов не сдается. Но не думайте, будто жуки — глупые насекомые, потому что похожи на них внешне и не знают, что такое сдача в плен. Их солдаты умны, умелы и агрессивны. И если жук выстрелит первым, то по универсальному закону он считается умнее тебя. Можно сжечь ему одну ногу, две ноги, три ноги, а он все равно прет вперед. Сожги четыре конечности с одного бока, он опрокинется и будет продолжать стрелять. Необходимо отыскать нервный узел и бить туда… после чего он проковыляет мимо, стреляя в никуда, пока не врежется в стену или еще что-нибудь.
Десант провалился с самого начала. Участвовало пятьдесят кораблей, предполагалось, что они перейдут с двигателей Черенкова на атомную тягу настолько синхронно и скоординированно, что выйдут на орбиту и отстрелят нас единым строем над зоной выброски так, что даже не побеспокоят силы обороны. Наверное, трудная задача. Да что там, я знаю, что она трудная. Но когда такие вещи срываются, отдувается за всех мобильная пехота.
Нам еще повезло, потому что «Вэлли Фордж» и каждый флотский на нем получили место в раю еще до того, как мы добрались до поверхности. В тесноте и на орбитальной скорости четыре и семь миль в секунду он столкнулся с «Ипром», и оба корабля погибли. Нам повезло выбраться из пусковых шахт, тем, кто успел, потому что во время столкновения «Вэлли Фордж» еще отстреливала капсулы. Но я тогда об этом не знал, я сидел внутри своего кокона и летел вниз. Полагаю, наш взводный знал об уничтожении корабля и половины Волчат вместе с ним, раз он десантировался первым. Должен был знать, когда потерял связь с кораблем.
Но спросить его нет никакой возможности, потому что он не вернулся из броска. Единственное, что я тогда понимал, это что творится что-то не то.
Следующие восемнадцать часов стали кошмаром. Не буду о нем рассказывать, потому что многого не помню, только отдельные, замедленные сцены полного ужаса. Никогда не любил пауков, ни ядовитых, ни всяких прочих; у меня даже от домашнего паука мурашки по коже ползут. О тарантулах я даже думать не могу, а лобстера, краба и им подобных даже в рот не возьму. Когда я впервые увидел жука, у меня чуть мозги не выпрыгнули из черепушки. Только через секунду я сообразил, что уже убил его и можно больше не стрелять. Наверное, это был рабочий; сомневаюсь, что сумел бы схватиться с воином и победить.
А парням из К-9 пришлось еще хуже. Их должны были сбросить (если бы все прошло нормально) на периферии зоны. Предполагалось, что неопсы проведут разведку, чтобы облегчить задачу заградительных отрядов. Калебы, разумеется, не вооружены, разве что зубами. Неопес должен слушать, смотреть, нюхать и докладывать напарнику по радио. Все, что у него есть, это рация и бомба, которую он или его напарник взрывает в случае захвата собаки в плен или смертельного ранения.
Захвата в плен несчастные псины не дождались; очевидно, большинство покончило жизнь самоубийством, как только увидело противника. Они к жукам питают те же чувства, что и я, только гораздо сильнее. Теперь неопсов с щенячьего возраста тренируют не бояться жуков и не взрывать себя при одном их виде. Тех никто не тренировал.
И это еще не все. Назовите любую деталь — все провалились. Конечно, я не знал, что происходило, я просто держался за Голландцем и пытался стрелять и поджигать все, что двигалось, кидать гранаты во все норы, какие только видел. Это теперь я могу убить жука, не тратя много патронов или топлива, хотя так и не научился отличать опасного от безвредного. Из пятидесяти жуков воин — только один, но он стоит остальных сорока девяти. Личное оружие у них легче нашего, но такое же смертоносное; луч режет броню и тебя с ней, словно сваренное вкрутую яйцо.
И координированы их солдаты лучше наших, потому что мозг, который думает за них и командует их отрядами, находится вне досягаемости. Он где-то в норе, под землей.
Нам с Голландцем везло довольно долго, мы зачистили примерно квадратную милю, затыкая все норы бомбами, убивая все, что находили на поверхности, а топливо в скафандрах старались беречь на всякий случай. Вообще-то идея была в том, чтобы оборонять намеченный район, чтобы подкрепление с более тяжелым вооружением прибыло без помех и особого сопротивления. Это был не рейд, это было сражение за плацдарм — занять, удержаться, дождаться прибытия свежих сил и захватить или просто утихомирить планету.
Только у нас ничего не вышло.
Мы все делали как надо. Просто сели не в том месте и связи с нашими у нас не было. Командир и сержант погибли, перестроить нас было некому. Но мы застолбили участок, отделение со спецвооружением оборудовало укрепленную позицию. Мы были готовы держаться до прибытия свежих сил и помочь им, как только они появятся.
