На берегах тумана - Чешко Федор Федорович (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Потайной выход из Обители древние мастера обустроили таким же образом, как и вход в Гнездо Отважных. В узком подземном проходе можно было выпрямиться в полный рост, но два человека вряд ли сумели бы разминуться, даже проталкиваясь один мимо другого изо всех сил. И еще одно сходство: перед самым выходом нора круто изгибалась сперва влево, а потом вправо, причем это было единственное место, где ее стены были укреплены грубо обтесанными валунами. Так что при попытке ворваться снаружи враг неминуемо уперся бы в прочную каменную стену — как и в Гнезде Отважных, один хладнокровный воин мог бы отбиться здесь от целой своры неприятелей.
Возле первого изгиба норы Витязь остановился и хриплым шепотом велел всем погасить огни. Никто не промедлил. Лучины погасли одновременно, и шедшему вслед за Витязем Лефу в первый миг показалось, будто обрушился свод. Наверное, так показалось не только ему, потому что на несколько мгновений в тесном проходе повисла мертвая тишина: слышалось только чье-то трудное дыхание, да где-то разбивались о пол тяжелые водяные капли — надоедливый звук, с почти издевательской неотвязчивостью преследовавший человека в мрачной путанице каменных и земляных переходов, которую братья-люди назвали Первой Заимкой.
Бешеный знает, сколько длилось молчание. Наверное, прошло всего несколько мгновений, но падение водяных капель завораживало своей размеренностью, и мгновения разбухали от этой влаги, становились тягучими, неповоротливыми, мертвыми.
А потом Нурд легонько ткнул пальцами Лефово плечо, и наваждение... нет, оно не сгинуло, оно лишь отступило, затаилось где-то, готовясь при первой возможности вернуться и взять свое. Все-таки хорошо, что нынче не умеют строить, как прежде, — это не для людей, когда вокруг только оправленная камнем или землей темнота. Это не для живых людей.
— Вы никого не видели, когда забирались внутрь? — деловито спросил Нурд, и эта его деловитость мгновенно вернула парню спокойное восприятие окружающего. В самом деле, чего он переполошился? Разве кабацкому вышибале по имени Нор не приходилось едва ли не каждый день лазать то в ледник, то в огромный винный подвал «Гостеприимного людоеда»? Да и Нынешнему Витязю Лефу уже не раз и не десять доводилось шастать по всяким подземным ходам да по внутренностям Обители... Нет, не в темноте дело; дело в стойком предчувствии близкой беды, которое паскудным червячишкой запустил в душу проклятый шакал со смолеными ушами.
— Заснул? — это Нурд снова коснулся Лефова плеча. — Я говорю: вы как забирались внутрь — без помех?
— Да вроде без помех... — растерянно протянул Леф, наконец-то найдя в себе силы для ответа.
Нурд хмыкнул с сомнением, потом вроде бы чуть отодвинулся от парня и сказал:
— Пособи-ка снять со спины. Только тихо, понял?
Очень непросто было распутать ремни, которыми Витязь привязал к себе увесистый тюк с порохом, а подхватить и бесшумно опустить на землю Нурдову ношу оказалось еще сложнее: для предохранения от воды тюк был щедро вымазан жиром, и тугая скользкая кожа будто нарочно вывертывалась из пальцев. А когда Леф кое-как управился со своим морочливым занятием, ему послышался негромкий, но очень характерный звук — что-то среднее между скрипом и посвистом. Так звучит выскальзывающий из ножен клинок. И тотчас же Нурд проговорил:
— Ждите, я скоро.
— Ты куда это? — Торков встревоженный шепот обжег Лефово ухо.
— Пойду, гляну наружу.
— Зачем? — Леф досадливо отстранился от наваливающегося на плечо охотника. — То сам кричал: «Скорее! Скорее!», а теперь... Сказано же: мы вошли без помех. Мне не веришь — Гуфу спроси...
— Пора бы тебе понять, что выйти часто оказывается куда труднее, чем войти, — проворчал Нурд. — Ждите. И не зажигайте огня.
Ждать пришлось недолго, только они не сразу поняли, чего именно дожидались. Впереди послышался какой-то неясный шумок, что-то скребануло будто железом по камню, и вдруг перехваченный голос Витязя выговорил досадливо:
— Не вздумай баловаться с мечом, Леф! Я это, я!
Леф отдернул пальцы от рукояти, словно бы та внезапно оборотилась раскаленным углем. Собственно, дергаться с таким испугом вовсе не стоило — в подобном положении, услыхав непонятные звуки, вовсе не зазорно схватиться за меч и вовсе не странно, что Нурд это самое хватание разглядел. Все-таки неладно с тобой, почти виртуоз и Нынешний Витязь! От пустяков дергаешься, под капание с потолка цепенеешь, будто ученый скорпион под высвистывание базарного заклинателя... Не обернулось бы сегодня бедой твое дерганье.
А Нурд опять исчез. Не объяснил ничего, сказал только: «Еще чуть подождите». Причем, если до сих пор сам говорил полушепотом и на других шикал, то эти слова произнес так, будто средь бела дня на чьем-нибудь огороде брюкву хвалил. Значит, опасаться уже нечего.
Вернулся Нурд куда быстрее, чем в первый раз. Громыхнув какой-то тяжестью за первым из поворотов, он опять-таки довольно громко сказал:
— Леф, возьми мой тюк и иди сюда — поможешь надеть. Кто-нибудь, зажгите лучину. Только подальше от Лефа и Торка, а то еще грохнет прежде срока... Осторожней, Леф, — там мертвые под ногами.
Предупреждение слегка запоздало — парень уже споткнулся обо что-то лязгнувшее, выронил тюк и упал на него сверху. Позади вспыхнула лучина, при свете которой на полу действительно обнаружился неподвижный бронный послушник. За поворотом валялся еще один.
Ради сбережения драгоценного времени Нурд не стал ждать Лефовых вопросов. Пока однорукий парень не слишком-то ловко помогал ему управиться со строптивым грузом, Витязь по собственной воле объяснял ему, что к чему:
— Во Мглу вы с Гуфой ушли без помехи потому, что серые были напуганы странными исчадиями и удрали из Ущелья. Потом исчадия перестали рождаться, и Истовые поняли: надо спешить. Мало ли чего еще ждать от Бездонной! Может, выскочит большое исчадие — настоящее, страшное, или бешеный. Кстати сказать, они могли догадаться, что гремучие шары — это чьи-то послания. Невесть чьи невесть кому. А если так — тем более надо спешить. Все непонятное опасно, а Истовым сейчас очень нужна удача. Вот... Выпустили вас потому, что все-таки поопасались связаться. Кто-то мог отбиться, удрать или (самая малая беда) поднять шум; мы, не дождавшись, могли бы засуетиться и до поры наткнуться на поджигателей (снова не шибко удачно — от нас бы избавились, но не вышло бы задуманного действа).
— Да чего им это действо уж так надобно? — промямлил Леф (очень невнятно промямлил, поскольку именно в это мгновение затягивал ременной узел зубами).
— Как — чего? Они попросили Мглу — она сделала. Сделала точно как и когда попросили. Это им куда выгодней, чем если Бездонная накажет нас просто так... Ну, а что Истовые скорей передушат сами себя, чем хоть одному из нас позволят ускользнуть из Обители, — до этого бы и круглорог допыхтелся.
Лефу, конечно, приятно было услыхать, что он оказался глупее пустоголовой скотины, но обижаться было некогда. Парень внезапно осознал, что, мельком взглядывая поверх Нурдова плеча, он видит смутное серое пятно — выход. А раз он отличает это пятно от подсвеченных лучиной стен, то дело идет к рассвету. Значит, еще пара заминок, и торопиться станет попросту некуда.
С первой засадой управились в считанные мгновения. Послушников там оказалось четверо, но трое из них спали, забившись в небольшую расщелину. Кстати сказать, спали они правильно — дышали тихо, почти неслышно, лат не сняли, шлемы под головами, снаряженные к делу металки возле правой руки... Четвертый устроился в нескольких шагах ниже по склону — выставив голову из-за небольшого валуна, он напряженно всматривался в залитое сумерками ущелье. Слишком напряженно. Если бы караульный послушник хоть изредка оглядывался, Ларде и Лефу могло прийтись туго.
Они подобрались по верху, вдоль самой кромки Мировой Межи, и некоторое время разглядывали засаду. Потом Леф соскользнул к расщелине, замер на миг и легонько звякнул о камень обнаженным клинком. Караульный немедленно обернулся, и в смотровую щель его шлема с отвратительным хрустом вонзилось метательное копьецо. В тот же миг Леф спрыгнул на остальных.
