Человек, который любил Джейн Остин - О'Рурк Салли Смит (первая книга .TXT) 📗

Дорогой мистер ДАРСИ!

Грубость моя непростительна. Надеюсь, вы примете эти извинения и постараетесь понять, что вела я себя столь недостойным образом лишь потому, что была слишком потрясена, получив ваше сообщение из Пемберли.

SMARTIST

Несколько секунд она смотрела на надпись «Почта отправлена» и представляла – впрочем, особой уверенности у нее не было, – как послание достигнет своей цели. Оставалось лишь надеяться, что этот Дарси – человек снисходительный и незлобивый.

ГЛАВА 10

Следующие несколько дней прошли в страшной суматохе. Тельма Клейн развила бурную деятельность, подстегивала своих сотрудников, чтобы поскорее заканчивали экспертизу писем. И одновременно начала тайные переговоры с небольшим, но элитарным сообществом коллекционеров редких документов, а также с торговцами антиквариатом и учеными, специалистами по творчеству Остин. И хотя истинную подоплеку уникального своего открытия, которое окрестила «письма Дарси», она открыла лишь нескольким доверенным лицам, людям понимающим стало ясно: доктор Клейн готовит ученому и всему прочему миру неслыханную информационную «бомбу», и впоследствии, возможно, ей даже придется переписать свою книгу о Джейн Остин.

Вскоре Элиза, к своему удивлению, обнаружила, что тоже вовлечена во всю эту круговерть с письмами, что Тельма то и дело советуется с ней о времени размещения различных объявлений и о том, как лучше распорядиться этими уникальными документами. Ибо они, как ни крути, все же являлись личной собственностью Элизы. Она то говорила с Тельмой по телефону, то посещала вместе с неутомимой ученой дамой всевозможные интересные учреждения, представителям которых предстояло сыграть важную роль в дальнейшей судьбе писем. Прежде всего – в их обнародовании.

Правильно выбрать момент, вот что главное, при каждом удобном случае подчеркивала Тельма, это ключ ко всему. Выбрать момент и получить официальное заявление некоего мистера Дарси из штата Виргиния. Элиза уже не помнила, сколько раз Тельма настойчиво расспрашивала ее о том, удалось ли наконец установить контакт с загадочным и неуловимым Дарси.

Не в силах признаться в своих страхах и сомнениях, поведать Тельме о том, что она сама по собственной глупости почти сразу оборвала контакты с Дарси, художница чуть ли не каждый час проверяла свою электронную почту. А Тельму кормила байками о том, что коннозаводчик, по всей видимости, уехал из поместья на какое-то время, а потому недоступен.

Тот интерес, какой проявляла к этому делу Тельма, та готовность, с которой она согласилась взвалить на себя столь сложную и многотрудную задачу по организации выхода в свет писем Дарси, – все это заставляло предполагать, что Тельма Клейн рассчитывает на вознаграждение. Специалист по творчеству Остин с этой своей интригующей, хотя пока и недоказанной теорией об эпизоде из личной жизни писательницы, настырная и грубоватая Клейн всегда являлась возмутительницей спокойствия в снобистском, тесном и предсказуемом мирке литературоведов и знатоков творчества Джейн Остин.

Теперь же, имея на руках неоспоримое доказательство в пользу своей теории о происхождении Дарси, одного из самых романтичных героев английской литературы, ученая дама предвкушала, как собьет спесь с этих высоколобых снобов. Тельма считала, и Элиза в том с ней покорно соглашалась, что именно ей, госпоже Клейн, даны исключительные права на демонстрацию туалетного столика Джейн Остин и писем Дарси в Нью-Йоркской публичной библиотеке, вплоть до того момента, пока сокровища эти не будут проданы с аукциона. Элиза, подыгрывая Тельме, согласилась передать ей исключительные права на соавторство в книге, где будет рассказана история обнаружения и обосновано значение писем. И признала, что книгу эту стоит подготовить к публикации до того, как кто-либо получит возможность взглянуть на пресловутые документы.

Разумеется, все эти приготовления отнимали массу времени и требовали многочисленных переговоров и обсуждений с юристами, библиотечным начальством и компетентными исследователями. В результате это стало самым отрицательным образом сказываться на бизнесе Элизы, ее интернет-галерее, что, собственно, и предсказывал Джерри. К счастью, у Элизы нашлось в запаснике немало работ, снимки которых стали постепенно замещать проданные через Интернет картины. Занимаясь организационными работами и бесконечным подписанием все новых контрактов, Элиза почти совсем забросила живопись и ночами кое-как пыталась наверстать упущенное.

Последнее обстоятельство окончательно подкосило и без того непрочные отношения с Джерри. Если прежде он мог свободно заскочить к ней вечерком или позвонить в самый последний момент, чтобы пригласить куда-нибудь поужинать, отныне консультант по инвестициям был вынужден оставлять свои сообщения на автоответчике, а если телефонный разговор все же случался, Элиза старалась свести его к минимуму. Первые дня два после их неудачного совместного обеда она вообще не подходила к телефону, когда звонил Джерри; позже смилостивилась и стала снимать трубку, но говорила с ним исключительно по делу.

Только через неделю после того, как он открыто обвинил ее в глупости за то, что отдает слишком много времени и сил каким-то таинственным письмам, Джерри все же удалось вырвать у нее согласие пообедать вместе.

Памятуя о последнем, столь неудачно закончившемся обеде в закусочной по соседству с домом, Джерри на сей раз выбрал весьма элегантный ресторан, со свечами, французской кухней и соответствующим интерьером. Едва Элиза вошла в это дорогое заведение в потрясающем черном платье для коктейлей, как Джерри стремительно поднялся навстречу ей из-за столика, который зарезервировал заранее.

– Элиза! – Голос его слегка дрожал от волнения, он взял ее за руку и запечатлел на костяшках пальцев влажный поцелуй. – Ты выглядишь сегодня совершенно потрясающе! – довольно громко заявил он.

Джерри провел Элизу к столику, уставленному хрусталем и серебром, и отодвинул для нее стул.

Высвободив руку из его цепких пальцев, Элиза уселась и одарила приятеля ослепительной улыбкой.

– О, Джерри, как мило, спасибо, – сказала она, несколько удивленная столь пылким проявлением галантности, чего прежде за Джерри не наблюдалось.

– Я страшно по тебе соскучился, – признался он. – За последнюю неделю мы едва ли парой слов перемолвились.

Элиза настороженно косилась на старого приятеля и спрашивала себя: неужели столь недолгое расставание раскрыло в обычно сдержанном Джерри совершенно новые качества, выявило глубоко запрятанные запасы любви и заботливости?

– Прости, что не могла уделить тебе больше времени, – повинилась она. – Но неделя выдалась сумасшедшая. – Обрадованная тем, что ей наконец есть с кем поделиться новостями, кроме Уикхема, Элиза подалась вперед и понизила голос почти до шепота: – На данный момент это страшная тайна. Так что смотри, чтоб никому! Библиотека планирует сделать мой туалетный столик и найденные в нем письма гвоздем выставки Джейн Остин, а осенью в «Сотбис» намерены провести аукцион.

Джерри так и расцвел в улыбке.

– Но это же здорово! Ну а что твой таинственный коллекционер Дарси, о котором ты мне рассказывала? От него ничего нового?

Улыбка на лице Элизы тут же увяла, она покачала головой. К ней вернулось мучившее ее вот уже несколько дней чувство вины.

– Нет. Боюсь, я слишком его обидела…

Она задумалась на секунду, и тут вдруг в голову ей пришла совсем новая и неожиданная идея.

– Подумываю даже съездить к нему в Виргинию, – неожиданно для самой себя выпалила Элиза. И после некоторого раздумья добавила: – Возможно, если получится встретиться с Дарси, смогу лично рассказать ему о письмах… и при этом он не будет знать, что я – та самая грубиянка, которая так оскорбила его в Интернете…

Тут голос ее замер, но мысль продолжала работать.

«А что, очень даже неплохая идея», – подумала она.