Ночное лицо - Андерсон Пол Уильям (книги онлайн полные версии txt) 📗
Толтека закричал и бросился бежать. Одна обезьяна схватила его за штанину. Он обрушил удар сапога прямо ей в морду. Руки разжались. В это время на него прыгнули еще две. Увернувшись, он бросился в сторону. Спиной вон к тому стволу, залить их автоматной очередью… Он развернулся и вскинул пистолет.
Одна из обезьян швырнула камень, который был у нее в руке. Снаряд ударил Толтеку прямо в висок. Боль ослепила его. Он пошатнулся и тут же оказался под ними. Толстые руки тащили его к земле. Нос был забит их шерстью и отвратительным запахом. Желто щелкали клыки прямо в сантиметре от его лица. Он яростно отмахнулся. Кулак отскочил от бугристой мышцы. И тут же ему показалось, что он оказался в самой гуще бивших и царапающих рук. Он поплыл куда-то в звенящую красноту.
Когда, минуту или две спустя, он пришел в себя, его связывали две из них. Подошла третья, разматывая тонкую лозу. Ему связали за спиной руки.
Он тряхнул головой, отчего его словно пронзило, и кровь закапала на тунику, и огляделся по сторонам. Ворона обезвредили точно таким же способом. Обезьяны, жуя, смотрели или скакали, болтая. Их насчитывалось около дюжины, все самцы, ростом где-то выше метра, хвостатые, коренастые, покрытые зеленоватой шерстью и рыжевато-коричневой гривой. У них были тупые морды и пятипалые руки с достаточно хорошо развитым большим пальцем. Некоторые носили с собой кости или челюсть каких-то крупных травоядных животных.
— О-о, — простонал Толтека, — С тобой… ты…
— Еще не слишком поврежден, — проговорил Ворон разбитыми губами. Каким-то образом он еще смог улыбнуться.
— Но я-то! Они выслеживали нас!
Одна из обезьян подняла один из брошенных пистолетов, потрогала его, повертела и отшвырнула в сторону. Другие вытащили у людей из ножен кинжалы, но вскоре точно также бросили их. Грубые руки дергали и тыкали Толтеку, разрывая его одежду. Он вдруг с ужасом подумал, что может и умереть здесь.
Подавив панику, он проверил, как крепко его связали. Руки были связаны какой-то очень прочной веревкой. Ворон лежал в более удобной позе, на спине, немного извиваясь, когда обезьяны играли с ним.
Самая крупная вдруг издала какой-то рев. Стая моментально прекратила шум и все резко вскочили на ноги. Коротконогие, длиннопалые, они все же были настоящими двуногими. С небрежной грубостью они подняли людей, и вся процессия двинулась глубоко в лес.
Только потом, когда изумление полностью прошло, Толтека понял, что кости, которые носили их захватчики, это было оружие, дубинка и остроконечный нож одновременно.
— Проторазумные, — начал он. Но седая обезьяна шлепнула его по лицу. Молчание, очевидно, было правилом на тропе.
Этот кошмар длился недолго. Они вышли на следующий луг, где сквозь траву и цветы лился свет нестерпимо яркого солнца. Самцы разразились воплем, в ответ на который раздался другой вопль — самок и молодняка, роем вылетевших из-под огромного валуна, где у них, по-видимому, находилось стойбище. Какой-то момент вся эта куча, словно обезумев, размахивала, трясла руками и скалила клыки. Толтека подумал, что его разорвут на части. Два самых крупных самца оттолкнули своих сородичей в сторону и затолкнули пленников на скалу.
Оттуда их швырнули вниз. Толтека увидел, что он упал рядом с кучей обглоданных костей и других отбросов, над которой черным облаком носились насекомые, питающиеся падалью.
— Ворон, — он буквально задохнулся, — они собираются нас съесть.
— Что же еще? — ответил лохланнец.
— Ох, а мы не сможем вырваться?
— Думаю сможем. Я очень неумело связан. И ты тоже, но я не могу достать узел. Если ты отвлечешь их на минуту или две…
Подошли две обезьяны с поднятыми дубинками. Остальная стая, мгновенно умолкнув опять, села, наблюдая за происходящим своими яркими запавшими глазами. По Толтеке словно молотом стучала тишина.
Он перекатился, вскочил на ноги и побежал. Ближайший самец издал звук, похожий на смех, и кинулся на перехват. Сделав зигзаг, Толтека увернулся от него. На пути выросла еще одна косматая фигура. Вся стая завизжала. Ему в голову со свистом полетела дубинка. Он бросился вперед, под ноги, но промахнулся, и обезьяна упала на него сверху. Он зарылся головой под тело, прикрываясь от дубинок, но его схватили за ноги и потащили вперед. Он увидел двух возвышающихся над ним обезьян с дубинками.
И вдруг здесь оказался Ворон. Ребром ладони лохланнец ударил одну обезьяну прямо по горлу. Она со стоном рухнула на землю, из пасти потекла синевато-красная кровь. Ворон уже бросился на другую. Выбросив руки, он вогнал ей пальцы под брови и одним движением вырвал оба глаза. Третий самец бросился на него — чтобы налететь на страшный, калечащий удар ногой. И в этот момент Толтека почувствовал тошноту.
Ворон склонился и потянул за его веревку. Обезьяны кружили в нескольких метрах, озлобленные, но запуганные.
— Ну все, ты свободен, — Ворон тяжело дышал. — У тебя же есть карманный нож, да? Дай его мне.
Когда он пошевелился, в нескольких сантиметрах стукнуло несколько камней. Он на бегу открыл лезвие и напал на ближайшую обезьяну, бросавшую камни самку. Она неловко взмахнула рукой, стараясь ударить его. Он шагнул в сторону. Его рубящий удар был жесток в своей расчетливости. Завизжав, она упала вниз. Ворон вернулся к Толтеке и отдал ему нож, подняв берцовую кость.
— У них кончаются камни, — сказал он, — сейчас мы очень медленно отходим. Надо убедить их, что нас не стоит преследовать.
Первые несколько минут все шло хорошо. Он отбил пару летящих дубинок. Самцы сердито ворчали, лаяли, кружили, но нападать не отваживались. Но когда люди достигли края луга, ярость переборола страх. Размахивая над головой своим оружием, вожак кинулся на них. За ним последовали остальные.
— Отходим к дереву! — скомандовал Ворон. Он поднял берцовую кость как меч. Пока дубина вожака опускалась, он отбил удар и стукнул в ответ его по пальцам. Обезьяна с воплем выронила дубину. Ворон вогнал конец своей прямо в открытую пасть. Раздался хруст раскалываемого неба.
У Толтеки работы было тоже по горло. Нож годился только для ближнего боя, и на него сразу же набросились двое. Острые челюсти порвали ему плечо. Не обращая на это внимания, он вошел в клинч и глубоко всадил нож. Кровь ударила струёй. Он толкнул раненого зверя на второго, тот упал, затем поднялся и убежал.
С криками и ревом остальные самцы отступили. Ворон наклонился, схватил умирающего вожака и швырнул в них. С тяжелым стуком тело упало в траву. Обезьяны отошли от него.
— Пошли, — сказал Ворон.
Они пошли не слишком быстро, часто останавливаясь и оборачиваясь с угрожающим видом. Но преследования не было. Ворон с облегчением выдохнул.
— Все, отбой. — хрипло проговорил он, — животные не дерутся до конца, как люди. И… мы обеспечили их едой.
У Толтеки сжало горло. Когда они вернулись к пистолетам, что означало окончательную безопасность, у него начались спазмы. Он опустился на колени, и его вырвало.
Ворон уселся отдохнуть.
— Ничего, — сказал он, — это реакция. Для непрофессионала ты действовал совсем не плохо.
— Это не страх, — ответил Толтека. Его передернуло от пробежавшего холода, — это то, что произошло там, то, что ты сделал.
— А? Я освободил нас. Это плохо?
— Твоя… тактика… Нужна ли была такая злоба?
— Я исходил из целесообразности, Мигель. Пожалуйста, не думай, что мне это очень нравится.
— Ох, да нет. Здесь я отдаю тебе должное. Но… О-о, я не знаю, к какой же расе мы все-таки принадлежим? — Толтека закрыл лицо руками.
Через некоторое время, немного успокоившись, он опустошенно сказал:
— Если бы не мы, этого бы не произошло. Гвидионцы избегают обезьян. На этой планете есть место для всякой жизни. А мы же, нам обязательно надо влезть.
Ворон некоторое время смотрел на него, потом спросил.
— Почему ты думаешь, что боль и смерть так ужасна?
— Я их не боюсь, — ответил Толтека со слабой вспышкой возмущения.
— Я этого не говорил. Я просто подумал, что внутри, ты не чувствуешь, что они связаны с жизнью. Я чувствую. И гвидионцы тоже. — Ворон поднялся. — Нам надо возвращаться.
