Капер - Стирлинг Стивен Майкл (читать книги без сокращений txt) 📗
Питер уже чуть ли не попискивал от удовольствия, когда глаза его вдруг наткнулись на нечто совершенно неожиданное. «Вот это да! – мысленно воскликнул он. – Я и не знал, что такое все еще производят. – И внутри у него все буквально сжалось от страстного желания эти штуковины заказать. – Но ведь нет никакой разумной причины, по которой они мне могут понадобиться, – принялся увещевать себя Редер. – Ну и наплевать, – тут же ответил он сам себе. – Я их хочу, и я их могу получить. Такого оправдания мне вполне достаточно».
С радостью в сердце он напечатал заказ на все шесть штук и взорвался восторгом, когда рядом с его запросом загорелось слово «одобрено». «Есть контакт! Идите к своему папочке, мои маленькие красотки! – Питер захихикал, представив себе ревность, которая появится на многих лицах, когда его коллеги обнаружат этот триумф. – Насколько я знаю, это самая последняя партия, и вся она теперь моя!»
С широкой улыбкой Редер откинулся на спинку кресла. «Эх, вот это жизнь!» – подумал он. В данный момент он ощущал себя существующим лишь в головах членов парламентской комиссии офицером Космического Отряда, чьим главным удовольствием в жизни было изобретение новых способов потратить деньги налогоплательщиков.
Раздался резкий стук в дверь кабинета, и Питер любезно выкрикнул:
– Входите!
Лейтенант Адольф Гивенс в роскошно отутюженном пилотском комбинезоне предстал перед столом Редера, образцово отдавая честь. Глаза лейтенанта были сосредоточены над головой коммандера, тело вытянуто в струнку, ноги составлены вместе. Совершенно другой Гивенс, если вспомнить их предыдущие встречи.
Редер куда менее браво ответил лейтенанту на отдание чести. «Внезапно я почувствовал себя капитаном Каверсом», – с удовольствием подумал он. На лице его, впрочем, ничего такого не отразилось. Он хорошо знал Гивенса, и чувство юмора – в особенности применительно к самому себе – в число многих достоинств пилота не входило.
– Вольно, лейтенант, – сказал Редер. – Чем могу служить?
– Сэр! Я хочу стать добровольцем, сэр! – Гивенс по-прежнему смотрел прямо перед собой, примерно в полуметре над головой Питера, а тело его застыло в очень строгой парадной стойке «вольно».
Редер внимательно его оглядел. Весьма привлекательный молодой человек лет двадцати четырех, ростом Гивенс был примерно те же метр восемьдесят, что и сам Редер, такого же атлетического телосложения. У Адольфа были медово-светлые волосы, правильные черты лица и волевой, если не сказать героический подбородок.
По мнению Питера, Гивенс был блестящим пилотом, почти таким же блестящим, как он сам. Гивенс отлично ладил с товарищами по эскадрилье, которые также ценили его как умелого бойца и чертовски виртуозного летчика.
«С другой стороны, – думал Редер, – я не знаю никого в отделах технического обеспечения и бортинженерии, кто от всей души не желал бы Гивенсу свернуть себе шею, когда он в следующий раз будет принимать душ». Для персонала этих отделов было бы совсем недостаточно, если бы лейтенанта просто угрохали в бою, а кроме того, тогда оказался бы поврежден его «спид».
Справедливости ради, поведение Адольфа было не столь уж необычным для большинства пилотов «спидов». В моменты предельной откровенности и уединения Редер мог признаться себе, что в его летной карьере бывали времена, когда он и сам вел себя ничуть не лучше.
В конце концов, кто мог избежать понимания того, что основным назначением авианосца являлось носить, причем как раз «спиды»? А что такое был «спид» без его пилота? Следовательно, задачей авианосца и нескольких тысяч членов его команды было обслуживать и всячески поддерживать пилота «спида». Что автоматически делало всех пилотов «спидов», независимо от их ранга, принцами этого государства.
Вопрос теперь заключался в том, был ли Адольф Гивенс высокомерней других пилотов?
«Да, – решил Редер, припоминая отношение Гивенса не только к Синтии Роббинс, но в определенной степени и к нему самому. – По части высокомерия он за красной чертой. Пожалуй, именно такие самодовольные болваны и отвратили Сару Джеймс от всех пилотов „спидов“ вообще». Тут Питер почувствовал в отношении лейтенанта прилив возмущения, который, впервые за время их знакомства, Гивенс не заслужил. Насчет «спидов» существовала одна поговорка – мол, для того, чтобы на них летать, требовалось страдать синдромом типа «не тронь, а то пукну».
«С другой стороны, этот парень летает едва ли не лучше всех, кого я в своей жизни видел», – подумал Редер, неловко ерзая в кресле.
Тут Гивенс опустил взгляд впервые с тех пор, как вошел в кабинет. Питеру вдруг пришло в голову, что лейтенант считал само собой разумеющимся, что его предложение будет принять немедленно, причем с предельной благодарностью, и внутренне улыбнулся.
– Садитесь, лейтенант, – предложил он, указывая на стул.
Гивенс так и сделал, и в лице у него внезапно появилось нечто, громче всяких слов указывающее на его изумление. Он посмотрел на коммандера яркими зеленовато-карими глазами, которые, не сомневался Редер, с легкостью и без малейших угрызений совести разбили немало женских сердец от «Онтарио» до Лунобазы.
– Прошу вас объясниться, лейтенант, – сказал Редер, подаваясь вперед и сцепив над столом ладони.
Гивенс недоуменно заморгал, открыл рот, тут же его закрыл, затем явно постарался взять себя в руки и заговорил.
– Прошел слух, сэр, что вы направляетесь на задание. Слух, что это важное задание, сэр. Я, сэр, хотел бы с вами отправиться.
«Интересно, сколько „сэров“ уже было с тех пор, как он сюда вошел?» – задумался Редер, вспоминая Падди.
– А что именно вы слышали об этом… гм, задании? И от кого вы о нем слышали? – Тут в голове у Редера словно бы что-то щелкнуло. – Может, вы о нем во «Вселенских ведомостях» прочли?
– Никак нет, сэр. – Гивенс заколебался. – Я даже толком ничего и не слышал. Я так предположил.
Когда после этого признания лейтенант сделал паузу, Редер помрачнел. «Не заставляй меня снова требовать объяснений, Гивенс, – подумал он, – иначе можешь про все забыть».
– Я увидел, как десантный генерал Скарагоглу делает вам знак и приглашает зайти к нему в кабинет, – заторопился Гивенс, очевидно, ощущая нетерпение Питера. – Я так прикинул, что-то такое назревает, и решил присоединиться.
– Почему? – Питер выдержал пристальный взгляд лейтенанта, а затем глаза Гивенса ненадолго ушли вбок, пока он обдумывал ответ.
– Я, сэр… насколько я знаю, сэр, задания этого десантного генерала – кратчайший путь к наградам.
Редер искренне удивился. И не смог этого скрыть.
– А насколько я знаю, это кратчайший путь к сообщению типа «Адмиралтейство с прискорбием вас извещает». Неужели, лейтенант, награды так много для вас значат?
– Они много значат для моей семьи, сэр, – твердо сказал Гивенс.
«Надо бы посмотреть, что у лейтенанта за семья», – подумал Питер. У его семьи было совсем другое к этому отношению. Отец сказал ему после ранения, что ему было бы приятнее знать, что с ним все хорошо, чем видеть его с орденскими планками и ворохом благодарностей. Он серьезно об этом говорил. Но что, если родичи Редера все-таки хотели видеть его сплошь в регалиях?
– Скажите, лейтенант, а вы еще кому-то об этом так называемом задании упоминали?
– Никак нет, сэр, – с легкой улыбкой ответил Гивенс. – Я хотел стоять первым в ряду добровольцев.
– Хорошо, не распространяйтесь об этом, – предостерег его Редер. – Если подобное задание поступит, ваше имя будет включено в рассмотрение, – пообещал он ему.
– Благодарю вас, сэр! – воскликнул Гивенс, вставая. Затем он отдал честь.
Редер ответил ему, уселся и кивнул.
– Вы свободны, – сказал он.
– Благодарю вас, сэр, – повторил лейтенант, теперь уже улыбаясь.
Развернувшись «кругом», Гивенс промаршировал к двери так стремительно, что ему пришлось с неловкостью подождать, пока она откроется. Он явно был убежден, что добился своего, и так же явно озабочен тем, как бы поскорее отсюда выбраться, пока не будет принято другое решение.
