Обломок империи - Гир Уильям Майкл (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Хорошо. Но серьезно, что будет потом? Куда мы пойдем отсюда? Нужно ли мне возвращаться назад в лабораторию к исполнению своих обязанностей?
Синклер отсутствующим взглядом смотрел на ковер под ногами.
— На данный момент, Анатолия, я действительно не знаю. Это как раз то, о чем я говорил. Ты не возвратишься жить в женский туалет. Послушай, не беспокойся сейчас об этом. Давай поедим, отдохнем и не будем мешать ходу событий.
— Я не хочу быть паразитом. У меня есть работа.
— Мне не нужны паразиты.
Он с трудом подавил в себе желание ласкать ее нежную и гладкую кожу.
— Будь сама собой.
— Я и есть сама собой. Я просто хотела уточнить поконкретнее.
— Спасибо. Приведи себя в порядок, пока я разберусь с путаницей в компьютере.
Она пожала его руку и направилась в спальню. Синклер наблюдал, как она шла к двери. Она двигалась легко и грациозно. Потом он вздохнул и вернулся к работе: разбирать приходящие отчеты; Просматривая лист, его взгляд внезапно остановился на одном послании от Мака. «Операция прошла удачно».
Синклер расслабился в кресле, и счастливая улыбка появилась у него на лице. Как долго он сидел в этой позе, чувствуя огромное облегчение, он не знал; но вскоре в дверях появилась Анатолия в костюме синего цвета, который сотворил настоящее чудо с ней. Ее кожа порозовела от горячей воды, а волосы блестели на свету.
— Ты выглядишь.., потрясающе. Она повернулась вокруг.
— У вашего министра превосходный вкус!
— Мне придется повысить его в звании. Но теперь, после Или, он, возможно, пытается охладить меня.
— Или?
Синклер встал и отключил систему. Он хотел еще немного понаслаждаться сообщением Мака, прежде чем погрузиться в трясину, связанную с Или.
— Голодна?
— Конечно. Как волк. Ты был прав, что мне будет хотеться ужасно есть. А кто такая Или?
— Или Такка.
Анатолия похолодела, ее глаза лишились живости.
— Министр внутренней безопасности? Синклер кивнул и почувствовал, как легкая дрожь паники прошла по его телу.
— Я не знаю, что и думать о ней. Она может быть.., такой нежной и все понимающей, но вдруг, в следующую же минуту, бесчеловечно холодной и неприступной. Я обычно называл ее про себя рептилией. Но она так добра ко мне, — он прикусил губу. Но тут же вспомнил, в чем она была замешана, — я не знаю, играет ли она со мной, как с дураком, или то, что я пытаюсь сделать, ей действительно не безразлично.
Анатолия присела на другой край стола и устремила сосредоточенный взгляд вдаль. Синклер опустился на подушку, испытывая неудобства оттого, что их беседа пошла в таком русле.
— Это одна из причин, почему я вышел на улицу той ночью. Я нашел один доклад в компьютере — доклад Тибальта. Он содержал полную историю всех действий Или. Очень многие из них противоречат тому, что говорила мне сама Или.
Анатолия с выражением безразличия посмотрела на него.
— Она тебе не безразлична?
Синклер смутился:
— Она…
Будь честен, Синклер.
— Нет, я думаю, что если никогда больше не увижу ее, то не буду страдать из-за навеки разбитого сердца.
— Ты ведь спал с ней, не так ли?
Он кивнул, чувство вины переполняло его душу.
— Она делала такие вещи… Клянусь, ей следовало бы работать в Храме Этарии. Она бы могла многому научить жрицу.
Анатолия тряхнула головой.
— Ты не должен нравиться ей. Ты слишком добр и доверчив к людям. И не только это: ты не умеешь молчать, когда этого требуют обстоятельства, но я помогу тебе. Ты знаешь, что она посылает свои останки к нам в лабораторию, да?
Ошарашенный, Синклер вскочил со своего места и наклонился вперед.
— Она посылает к вам что?
— Останки. Жертвы! Мы — хранилище, понимаешь. О, об этом едва ли кто знает, кроме профессора Адама, меня и еще нескольких из администрации. Прошлой ночью мы как раз получили одного. Оказалось, это был инженер. Я бы не знала этого, но он когда-то жил в моем здании. Он работал… Что случилось? Ты побледнел. Ты имел какое-нибудь отношение к его аресту?
Синклер медленно покачал головой. Как песок на берегу, размываемый водой, разрушилась и раскрошилась еще одна опора.
— Она была очень жестока с ним. Его гениталии были почти целиком разъедены. Скорее всего какой-то кислотой. После этого она вытащила его яички из правого пахового канала. Одна из моих обязанностей в лаборатории — заносить данные в каталог обо всех поступающих к нам. В основном все они идут как «использованные трупы» на фабрику по изготовлению удобрений.
— Она лгала мне, — прошептал Синклер, — она смотрела мне в глаза и лгала.
— Почему? — Он тяжело вздохнул, чувствуя себя полным дерьмом.
— Синклер?
— Оставь меня одного, Анатолия.
Он встал, чувство гнева, смешалось с чувством оскорбленной гордости.
Он направился к двери, но Анатолия тут же подбежала к нему и схватила за руку, когда он уже открывал дверь.
Она развернула его и строго спросила:
— Что ты собираешься делать?
— Я собираюсь подняться и сказать ей, что все кончено. Пусть она убирается! Я понял все! Она использовала меня! Она.., она использовала меня!
— Нет!
Анатолия встряхнула его, когда он попытался высвободиться из ее рук.
— Синклер, послушай меня! Послушай, черт побери. Если ты сейчас все выложишь ей, она не выпустит тебя живым. Ты слышишь меня?
Чувство стыда и гнева немного утихло, и до него начал доходить смысл сказанных Анатолией слов.
— Она опасна, Синклер. Если ты войдешь туда и будешь угрожать ей, я обещаю, что скоро ты окажешься в нашей лаборатории. Бесформенной, измученной, холодной грудой мяса. И никто не узнает об этом. Ты будешь всего лишь одним из тысячей трупов, идущих на фабрику удобрений.
Его решимость была поколеблена, и он потерял какую-либо способность ориентироваться. Он без сопротивлений последовал за Анатолией к столу, где она заказала сока. Она протянула ему стакан, сочувствующе глядя на его лицо, выражавшее боль и страдание.
— Так ты действительно ничего не знал? Он вытер слезу, которая покатилась по его щеке. Его голос стал глухим и отрывистым:
— Она.., она говорила, что каждый из нас борется на своем собственном поле сражения. Я — моей армией, она — с помощью своих средств. Где разница между моральными устоями? Она провозглашала, что оба мы боремся за достижение одной цели: чтобы все люди жили лучше. Свобода от изменников имперской системы.
