Тарзанариум Архимеда - Кацай Алексей Афанасьевич (электронная книга TXT) 📗
— Как в гипере?! — в голосе Маккольна прорезались явные злобно-удивленные нотки. — Он, что, с ума сошел?!?
Ему никто не ответил. Можно было предположить, что, невидимый Хастону, собеседник просто молча пожал плечами.
— Идиот! — сказал, словно сплюнул, Маккольн. — Ладно, пошли быстрее, Чжан. Посмотрим, что там у этого лунатика стряслось.
Послышался быстро затухающий топот таких же быстрых шагов, и гулкое помещение окунулось в полную тишину. Хастон внезапно сообразил, что его проникновение во внутренности острова произошло настолько быстро, что он даже испугаться не успел. Дик тряхнул головой и осторожно выглянул из-за аппарата. Оставшаяся открытой дверь сиротливо чернела в бежевой стене. Закрыть, что ли, забыли?..
И еще более осторожно, чем до этого, Дик выдвинулся вперед, бросив короткий взгляд вверх. Изогнутый трап тоже был заброшен и пуст. Эх, была не была!..
Бросившись вперед, Хастон в два прыжка преодолел пространство, отделяющее его от двери, и оказался в узком коридоре, круто поворачивающем влево. За поворотом слышались далекие шаги и глухие встревоженные голоса. Хастон напрягся и высунул голову из-за угла.
Маккольн со своим сухощавым спутником и, встретившим их, самураем, уже исчезал за одной из дверей, расположенных в коридоре. Само же узкое пространство упиралось в глухие, пластиковые на вид, жалюзи, перекрывающие его метрах в двадцати от поворота, за которым замер Хастон.
Сзади послышался неясный, жестко механический, шорох. Дик испуганно оглянулся и увидел, как с потолка, отрезая ему путь в помещение с яйцеобразным летательным аппаратом, опускается еще одно жалюзи, подобное увиденному им за углом. Таким образом, он оказывался запертым в очень ограниченном пространстве, где в любую минуту могли появиться обитатели этого подземного логова. И скрыться от них было некуда. Крысоловка какая-то!
Выругавшись про себя, Дик бесшумно — сказывалась еще временами его боевая вьетнамская юность — побежал к двери, за которой скрылась команда Маккольна, на ходу опробуя все, попадающиеся ему по пути, дверные ручки. Внезапно одна из них легко поддалась и Дик, холодея от внутреннего напряжения, осторожно заглянул в помещение, полностью заставленное какими-то приборными шкафами. Спрятаться тут было где. И это внушало некоторое успокоение.
Именно поэтому Хастон, оставив эту дверь чуть-чуть приоткрытой, позволил себе мягким шагом приблизиться к двери следующей, замерши, в конце концов, немного сбоку от нее. «Бу-бу-бу», — доносилось из-за зеленоватой плоскости. Дик до предела напряг слух. Даже в ушах заломило.
— У консула неприятности, — едва различил он голос, очень похожий на голос Маккольна, — он, кажется, основательно влип. Настолько основательно, что может навсегда остаться на Луне.
«На Луне?!» — пораженно екнуло сердце Хастона. Не слишком ли часто сие небесное тело начало ему встречаться в последнее время? Вот и Астанов недавно докладывал о подготовке русскими какого-то, несанкционированного их властями, полета к этому вымороженному каменистому шарику. Теперь и Маккольн что-то такое вытворяет. Или не Маккольн?..
Дик так плотно припечатал ухо к двери, что, казалось, стал с ней одним целым.
— А, может, черт с ним? — послышалось за ней и Дик узнал голос «самурая». — У них своя программа, у нас своя, и…
Он не закончил фразы, потом что Маккольн перебил его. Довольно жестко перебил.
— Знаешь, Чжан, тут я буду решать, кого посылать к черту, а кого прикрывать от него. Сколько сможете продержаться? — последняя фраза явно была обращена к кому-то другому, ответа которого Хастон так и не услышал.
— Консул, — после короткой паузы продолжил Маккольн, — еще позавчера Республика была бы вынуждена отказать вам. Но вчера произошло одно событие, кардинально изменившее весь расклад. Встретимся, расскажу. Вам чертовски везет, Консул. Давайте координаты.
За дверью снова наступила тишина. Очевидно, Хастону диктовали необходимые цифры. Дальнейший разговор пошел короткими рублеными фразами.
— Второй на орбите?.. Сотрудничество возможно?.. Плохо. Ладно, решим на месте. Но вы попытайтесь найти с ними контакт. Стартуем завтра. Раньше невозможно чисто технически. Будем восьмого. До встречи. Держитесь.
Теперь молчание стало продолжительным и каким-то смолисто-густым. Хастон нервно переступил с ноги на ногу.
— Та-а-ак, — раздалось наконец. — Какой аппарат у нас на зарядке стоял?
— «Президент», — хмуро ответил тот, которого Маккольн назвал Чжаном.
— Та-а-ак, — еще раз протянул старый знакомец Хастона. — То есть, насколько я понимаю, из-за непредвиденного сеанса гиперсвязи он если не полностью разрядился, то…
— Процентов на восемьдесят точно, — вклинился третий голос. Наверное, сухощавого спутника Маккольна.
— Тебе, Раджив, виднее, — не менее хмуро, чем перед этим Чжан, отозвался Маккольн. — Какой из аппаратов теперь можно быстрее к полету подготовить?
— Теперь, я думаю, «Республику».
— Сколько времени займет?
— Сам же сказал — до завтра…
— Ты слышал, Чжан? Бери Ларсена и… Кстати, где он?
— В аппаратной, гипер подстраивал…
Внезапно Хастон с ужасом ощутил какое-то, еле уловимое, движение воздуха. И шло оно совсем не от той двери, к которой он плотно прижался ухом. Отметив краем глаза то, что жалюзи, перегораживающие коридор, оставались неподвижными и поэтому не могли быть источником сквозняка, Дик бросился к двери, ведущей в помещение с приборными шкафами. А еще через мгновение, продолжая двигаться по инерции, уставился на них стремительно расширяющимися глазами: кто-то медленно открывал их изнутри.
Конечно, медленность этого процесса только казалась Хастону: просто его собственное время до предела убыстрило свой ход. Однако даже это не позволяло ему сделать что-либо для того, чтобы избежать встречи с широкоплечим бородатым блондином в ультрамариновой спортивной курточке, накинутой прямо на голое дело.
Единственное, что мог предпринять Хастон, вглядываясь в расширяющиеся, как и у него самого, зрачки голубых глаз, так это со всей возможной убедительностью прошептать: «Ты меня не видишь, не видишь! Здесь никого нет. Никого! Ты спокоен. Спокоен. Ты проходишь сквозь пустоту».
Это, конечно, было детство. Но, может быть, именно неистовая детская вера, еще не изъеденная взрослыми сомнениями, и есть то, что изменяет весь этот несуразный мир? И, взрослея, мы просто отшлифовываем эти изменения, доводя их до логического завершения?
По крайней мере, Дик внезапно вспомнил, как году эдак в пятидесятом, он, играя в прятки с соседскими мальчишками, уже использовал однажды этот трюк. И его, стоящего на самом видном месте, никто тогда не заметил. А когда он рассказал об этом отцу, тот быстро переглянулся с матерью и выдохнул, ласково потрепав сына по курчавой голове: «Весь в деда пошел! Тот тоже, говорят, на такие фокусы горазд был». И тяжело вздохнул, вспомнив что-то очень свое и очень далекое.
«Ты меня не видишь! Здесь никого нет. Никого. Тебя не отвлекают никакие посторонние мысли. Никакие. Ты озабочен только своими делами. Только своими», — шептал Дик, наблюдая за тем, как расслабляется, напрягшееся было, бородатое лицо голубоглазого блондина. Вот уголки его губ слегка опустились, и он сделал шаг вперед, и Хастон еле успел отпрянуть в сторону, пропуская его мимо себя. А потом шустро юркнул в щель, уже закрывающегося, дверного проема. Придержал рукой плоскость дверей и прислушался к голосам, глухо доносящимся из соседнего помещения.
— А вот и он…
— Ты чего такой бледный, Ольгард?..
— Да, так. Показалось что-то…
— Когда кажется, креститься надо. Ты лучше скажи, какая разрядка у «Президента»?..
— Восемьдесят два и три десятых…
Голоса резко затихли, и Хастон понял, что двери, возле которых он недавно стоял, приняли нормальное закрытое положение. Он прислонился к стенке, внезапно ощутив, как у него дрожат колени. Мелко-мелко. Словно вибрируя от немыслимого напряжения. Дик провел ладонью по лбу, размазывая по нему капельки пота, выступившие, не смотря на довольно прохладный воздух. Да, все-таки возраст сказывается. Староват он уже стал для того, чтобы в такие игры ковбойские играть. Староват. Возраст, понимаешь.