Бегство охотника - Мартин Джордж Р.Р. (прочитать книгу .txt) 📗
— А если я не буду функционировать так, как вам хочется? — поинтересовался Рамон.
Инопланетянин снова помолчал, словно вопрос этот его озадачил.
— Ты живешь, — произнес он наконец. — Следовательно, ты осуществляешь свою функцию. Не функционируя, ты не можешь существовать. Существуя и не существуя одновременно, ты сделался бы парадоксом, ойбр, нарушением потока. Ойбр недопустим. Для восстановления сбалансированного потока будет необходимо отменить иллюзию твоего существования.
Что ж, по крайней мере это прояснилось в достаточной степени, подумал Рамон, чувствуя, как покрывается гусиной кожей.
— И какую функцию я должен осуществить? — спросил он, тщательно выбирая слова.
Оранжевые глаза снова обожгли его взглядом.
— Имей в виду, — предостерег инопланетянин, — мы не можем не интерпретировать твой таткройд к тебе как знак того, что ты склоняешься к ойбр. Но мы даруем тебе разрешение, ибо ты не совсем правильное существо. Слушай: от нас бежал человек. Три дня назад он бежал от нас, и мы не в состоянии отыскать его. Своим поступком он продемонстрировал, что он ойбр, а следовательно, доказал, что он не существует. Иллюзию его существования необходимо упразднить. Этому человеку нельзя позволить достичь человеческого поселения, рассказать другим людям о нашем существовании. Если ему удастся это сделать, это войдет в противоречие с нашим таткройд. Подобное противоречие есть гэссу, откровенный парадокс. Поэтому ты отыщешь его и упразднишь его с целью восстановления сбалансированного потока.
— Как это мне отыскать его, если этого не удалось вам?
— Ты человек. Ты тот же человек. Ты его найдешь.
— Но он может уже быть где угодно! — возмутился Рамон.
— Тот путь, которым пошел бы ты и которым пошел бы он, — один путь. Ты пойдешь так, как пошел он, и ты найдешь его.
Рамон обдумал эти слова.
— Значит, вы хотите сказать, кто-то там обнаружил вас и удрал, а вы теперь хотите, чтобы я помог вам поймать его прежде, чем он вернется к цивилизации? Вы хотите, чтобы я выследил его для вас? Вы это хотите сказать?
Существо в паутине немного подумало.
— Да, — произнесло оно.
— И какого хрена мне это делать?
Гулкий, наводящий ужас, громовой удар снова донесся откуда-то из недр планеты. Рамону напомнили, где он находится и с какого рода существом разговаривает. Голова на мгновение закружилась, но огромный инопланетянин, похоже, не заметил его смятения.
— Ты насыщен предназначением, — терпеливо произнес тот. — Твое сердце бьется. Ты обмениваешься газами с окружением. Ты осуществляешь это ради цели. Существовать, но существовать без предназначения — парадокс. Твой язык способен отображать иллюзорные состояния. Твое предназначение — помочь в определении местонахождения человека. Если ты существуешь без предназначения, иллюзию твоего существования придется прекратить.
Ну, подумал Рамон, это достаточно ясно. Выследить или умереть. Ответ напрашивался сам собой. Он будет лгать. У него нет ни малейшего намерения играть барашка-подманка для этих демонов, но, похоже, иного пути выбраться из этой расположенной в недрах горы задницы у него нет. Если он сможет выбраться отсюда на воздух, у него появится по крайней мере надежда. Тут в голову ему пришла еще одна мысль, и он похолодел.
— Как долго вы меня здесь продержали? — спросил он. — Там, снаружи, хоть лето еще? Потому как выслеживать какого-то гребаного психа зимой — дело бесполезное.
Существо молчало. Рамон нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Если за то время, что он провел в темноте, сменилось время года, побег от инопланетян будет равносилен самоубийству. Непогода убьет его не менее успешно, чем нож под ребро.
— Так сколько я лежал в этой вашей гребаной ванне?
— Три дня, — невозмутимо ответило существо.
Рамон испытал смешанное чувство облегчения и страха — сильнее, чем он ожидал.
— Этот человек, которого вы хотите выследить. Он все это время в бегах? Все время, что я находился здесь?
Инопланетянин помедлил, прежде чем ответить.
— Да, — отозвался он наконец своим низким, хриплым голосом.
В этой северной глуши такое никак не могло быть случайным совпадением. Рамона преследовали. Какой-то чертов бедолага из полиции забрался так далеко на север в поисках убийцы европейца, а вместо этого наткнулся на адское гнездо. Рамон невольно представил себе эту картину: коп из Диеготауна, а может, один из агентов губернаторской охранки высмотрел с воздуха лагерь Рамона, а приблизившись, обнаружил там только выгоревшую землю, искореженный пластик и этих монстров, вылетающих из обнаженной им металлической стены. Успел ли он передать сигнал бедствия? Спутники не принимают сигналов с этой широты, но у полиции наверняка есть коротковолновые передатчики. Интересно, а полицейский фургон эти монстры тоже уничтожили, как в свое время Рамонов?
Всю свою жизнь Рамон провел в бедности, поэтому присущий всем беднякам страх перед полицией въелся в него накрепко. Одной мысли о том, что копы подобрались к нему так близко, что напоролись на тех же пришельцев, хватило, чтобы во рту появился неприятный медный привкус страха. Однако умом он понимал, что полиция — лучшая для него надежда. В безнадежных ситуациях вроде той, в которой он оказался, обрадуешься помощи даже тех, кого обыкновенно чураешься как огня. Если сигнал дошел хотя бы до Прыжка Скрипача, можно рассчитывать на помощь. И полиции, и вооруженных сил колонии. Рамону оставалось надеяться только на то, что скрываться от погони его преследователь умеет не хуже, чем догонять.
Но допустим, кавалерия подоспеет вовремя и освободит Рамона. Что дальше? Он убил европейца. Остыл ли с тех пор губернатор, или все еще жаждет видеть Рамона повешенным? Может, обнаружение вражьего гнезда подарит Рамону надежду на амнистию? Черт, ну и положеньице: между самим дьяволом и морской пучиной…
— Ладно, — сказал Рамон. — Если вам нужно найти этого парня, я вам его найду. Он мне не друг. — Он задумчиво потер подбородок. Пожалуй, не стоит идти на попятный с такой легкостью. Даже такие дикие чудики, как эти, могут заподозрить неладное. — Но если я сделаю это для вас, — продолжал он, хитро прищурившись, — что я с этого буду иметь?
Инопланетянин смотрел на него так долго, что Рамон начал беспокоиться, не переиграл ли.
— Ты ненадежное и противоречивое создание. В тебе может проявиться ойбр. Мы проследим, чтобы этого не случилось, сопровождая тебя.
— Вы? Вы все?
— Мы. Не мы. Твой язык текуч, он допускает несуществующие понятия. Мы выделим часть целого. Маннек пожертвует собой, чтобы поддержать течение. Маннек — это мы, но не мы. Маннек будет сопровождать тебя и следить за тобой. С его помощью твой таткройд будет сохранен.
Что ж, мысль о том, что инопланетяне отпустят его в леса одного, была слишком хороша, чтобы оказаться верной. Но и то, что охранять его будет один-единственный инопланетянин, уже везение. Убежать от двух или трех таких тварей почти нереально. То есть совсем нереально. А вот от одного…
Инопланетянин, возглавлявший их шествие сюда, бесшумно придвинулся вплотную к Рамону. Это выглядело зловеще — не может такая туша перемещаться так бесшумно.
— Маннек, да? — обратился к нему Рамон. — Тебя зовут Маннек? А меня — Рамон Эспехо.
Рамон еще размышлял, не предложить ли Маннеку рукопожатие, когда тот взял его за плечи, с легкостью, как куклу, поднял в воздух и продолжал держать на уровне своего лица. Рамон инстинктивно сопротивлялся — опыт бесчисленных уличных потасовок разом вернулся к нему, — однако с таким же успехом он мог бы сопротивляться океанскому приливу. Маннек даже не шелохнулся.
Из ямы высунулась белая змея.
Рамон смотрел на нее с зачарованным ужасом. Умом он понимал, что это какой-то кабель: на конце его виднелись два оголенных провода. Однако двигался тот с таким изяществом, что Рамон не мог думать о нем иначе, чем о бледной, зловещей кобре. Кабель высунулся настолько, что конец его находился на уровне глаз Рамона, и медленно покачивался из стороны в сторону, нацелившись на него. Казалось, змея принюхивается в поисках добычи. Потом она дернулась в его сторону.
