Мир иллюзий - Диксон Гордон Руперт (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Фелиз удивленно вскинул брови.
- Неужели ты никогда не слышал? Мне всегда казалось, что все знают об этом направлении. Новая классическая школа живописи основывается на идеях интерпретационного репрезентационализма.
Фелиз по-прежнему недоуменно глядел на нее.
- Вот это да! Неужели ты не знаешь, что такое репрезентационная живопись? То есть это когда ты видишь дом и рисуешь его. Получается точный рисунок, как фотография. Ну а интерпретационный репрезантационализм - это когда ты рисуешь тот же самый дом, но передаешь форму посредством цвета и воображаемых деталей, раскрывающих твою персонально-креативную сущность.
Лицо Фелиза снова приняло свое обычное выражение.
- Но ты хоть понял, что я имею в виду? - спросила она.
- Разумеется, - заверил он.
- Ну вот и хорошо. Поначалу все было просто замечательно, а потом ее голос дрогнул, и на глаза снова навернулись слезы - я начала использовать в своих картинах воображаемые детали, которые как две капли воды походили на призраков.
- Перестань, - сказал Фелиз. - Очень тебя прощу.
- Я была дурой! - всхлипнула девушка, прикрывая глаза рукой и протягивая другую вперед, словно пытаясь защититься от чего-то. - Разве нет? Теперь скажи мне, что я была дурой.
- Зачем? - поинтересовался Фели. - Откуда мне знать, была ты дурой или нет?
Девушка с негодованием отняла ладонь от лица.
- Не слишком же ты обходителен.
Фелиз широко зевнул. Теперь, когда у него больше не подводило от голода живот, держать глаза открытыми становилось с каждой минутой все труднее и труднее.
- Мне нужно... поспать немного, - сказал он.
- Но я еще не все рассказала.
- Вот как... - Фелиз снова зевнул. - Ну ладно. Тогда продолжай.
- Ну, в общем, рано или поздно меня все равно уличили бы. Своим секретом я поделилась лишь со своей самой близкой подругой, Эси Малто... "Эси, - сказала я ей тогда, - об этом не должна узнать ни одна живая душа..."
Фелиз задремал, будучи не в состоянии бороться со сном.
- ... а потом ба-бах! И меня дезинтегрировали.
Фелиз вздрогнул и проснулся. Очевидно, большую часть рассказа он пропустил мимо ушей. Ну и плевать. Завтра будет новый день. И вообще, о чем только он думал? Всего пара часов сна, и все снова будет в порядке.
Поднявшись на ноги, он побрел через отсек управления, направляясь в каюту.
- Я тут это... вздремну немножко..., - только и успел пробормотать он, после чего повалился на кровать и тут же заснул.
* * *
Когда он проснулся, то люк корабля был открыт, и через него струился водопад солнечного света, лежащего ослепительным пятном на полу отсека управления. Неужели это...? Ну да, наступило утро. А то что же еще. Фелиз сел на кровати, принимаясь растирать затекшие мышцы шеи.
- Чу! Жаворонка песнь звончей, - доносился откуда-то снаружи певучий девичий голосок:
...Несется с высоты;
Проснулся Феб - его коней
Росой поят цветы.
Открылись ноготков глаза
Златисты и чисты.
Как все прекрасное, вставай,
Любовь моя, и ты!
Вставай! Вставай! 1)
1) Уильям Шекспир. Цимбелин. Перевод П.Мелковой. - по изданию: Уильям Шекспир. Полное собрание сочинений в 8-ми томах. Т.7, М., "Искусство", 1960.
- Шурк-шурк, - поскреб Фелиз подбородок, поросший жесткой двухдневной щетиной; и будучи сущством приземленным, тяжело поплелся в ванную комнату, где разделся, залез под душ и включил горячую воду.
Примерно минут двадцать спустя он появился на пороге ванной побритый, переодевшийся и окончательно проснувшийся. Девушка сидела за пультом управления, сжимая в руке неведомо откуда взявшийся здесь древесный уголек, и что-то увлеченно рисовала на чистой страничке его бортового журнала. Фелиз подошел поближе и пригляделся. Это была зарисовка, изображавшая какое-то волосатое чудовище в такой же, как на нем, Фелизе, одежде, лежащее на спине с широко открытым ртом и, очевидно, громко храпящее во сне.
- Очень похоже, - проговорил Фелиз.
- Правда? Тебе понравилось? - спросила девушка, поднимая на него глаза. - Я очень старалась.
- Да, - ответил Фелиз. - Единственное, что меня смущает, так это присутствие таких художеств в моем бортовом журнале.
- Почему же?
- А потому что... ну да ладно, пустяки, - пробормотал Фелиз. Уверен, инспектора в космопорту поймут все правильно. - Он потер руки. - Ну так что! Как насчет завтрака?
- Ты что, снова хочешь есть? - изумленно спросила девушка. - Ты же ел вчера, перед тем как лечь спать.
- Ну и что из того? - пожал плечами Фелиз, роясь в шкафчике с едой. Внезапно он прекратил свои изыскания, выпрямился в полный рост, повернулся и прошествовал через весь отсек, направляясь к открытому люку.
- Ты куда-то уходишь? - поинтересовалась девушка.
- Да! - заорал Фелиз, выбираясь из люка. - Останови меня!
Он спустился на землю и продолжил свой путь в сторону города.
- Помогите! - закричал он.
Девушка выбралась из корабля и поспешила вслед за ним.
- А ты что не хочешь идти туда? - спросила она. - Но если ты не хочешь идти туда, куда идешь, то тогда зачем же ты туда идешь?
- Потому что ничего не могу с собой поделать! Что-то заставляет меня идти.
- Какой ужас! - охнула девушка.
- В каком смысле? - строго спросил Фелиз, пристально глядя на нее, в то время, как она семенила рядом, изо всех сил стараясь не отставать.
- Тебя вынуждают идти.
- Ага, - фуркнул Фелиз, - очень тонко подмечено. Кто-то заставляет меня идти туда. Замечательное объяснение!
- А вот ругаться совсем не обязательно, - заметила она.
Вскоре они достигли зарослей, раскинувшихся до самого склона, откуда был виден город.
- Но каким образом тебе удалось попасть под чье-то влияние? спросила девушка.
- Да попался мне тут по дороге один полоумный, совершенно невменяемый старикашка, отрекомендовавшийся вашим мэром! - прорычал Фелиз, изо всех сил и безуспешно стараясь противостоять навязываемой ему чужой воле. - Этот старый пень проделал вчера со мной такой же номер!
- О Боже! - охнула девушка. - Эль Хоска очень суров. Ведь это он дезинтегрировал меня.
Фелиз повернул голову и пристально поглядел на нее.
- Это был он? Тот же самый урод?
- Он сказал, - стоило ей лишь вспомнить о пережитом, как губы ее снова задрожали, - что я не умею присмособиться к окружающей обстановке, и ничего с этим поделать уже нельзя. А еще он сказал, что я представляю опасность для всех, и поэтому меня нужно дезинтегрировать - я же рассказала тебе об этом вчера вечером.
